– Ты тупая совсем?! – рявкнула староста. – Хочешь постоянно получать дисциплинарные выговоры, лишиться стипендии и подставить всю группу?! Никто тебе «спасибо» не скажет!

– Пока я хорошо учусь, на группе это никак не скажется. А если ты будешь тратить столько нервов и сил на меня, то, боюсь, до конца обучения не дотянешь. С простудой свалишься и не встанешь, – Дайна достала из сумки одну большую тетрадь на кольцах и ручку.

Веда наблюдала со стороны. Подруга и без ее помощи справлялась, на удивление, прекрасно. Еще немного и их стычка могла бы перейти в скандал, но распылялась только одна сторона конфликта.

– Хорошо. Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому! – Настя вынула из своей сумки бутылочку с жидким йогуртом и выплеснула содержимое прямо на Дайну. Сладкая жидкость потекла по волосам, лицу, капала на темную юбку и растекалась по парте.

– Свехнулась совсем?! – Веда подорвалась с места. – Да как ты смеешь?!

– Спокойно, – ледяным тоном произнесла Серебрякова и медленно поднялась. Она, и слова не произнеся, подошла к Насте, схватила ее за черные волосы и с такой силой дернула, что у той слезы из глаз полились.

– Больно! Психованная! Отпусти немедленно!

– Пошла за мной. Быстро, – Дайна потащила упирающуюся девушку из кабинета.

Поскольку пара еще не началась, в коридоре оказалось достаточно зрителей и свидетелей происходящего. Анастасия пыталась вырвать локоны и поцарапала руку девушки.

– Что здесь происходит?! Немедленно разойдитесь! – проходящий мимо учитель сразу вмешался.

– Она облила меня йогуртом и не хочет идти в деканат, – Дайна отпустила чужие волосы. Девушка не устояла и рухнула на пол.

– Мы все видели! – выскочила Влада. – Взяла и специально вылила!

– Барышня, Вы сами правило нарушили и пришли в неподобающей одежде. Но ее поступка это, конечно, не оправдывает. Немедленно идите в деканат.

– Слышала? Встала и пошла! – Дайна, несвойственно для себя, рявкнула на Настю и ушла первой. Веда же, не став помогать старосте, убежала за подругой.

– Ты чего вообще? – зашептала она. – Совсем озверела…

– Я не собираюсь терпеть хамство в свою сторону!

– Но сама-то палку не перегибай…

– Да ладно, зато запомнит раз и навсегда и больше лезть не станет. Не хочу устраивать сцены на постоянной основе, – тихо отозвалась девушка. Уже как-то по-доброму и обыденному. Веда выдохнула с облегчением.

Стоило войти в деканат, поднялся шум. Вскоре приползла Настя, и началось представление. Она, преувеличивая, слезно рассказывала, как все получилось случайно и валила на Дайну все и даже больше. Откровенная ложь вызывала у Серебряковой недобрую ухмылку. Девушка позволила ей высказаться, не перебивая. А затем спокойно произнесла:

– Она позволила себе поднять руку на другого человека и испортить одежду. Это платье стоило шестьдесят тысяч райн[1], и теперь безнадежно испорчено. Я требую компенсацию и смещения Анастасии с поста старосты. Ее поведение не соответствует полученной должности.

– Что?! – девушка уперлась ногтем в ее грудь. – Ты первая начала! Я всего лишь выполняла свой долг и старалась тебя образумить! А ты мне чуть волосы не вырвала!

– С каких пор обливание йогуртом равняется попытки образумить?! – вмешалась Веда. – Чушь не неси!

– Тихо-о-о-о!!! – завизжал Виктор Петрович. – Немедленно вызывайте сюда ваших родителей! СЕЙЧАС ЖЕ!!!

Спорить они не стали. Сразу позвонили и остались ждать. За время ожидания Дайна успела вытереть платье и умыться, хотя все равно пахла черникой. Вскоре в кабинет влетела Любослава, пребывая в растрепанных чувствах еще с порога.

– Ребеночек! – она кинулась к дочери, бегло осматривая ее с ног до головы. – Твое платье! Оно же было из лимитированной коллекции!

– Вот именно, – обиженным тоном произнесла Дайна. – А эта стерва мне его испортила!

– Сама виновата! – влезла Анастасия. – Я ей говорила! Говорила, нельзя ходить в другой одежде, только в форме! Все говорили! И в деканат ее вчера вызывали! А я, между прочим, староста!

