Моргаю оставшимся глазом, чтобы избавится от беловатой дымки. Лежащий сверху Эли испугано жмется ко мне, цепляясь за плечи.

«Свали», ‒ хочу потребовать, но воздух выбит ударом о землю, так что прямо сейчас я, кажется, существую на каких-то отдельных внутренних запасах.

‒ Зараза!

Через плечо Эли фокусируюсь на разъяренном Бугае, который в порыве мести уже заносит над нами ногу.

Бубах!

Звучание нового удара даже лучше, чем получилось отработать у меня на Тощем. Ласкающая слух музыка разрушения.

Бугай поваленной горой обрушивается совсем рядом. Над нами нависает Роки, отставляя в сторону металлический мусорный бак.

‒ Такого я никак не ожидал. – Хмурясь, заявляет юноша и, усевшись на корточки рядом со мной, складывает локти на выпирающие колени. – У тебя внезапность в крови?

‒ В кишечнике, ‒ буркаю я, спихивая с себя шумно дышащего Эли, и приподнимаюсь на локтях. – Где второй малявка?

‒ Я здесь. – За спиной Роки вырисовывается фигурка Лириса.

Прищуриваю сохраненный глаз. Неужели даже ничего не брякнет по поводу того, что я его «малявкой» обозвала?

‒ Погоди, тебе ведь серьезно досталось. ‒ Роки придерживает меня за плечи. ‒ Он ведь прямо по голове приложил. Кожа уже багровеет. Прекрати двигаться.

‒ У меня все блестяще и сверкающе. ‒ Пихаю парня в грудь. Что-то гудит на заднем плане. Видимо, очень скоро организм поймет, что к чему, и взорвется болью. ‒ Хорош тут указания раздавать.

‒ Лето, ты не в порядке! ‒ Роки, напрочь позабывший о моем недавнем требовании избегать лишних прикосновений, упрямо хватается за мой локоть, не позволяя подняться.

‒ Не внушай мне апатию, дружище. Из меня и так апатичность, как и из гидранта, хлещет. ‒ Поднимаю руку, чтобы коснуться повреждений на лице, но промахиваюсь и щупаю воздушное ничто. ‒ Черт… Я мазила. Эй, творческий мальчик, подскажи-ка, у меня тут, случаем, ничего лишнего не отвалилось?

Роки отстраняется и чересчур внимательно приглядывается ко мне.

Неужели и правда оценивает, все ли на месте?

Забавный.

‒ И откуда в тебе силы на шутки? ‒ спрашивает он, омрачая минутку моего дуракаваляния своей серьезностью.

‒ Может, потому что я в норме? ‒ Тесню локтем Эли. Тот, молчаливо упорствуя, жмется к моему боку.

Младший дрожит? Или это исключительно моя дрожь?

‒ Ты не в порядке. ‒ Роки оборачивается на Лириса, среагировав на его приближение, и подается ко мне. ‒ Ты советовала пресекать действия, который мне не по нраву. Так вот, прямо сейчас мне не нравится твоя легкомысленность.

Работоспособность моего тела и так оставляет желать лучшего. Не хватало еще, чтобы первое же университетское знакомство началось с угнетающих хлопот вокруг моей персоны.

‒ Порядок. ‒ Ставлю блок от протянутой ко мне руки.

‒ Ты не в порядке! ‒ с нажимом возражает Роки.

‒ Печень мою аппетитную видишь?

‒ М-м-м… нет, ‒ растеряно моргая, отвечает новый знакомый.

‒ Вот. Сечешь? Я в порядке.

Ох, мир ‒ какая же ты гадючая карусель. Картинка реальности, наконец, закачалась.

Да где же чертовы правоохранители? От бесполезного в плане боевки интеллектуала Тео и то было бы больше пользы.

Запоздалая боль назревает в затылке. Фокусируюсь на Лирисе, чье лицо ‒ чистейшее белое полотно. Судя по смятению во взгляде, мальчишка максимально встревожен. Или даже пребывает в ужасе. Сильнее, чем в тот момент, когда его держал Тощий.

К слову, о преступнике.

Его положение в пространстве явно изменилось. Отключка кончилась. А еще он успел вернуть себе оружие.

И прямо сейчас оно нацелено в спины Лириса и Роки.

‒ Ты… ‒ кашлянув, подает голос Лирис.

Но мне уже не до него.

‒ Двинь задом! ‒ визжу я.

