Совет? У меня? Старший хочется по-со-ве-то-вать-ся?! Именно со мной?

Приваливаюсь спиной к стене ‒ даже не от утомления, а от искреннего изумления.

‒ У тебя какие-то трудности? ‒ все еще не веря своим ушам, рискую уточнить.

Лирис кивает.

И почему же, интересно, он к папке не побежал со своими сложностями?

Как интригующе.

По-моему, мне удается сделать умный вид, потому что мальчишка, пристально поглядывая на меня, внезапно выдает:

‒ Мне кое-кто нравится.

Ничего себе. Любовные проблемы?

Мысленно чертыхаюсь. Помощник в этом плане из меня ужасный, как ни поверти. Всю жизнь я была влюблена лишь в моего Сияющего Спасителя, так что предполагаемых «любовных проблем» у меня никогда и не существовало. Ведь свою любовь я за проблему не считала. Сложись все иначе, Сэмюэль мог, в конце концов, обратить на меня внимание.

Мог же?

Мог?

Я не так уж плоха. Но не сегодня.

Кажется, с каждым часом вспоминать о Сэмюэле становится легче. На душе становится тепло. Возможно, мне по-прежнему чудится, что он вот-вот выйдет из-за угла и позовет меня по имени ‒ по-доброму, ласково.

‒ Кое-кто, значит? ‒ Встряхнув головой и скрипнув зубами от болевой вспышки, повторяю я. Придется, видимо, факты по полочкам прежде разложить, а уж потом разбираться, что там и как. ‒ А кое-кто взаимностью тебе отвечает?

Лирис, помедлив, кивает.

О, нормально идем! Видать, проблема у него малюсенькая, надуманная.

‒ Тогда в чем пробле?..

‒ Он парень.

Моя функционирующая бровь со скоростью света летит ввысь и замирает где-то в скопище гематом в районе лба.

Вот это мальчишка учудил. Что-то я о таком явлении никогда тщательно и не размышляла. Зато теперь остальное мало-мальски понятным становится.

‒ Ясно. ‒ Под пронизывающим взглядом мальчишки отталкиваюсь от стены, поворачиваюсь к нему спиной и нащупываю ладонью привычные выступы, чтобы продолжить путь по коридору. ‒ Пошли.

‒ Куда? ‒ Лирис в мгновение ока обгоняет меня и вновь преграждает дорогу. Судя по шевелению его грудной клетки, отражающему излишне частые вдохи-выдохи, мальчишка волнуется.

Предполагаю, что такое признание в любом случае будет сопровождаться долей беспокойства.

‒ К Виви, ‒ поясняю я.

‒ Зачем? ‒ У мальчишки округляются глаза. Забавно наблюдать подобную реакцию у сдержанного Лириса.

Приваливаюсь плечом к стене, так как запал на фантастический марш-бросок до комнаты Виви уже утих.

‒ Твой парень взаимностью отвечает? ‒ переспрашиваю я, с неохотой настраиваясь на краткие пояснения.

‒ Д-да. ‒ Лирис насторожено наблюдает за мной, будто опасаясь, что совсем скоро я начну кусаться.

‒ Супер. Делаем вывод, что обозначенная трудность заключается в папашке. ‒ Решительно тычу указательным пальцем поверх плеча Лириса в сторону коридора, ведущего в обитель главного босса. ‒ Не одобряет такие отношения, всячески препятствует или заранее связывает по рукам и ногам?

О да, я ‒ гений мысли. А вернее, завсегдатай вечерних посиделок с Тамарой за просмотром мыльных сериалов. Не особо интересных, но главное ведь ‒ участие, компания, обсуждение.

‒ Сейчас все сделаем. ‒ Деловито стучу тем же пальцем по плечу вылупившегося на меня Лириса. ‒ Если Виви будет артачиться, наваляю ему. Я ‒ мастер объяснений, как поступить хорошо, а как еще лучше. Придется ему принять факт… как факт.

Ошарашенный Лирис ‒ зрелище воистину редчайшее. Даже хочется запечатлеть этот момент памятной фоточкой.

‒ Что? ‒ Закатываю глаза. ‒ Не пойдешь? Ну, не страшно. Я сама.

Отпихиваю мальчишку с дороги и, отдуваясь, ползу дальше.

‒ С-стой! ‒ Лирис вцепляется в мое запястье.

‒ Еще что-то? ‒ Оборачиваюсь, чтобы выслушать очередную озвученную трудность.

Голубые глазищи Лириса дико светятся.

