Лирис морщится, но не издает ни звука.

А вот Эли при виде того, что творят с братом, слетает с катушек.

‒ Не трогайте его! – звонко пищит он и дотягивается до бока громилы вялым пинком. Того сопротивление малявки только веселит.

Хохотнув, мужчина встряхивает Эли, словно пакет, сыпучее содержимое которого нужно хорошенько перемешать. Лирис косится на них, страшно кривится и сжимает трясущиеся руки в кулаки. Тощий давит ему на затылок, заставляя еще сильнее согнуться в полупоклоне.

Разлохмаченный от дикой тряски Эли раскачивается из стороны в сторону, а посмеивающийся мучитель сжимает воротник его рубашки и демонстративно отодвигает маленькое тельце подальше от себя, словно спасаясь от случайных соприкосновений с наполненным до краев мусорным мешком.

«Мама! Мама! – вдруг ожив, судорожно принимается кричать Эли. – Мама! Мамочка! – Шмыгая носом, плаксиво надрывается он. – Мама! Мама!»

Обожаю взаимодействовать с предметами, у которых дальность поражения просто запредельная.

Выскакиваю на плиточную площадку и, не теряя скорости, раскручиваюсь вокруг своей оси. Заодно со мной в веселье полета принимает участие и рюкзак, который я придерживаю за лямку.

На последнем рывке сумка с непередаваемым грохотом опускается на голову удивленному Тощему. Пытаюсь вспомнить что же такого тяжелого я могла туда засунуть и накрепко ухватываю за шиворот сползшего на землю Лириса.

О, точно! Шпионский бумеранг.

На самом деле корпус устройства выполнен из металла, который едва ли что-то весит. Но если приложить определенные усилия и добавить щепотку мотивации, как в моем случае, то атакованному мало не покажется.

Вот и этому тупице, что носом между плитками уткнулся, похоже, основательно досталось.

Еще бы. Я, как-никак, старалась.

А еще не стоит забывать о гаджете с картой местности, которым, по заверениям Тео, можно «выбивать двери».

Ногой осторожно отодвигаю выпавшее из рук преступника оружие ближе к бордюру.

‒ Ма…

‒ Тьфу! – Прищелкиваю языком и, злобно щурясь, многозначительно тычу пальцем в сторону болтающегося в воздухе Эли. Еще раз вздумает мяукнуть что-то подобное, и я не на шутку рассвирепею.

От одного взгляда на лицо Лириса хочется захохотать. Тощий, падая на землю после моего удара, не сразу отпустил волосы мальчишки, поэтому ему тоже пришлось осесть на плитку. Однако сейчас вместо того, чтобы подняться с колен, Лирис таращится на меня снизу вверх, будто на лесное чудовище, только что повалившее зевком пару небоскребов.

Его аккуратная укладочка – один белесенький волосенок к другому – безжалостно распушена сторонним воздействием, отчего Лирис утратил образ горделивого маленького господина и стал больше походить на ребенка.

Откашливаюсь и грозно раздуваю ноздри.

‒ Я пришла сказать, что меня по-настоящему бесит «то самое» обращение. – Поднимаю голову и повторно указываю пальцем на Эли, чьи округлившиеся при моем появлении глаза начинают наполняться необъективно радостным сиянием, весьма раздражающим лично меня. – Усек, мелкота?

До «мелкоты» мои доводы, похоже, не доходят. Теперь радостью светятся не только его глаза, идентичные моим, но и все мальчишечье лицо.

‒ Ты пришла, чтобы потребовать от нас не использовать «это» обращение? – изумлено переспрашивает Лирис.

‒ Ага. Соображаешь. Давай, поднимай телеса. – Ощутимым рывком за воротник заставляю старшего из братьев наконец подняться на ноги.

Реагируя на новый жалобный писк Эли, поднимаю взгляд.

А, ну да, еще же Бугай остался.

‒ Ты что за шавка? – Приходит он в себя и вздергивает Эли выше – на максимальную высоту поднятой руки.

‒ Подвид «шумная», ‒ кратко информирую я и незаметно клонюсь в правую сторону. Подвижность левой ноги некстати пропала, так что переношу весь вес на правую и удерживаю равновесие, чтобы противник ничего не заметил.

‒ Девчонка… ‒ Бугай безрезультатно шлепает губами и озадачено поглядывает на неподвижного Тощего.– Змеиная тварь…

‒ Она самая. – Киваю и, не глядя, нащупываю бок Лириса. Грубо дергаю его за пиджак, притягивая к себе, обвиваю рукою талию и наваливаюсь на него.

