Однако спустя несколько минут я поняла, что, скорее всего, невидимка вышел, а не зашел внутрь, и немного расслабилась. Рука почти перестала болеть, а я вспоминала разговор с демиургом. Меня очень удивило то, что столь всемогущее создание нуждается в помощи человека, и я получила ответ, удививший меня:

"А ты думаешь, я всегда была всемогущей? Когда-то я была обычной чародейкой, пока не постигла принцип создания миров.

Как маг я была мудрой повелительницей огня, но как демиург я была все еще глупа и неопытна. Создавая свои первые миры, я сделала много ошибок.

Сперва я не предусмотрела "ручное управление". Наивно полагая, что главное – свобода воли моих творений, я не предполагала, что, заигравшись с силами, народы могут уничтожить друг друга и даже весь мир. Так случилось с первым моим миром...

Видя, что второй мой мир – Эритея – движется к своему концу, следуя тому же сценарию, я возжелала спасти его, стала искать лазейки для управления и нашла одну – влиять на ход событий через иномирянок, души которых не попадают под большинство законов этого мира.

Второй ошибкой было влюбиться в одно из своих творений вместо того, чтобы выбрать равного.

Мне не суждено было продлить дни Раллана до бесконечности. Вечность оказалась для человека слишком суровым испытанием. Мой любимый устал жить и сам попросил отпустить его душу.

И я отпустила.

Но прежде совершила третью ошибку: чтобы от расставания не было так оглушительно больно, решила родить от любимого дитя.

Я выяснила, что снова выбрала неверный путь, едва услышав крик своего младенца.

В этот момент я наконец смогла прочесть его судьбу и поняла, что моего Арнау ждет беда, если оставлю его при себе. Тогда, желая уберечь от злого рока сына и второй свой мир, я подменила мертвого младенца простой женщины на своего.

Малыш подрос, стал сильным магом и императором людей. Он молил меня, чтобы я дала магию людям, поскольку иные расы их притесняли, и я не смогла отказать сыну.

Теперь я имею дело с неуправляемым полубогом-подростком, который так увлекся местью, что со своей силой и глупостью может легко уничтожить Эритею, если я его не остановлю".

От воспоминаний меня оторвал звук открывающейся двери. Я ожидала увидеть седьмого принца, но на пороге стояла человеческая девушка. Ее черные волосы, остриженные по плечи, и серое платье говорили о том, что передо мной служанка.

– Здравствуй. Ты, наверное, Элиста?

– С утра была ею, – мрачно ответила я, испытующе глядя на незнакомку. – А ты кто такая?

Девушка приблизилась, и только теперь я обратила внимание на корзину, ручку которой она сжимала в руках:

– Меня зовут Мэль.

– Лучше уходи отсюда, пока тебя не посадили в соседний круг.

Служанка фыркнула, снисходительно оглядев меня с ног до головы.

– Поверь, Элиста, все, что плохого может случиться с девушкой в этих стенах, со мной уже произошло, – произнесла служанка, ставя корзину рядом с кругом. – Выходи. Меня послали принести тебе одежду, немного еды и подрезать волосы.

– Хочешь сказать… – Я на пробу протянула руку, не обнаружила барьера и с неописуемым облегчением покинула злосчастный круг.

– Его Высочество седьмой принц берет тебя в личные прислужницы. Надев это платье, ты будешь выше меня по рангу, но я тебе не завидую!

– Почему? – спросила я, жадно впиваясь зубами в обнаруженный в корзине пресный хлеб и запивая оный ледяной водой из глиняного кувшина.

– Удивительно. Ты вроде как бывшая магичка и ничего не знаешь?

– Я прибыла издалека.

– Майнолин из рода Диирн – самый жестокий из семи принцев. Многие за спиной зовут его Квалдараф.

– Убийца волков? – уточнила я, радуясь, что Хамарра вложила в мою память хоть что-то.

– Да. Впрочем, скоро ты сама все узнаешь. Доела? Скорее переодевайся. Его Высочество не любит ждать. Мне попадет из-за твоей медлительности.

Снимая одежду, я вспомнила приказ Майнолина и постаралась повернуться так, чтобы любопытная Мэль не увидела татуировку на левом предплечье.