‒ Это неправда.

‒ Что?

‒ Про парня.

‒ А?

‒ Нет у меня парня. И мне не нравятся парни. И никто не нравится. И трудностей таких нет, ‒ на одном дыхании выпаливает Лирис.

Какой-то он сегодня слишком эмоциональный. Наверное, перепугался из-за школьного инцидента.

‒ Так ты меня надул? ‒ сердито буркаю я. Цыкаю, получив утвердительный кивок. ‒ На фига?

Лирис отпускает мою руку и косится на ближайшую картину на стене.

‒ Просто… просто так.

‒ Потрясающая шутка. Тогда фу, фу, брысь отсюда. ‒ Отворачиваюсь от него.

‒ Спасибо.

‒ За что?

‒ За то, что пришла сегодня.

Точно Вивина детка. Тот тоже меня вечно непонятно за что благодарит.

‒ Объясняла же, пришла, потому что взбесил громогласный позывной в исполнении твоего младшего букашки.

‒ Значит, еще придешь?

‒ Чего? ‒ Сердито оборачиваюсь, но вижу только, как паразит ускользает в боковой коридор.

И что за цель была у загадочного представления, которое он тут устроил? Какая-то таинственная проверка?

Трепещущее сегодня

В который раз уже убеждаюсь, что наличие дефектности в работе органов чувств ощутимо влияет на скорость реакции. О том, что ловушка захлопнулась, я узнаю только после издевательски мягкого щелчка замка.

‒ Оу, похоже, я ошиблась бункером. – Делаю шаг обратно к двери, но путь уже преграждает недвижимая живая структурированность, облаченная в пижаму. На этот раз оттенка белого персика.

‒ Твой выбор верен. – Виви отделяется от дверной створки и ступает вглубь кабинета.

Тушуюсь и поспешно накидываю как можно больше спутанных локонов на изуродованное лицо. Все было в порядке, пока ослепительный контраст внешних данных Виви – красивых черт и изумительного телосложения – не устроил боевые действия с моей резко повысившейся мнительностью.

Достаточно. Отбрасываем панику.

Украдкой гляжу на него сквозь нечесаные лохмы.

Ему начхать на перекос моей физиономии и на натуральность в оттенках синяков. Что-что, а с деловитостью и профессионализмом у него все на высшем уровне. Умеет, когда надо, хладнокровную мордочку состроить.

Вот только дверь зачем запер? Точь-в-точь как вчера?

И откуда знал, что я вновь буду пробираться через его кабинет? Да и то, что я вообще приду сегодня?

‒ Пойдем. – Виви огибает меня и неторопливо прогуливается до распахнутой двери в спальню.

‒ Наша сделка… ‒ чуть повышаю громкость голоса, надеясь, что он не успеет зайти в комнату, и мы сумеем обсудить интересующие меня детали в более нейтральной обстановке кабинета. – Сделка еще в силе?

Виви замирает у дверного проема. Идеально.

‒ Несомненно, ‒ следует его ответ.

Кратко, емко и довольно неожиданно.

Да, до настоящего момента я действительно сомневалась в целесообразности продолжения наших кратковременных игрищ во взаимовыгодные договоренности. Особенно с учетом того, что мне совершенно непонятно, в чем именно заключается выгода для Виви.

Если он хотел поваляться в постели рядом с человеческой девчонкой, мог бы нанять лишенную всякой строптивости красотку. Большинство людей, к слову, грезят о подобной близости с высшими. Хотя бы коснуться, слегка прижаться к красоте, дотянуться до сияющего совершенства – предел мечтаний каждого второго человека. Только вот сами Иммора брезгуют людьми. Мы для них как, скажем, грязный вонючий скот. В плане эстетики, а не с точки зрения интеллектуального взаимодействия. Общаться – можно, прикасаться – ни за что.

Поднимаю голову и, уже не заботясь о сокрытии повреждений, смотрю на Виви – открыто и вызывающе внимательно.

Сэмюэль был добр ко мне – человеческой замарашке, и поэтому тот же Тео считал его странным. Он гладил меня по голове, обнимал, носил на руках. Сэмюэль был уникальным. В наилучшем смысле этого понятия.

А Виви словно… фетишист. Сумасшедший и неконтролируемый. Помешанный на… людях?

Однако свои странности он творит только со мной. Иные человеческие особи, которые бы так же часто, как и я, вторгались в его личное пространство, вблизи никогда не наблюдались. Как в нашем детстве, так и сейчас.