– Какое право ты имеешь портить чужие вещи?! – прикрикнула женщина. – Несносная девчонка!

– Что происходит? – в кабинет вошел высокий импозантный мужчина в строгом костюме. Любослава вмиг проглотила все свое недовольство и заинтересованно окинула взглядом незнакомца.

– Папа! – Настя кинулась к нему. – Эта девчонка чокнутая, и мать ее не лучше!

– Сударь, – Любослава натянуто улыбнулась и заговорила спокойнее. Значит, действительно рассержена. – Ваша дочь посмела облить мою девочку йогуртом и испортить ей лимитированное платье за шестьдесят тысяч райн.

– Я пыталась ее вразумить! – залепетала девушка. – Что она, что этот Максим, оба с головой не дружат! Как мне с ней разговаривать, если она не понимает по-хорошему?!

– Дарьян Заремирович, – вмешался Виктор Петрович. – Вопрос денежный можете сколько угодно решать с Любославой Игоревной, но сейчас дело касается конкретно поведение Вашей дочери. Она умышленно облила одногруппницу йогуртом, еще и врала о содеянном. Я, как руководитель учебного процесса, имею полное право снять ее с должности старосты.

– Согласен, – немногословно ответил мужчина, чем поразил девушку, так и замершую с открытым ортом.

– Но папа! – Настя взвизгнула капризным тоном. – Почему ты встал на чужую сторону?!

– Ого, целый скандал и в центре событий не я! – Максим заглянул в деканат.

– ПОШЕЛ ВО-О-О-ОН!!! – завизжал Виктор Петрович и бросил в дверь папкой. Она успела захлопнуться прежде, чем документы попали по лицу любопытного парня.

– Любослава Игоревна, – Дарьян поправил очки и прямоугольные стекла сверкнули, отразив свет с улицы. – Прошу прощения за поведение своей дочери. Надеюсь, мы решим все недопонимания мирно. Настя, извинись.

– Ни за что! – девушка демонстративно отвернулась.

– Анастасия, – он произнес ее имя куда строже и та, вздрогнув, вжала голову в плечи.

– Прости, – недовольно буркнула та, едва выдавив из себя это слово.

– Сходи на капище просить прощения у богов, – мрачно отозвалась Дайна, прожигая ее взглядом.

– Дарьян Заремирович, Вы благоразумный и рассудительный человек, с Вами приятно иметь дело, – Любослава слегка подобрела. По крайней мере, перестала выглядеть настолько напряженно.

– Я не стану спускать с рук проступки. Во всем необходимо знать меру и, тем более, рамки дозволенного. Разрешите пригласить Вас в ресторан для обсуждения вопроса компенсации.

– Весьма признательна за приглашение. Когда Вы свободны?

– Можем поехать сейчас. Вы уже обедали?

– Еще нет, – Любослава обворожительно улыбнулась, чем спровоцировала закат глаз дочери.

– Сударыня, – Виктор Петрович напомнил о себе. – Остался еще один вопрос: соблюдение униформы. Дайна упорно отказывается носить ее.

– Данного пункта не было в контракте, и в уставе я ничего не нашла. Видимо, правило сугубо словесное, – отозвалась девушка.

– Сударь, – Любослава посмотрела на мужчину с долей укора и неприязни. – Если Вас так сильно волнует вопрос внешнего вида, стоит подготовить дополнительный документ с такой же юридической силой, или переписать и перезаключить имеющийся. Пока никто не продемонстрирует данный пункт и не обоснует причину его беспрекословного соблюдения, Дайночка будет одеваться так, как посчитает нужным. А теперь, прошу меня простить, дела не ждут.

– Всего доброго, – Дарьян открыл перед женщиной дверь и пропустил вперед, после покидая помещение сам. Возмущенная произошедшем Анастасия выскочила следом, проносясь мимо стоящего у стены Максима. Она споткнулась и растянулась прямо на полу.

– Ой, больно, да? – с усмешкой произнес Неясов.

– Скотина! – девушка быстро поднялась. – Ты зачем мне подножку поставил?!

– Больно много чести на тебя внимание обращать, – юноша покачал головой. Стоило Дайне выйти из кабинета, он поднял ладонь и замер, пока Серебрякова не повторила жест. Максим хлопнул по ее ладони и подмигнул. – Умочка, так их.