– Отлично, а сейчас давай острижем тебе волосы.

С сожалением пропустив сквозь пальцы длинные огненные пряди, я повернулась к служанке спиной. На Земле я носила короткую стрижку, и мне было жалко обретенную здесь роскошную шевелюру.

– Стоять! Разве я велел ее стричь? – раздался разгневанный голос седьмого принца, и мы обе вздрогнули от неожиданности. В страхе Мэль выронила ножницы, которые печально звякнули о каменный пол.

– Прошу, простите меня, Ваше Высочество! – рухнула на колени служанка. – Я лишь следовала правилам…

– Вон отсюда, – тяжело уронил седьмой принц, и Мэль, мгновенно вскочив, выбежала прочь, не забыв прихватить ножницы и корзину с моими старыми вещами.

Дроу шагнул ближе, и я инстинктивно попятилась. В голове эхом звучали слова Мэль: "Майнолин из рода Диирн – самый жестокий из семи принцев".

После того как темный эльф причинил мне адскую боль своим заклинанием, тело реагировало дрожью на один вид мучителя.

Видя мое состояние, дроу остановился и приказал:

– Подойди.

Я молча покачала головой, продолжая пятиться.

– Не только недотепа, но еще и трусиха, – резюмировал он. – Что-то я начинаю сомневаться в подлинности твоей татуировки. Последняя, кого я видел с такой, не побоялась плюнуть мне в лицо после трехдневного допроса, а ты дрожишь от одного моего вида, даже не дойдя до пыточной камеры.

Явно наслаждаясь моим страхом, дроу медленно приближался. Янтарные глаза делали его похожим на крадущегося тигра. Моя спина уперлась в стену. Мысленно я то проклинала демиурга, то молила о помощи.

– Можешь не бояться так сильно, – снисходительно протянул темный эльф. – Пока не найду метод прочесть твою память, будешь жить, но не думай, что я дам шанс выполнить указания, вложенные в твою голову. Приняв посланную мной пищу, ты признала меня своим хозяином. В воде были чары, благодаря им ты будешь знать обязанности дворцовой рабыни.

И я вспомнила: некоторые темноэльфийские маги могут восполнять жизненные силы за счет чужого страха, гнева и других эмоций. Значит, я тут боюсь, а он мной обедает?! Так вот почему Его Высочество мог не спать целые сутки! В дороге я часто испытывала то гнев, то страх. А теперь, судя по расширившимся зрачкам, у кого-то настоящий пир.

– О, теперь я чувствую твою ненависть, наконец хоть какое-то разнообразие! – произнес седьмой принц, одарив меня хищной улыбкой. – Впрочем, это совсем не то, что я хотел от тебя получить.

Повинуясь небрежному жесту дроу, нас объяла тьма. На миг я потеряла чувство равновесия, падая куда-то.

Когда же мрак рассеялся, я лежала посреди огромной кровати.

Какая-то мысль крутилась в моей голове, не давая покоя. Я зажмурилась, пытаясь сосредоточиться, листая данные мне воспоминания, словно страницы в книге, чтобы найти нужную, и наконец нашла: некоторые дроу, корме прочих эмоций, черпают силу в похоти.

Понятно, почему принц запретил меня стричь. Длинные волосы из эстетических соображений оставляли тем прислужницам, которых часто брали в постель.

Кровать рядом со мной прогнулась. Я ощутила, как рука темного эльфа коснулась волос, пропуская их сквозь пальцы, и в ужасе замерла.

"Скажи, на что ты готова ради жизни?" – прозвучал в памяти голос демиурга.

Я в ужасе зажмурилась, отворачиваясь от губ склонившегося ко мне дроу.

Его рука властно легла на подбородок, чтобы повернуть мое лицо обратно.

– Открой глаза, – прозвучал приказ, и я обреченно встретила взгляд своего палача.

Со всеми порой случаются события, которые делят мир на "до" и "после".

Когда впервые испытываешь боль, разбив колено, изведав болезни, осознав неизбежность смерти… Но если смерть приходит в твою жизнь лишь несколько раз, то несправедливость может являться гораздо чаще или даже стать постоянной гостьей.