Горестно припомнив про себя всех тех, кому мне хочется отвесить мстительного тумака, рвусь вперед, таща за собой по земле Эли. Яростно отпихиваю Роки в сторону, абсолютно не заботясь о мягкости его последующего падения.

Секундой спустя болезненно кривлюсь, заработав смачный бонус в виде дротика чуть выше ключицы. Острие входит не так уж глубоко, но отлично чувствуется, как постороннее вещество шустро вливается в мой организм. Наверное, внутри дротика запрятан хитрый механизм, сразу срабатывающий от одного касания.

Да и само соприкосновение довольно мощное. Будто с силой острой палкой ткнули.

Тощий, выстреливший в нашу сторону, суетливо возится с перезарядкой, по всей видимости, собираясь вновь испытать удачу.

Съеживаюсь в калачик и одно долгое мгновение угрюмо гляжу на свою неподвижную ногу. Я видела, что собирался вытворить Тощий, и тело само бросилось вперед. Дротик не угодил ни в нового знакомого, ни в Лириса, которого с траектории поражения заставило отступить падение Роки.

А вот меня подстрелили.

Опять.

И снова из-за того, что я сыграла роль щита. Все признаки говорят о том, что жизнь учит меня лишь эффективно деградировать.

Разъярено пыхтя, стряхиваю дротик. Тот на удивление легко расстается с моей кожей и скатывается по рукаву кардигана на землю.

‒ Лето? – Сбитый с ног Роки дико таращит на меня глаза. Мне даже чудится, что у него зрачки посверкивают.

Укладываю ладонь на лоб Эли, дышащего с присвистом где-то под моей подмышкой, и одним тяжелым движением отодвигаю его от себя. Похрипывая от усердия, самостоятельно поднимаюсь на ноги. Нефункционирующая конечность неловко подгибается, но вес тела кое-как уже удерживает.

Ни черта не вижу левой стороной. Половина лица будто отсечена. Из носа начинает течь нечто теплое, и, думается мне, что это не сопливые водопады. Если только в дело не вступил особенный жидкий подвид с привкусом металла.

Стряхиваю с себя кардиган, полы которого слишком путаются в ногах и, свирепея на ходу, бреду прямо на Тощего. У того при виде меня расширяются глаза, а рука, держащая оружие, теряет твердость.

Следующий дротик впивается в мою правую оголенную руку чуть выше сгиба локтя.

‒ Серьезно? ‒ Кривлю губы в диковатой ухмылке и встряхиваю конечностью, избавляясь от снаряда.

Скорость моего ковыляния увеличивается, и последние метры я преодолеваю почти вприпрыжку, не оставляя Тощему время на новый выстрел.

‒ Сколько… можно… выбивать из меня мозги?! ‒ оглушаю я Тощего шипящим воплем и хватаюсь за его плечи. Приподнимаюсь на носочках, сильно клонясь в сторону наполовину восстановившейся ноги и, красиво гарцуя по волнам накатывающейся боли, отклоняю голову назад…

И основательно вбиваюсь лбом в лоб мужчины.

Под чужеродный треск непонятно чего сползаю на холодные плитки.

На горизонте темнеющего сознания вяло барахтается мысль, что необходимо срочно ограничить обнажение аппетитной печени…

Ведь кое-кто может решить, что я не совсем в порядке.

Звенящее сегодня

«Лето!»

Солнечная пора…

«Лето!»

Солнечный сезон.

Все эти возгласы пополам с мысленными изречениями напоминают туповатую песенку из рекламы.

Но, выходит, я пока не рассталась с навыком соображать, раз помню, как звучит мое имя. И надеюсь, таинственный некто продолжит и дальше надрываться ‒ до тех пор, пока мое сознание не выкарабкается из вязкой тьмы.

Слышу тяжелое дыхание. В глотку словно горсть углей запихнули.

По-моему, я сотворила дичь… Что же там было?

Адреналин ‒ зло.

Четыреста пятая снова меня отчитает за порывистость… Ах, да… Ее нет. И Сэмюэля тоже…

Кто же тогда будет сердиться?

«Слышишь меня? Если слышишь, прореагируй доступным тебе способом», ‒ просит некто из далекого далека.

А? Чего там доступное ему надо? И кому это «ему»?

Ну, допустим, слышу его… Сплясать ему, что ли?

Довольно сложная задачка, но на деле выполнить выдвинутое условие оказалось, на удивление, легко. Ведь относительно сносно слушалось меня только правое веко. Так что, очевидно, выбор реакции не велик.

Открываю глаз поэтапно: на миллиметр, еще чуть-чуть и капелюшечку сверху.