Боковым зрением замечаю, что он оценивающе зыркает в мою сторону и придвигается еще ближе, встав так, чтобы мне было удобнее за него цепляться.

Догадливый соплячок.

‒ Ты… ‒ Бугай хмурится и неуверенным жестом тычет оружием в бок Эли. – Не глупи, девка.

‒ А че нельзя-то? – мгновенно подхватываю его убитую манеру речи и корчу рожу. Боком чувствую, как подбирается и без того напряженный Лирис. Вряд ли он знает, что большинство диалогов в Клоаке строятся по похожему принципу.

‒ Да откуда ты вообще вылезла? Что за девка? – продолжает выяснять непонятливый Бугай.

Группировка Лайтблад, судя по всему, прислала на штурм не самую сердцевину своей мозговой активности.

‒ Девка с мощным собственническим инстинктом, ‒ вытягиваю свободную руку вперед и, кривя еще более унылую рожу, призывно дергаю сложенными вместе пальцами. – А сейчас передай-ка мне ЭТО.

«ЭТО», видимо, тоже жаждет быть переданным в мои руки, потому что сразу после выдвижения требования принимается неистово выкручиваться из рук Бугая.

‒ Не дергайся. – Мужчина приподнимает оружие, начиненное вирусными снарядами, и резким взмахом проводит в воздухе невидимую линию, как будто отсекая Эли от меня.

‒ Да, не дергайся, ‒ соглашаюсь я с преступником. Мелкий немедленно перестает биться в чужих руках и послушно обвисает.

Моя левая нога по-прежнему бесполезна. Но сейчас не до инъекции «Алым».

‒ Ты… побила его. – Бугай снова взмахивает оружием, обращая мое внимание на валяющегося товарища.

Заторможенная реакция и детские эмоции.

Недоразвитый?

Тем хуже, ведь его предыдущие изъяснения, касающиеся Иммора, не были лишены осмысленности, а значит, его действия всецело зависимы от уровня его эмоциональных всплесков. Другими словами, если вдруг психанет, может нажать на спусковой крючок – даже неосознанно.

‒ Мне он не нравится, ‒ вдруг доверительно делится со мной Бугай и с отвращением встряхивает свернувшегося в защитный клубочек Эли. – Они все ужасны ‒ Иммора. Ты тоже должна это знать. – Он обвиняюще тычет в нашу сторону оружием. – Мне запретили убивать. Но ведь монстрам и так всем конец?

Как там мое терпение? Самоубилось?

Ладно, чего уж там. Главное, чтоб мне опять башку не пробили.

Улавливаю опасную активность и яростно отталкиваю от себя Лириса. Что-то со свистом проносится в пространстве между нами.

Бугай все же решил пострелять.

Мальчишка кувырком слетает с площадки на травяной ковер, а я, ойкая, прыгаю из стороны в сторону на одной ноге в поисках сбежавшего равновесия. Отказавшая нога потешно трясется.

Дротик.

А не полноценные пули. Хотя скорость развивает не хуже, чем у той же пули. Возможно, и пробить что-нибудь жизненно нужное сумеет.

Мельком рассматриваю застрявший в земле опасный предмет и затем, согнув руки в локтях, совершаю длинный скачок.

‒ Ма! – тонко мяукает Эли.

Чего распищался?

Подзуживает?

Лады, получается. Я уже кипящая лава.

‒ Не называй меня!..

Сложно бушевать, дрыгаясь туда-сюда на одной ноге. Но, помимо не двигающейся конечности, у меня в запасе осталась еще парочка.

Из последних сил подскакиваю и повисаю на бугристой руке бандита – той самой, что удерживает Эли, и с вдохновением пираньи впиваюсь зубами в напряженные живые ткани. Рев приводит в тонус мои барабанные перепонки. И миг спустя левая сторона моего лица получает мощный скользящий удар, придавший моему телу строгое направление ‒ вниз и никуда более.

Левый глаз немедленно утрачивает рабочую функцию, поэтому я полностью переключаюсь на восприятие обстановки оставшимся правым. Выложенная плиткой площадка – не самое мягкое ложе, но выбор невелик – все равно пришлось приземляться на спину.

Неуклюже общупываю то, что успела схватить налету.

Мелкота.