– Ура, снова недосып и страдания, – юноша оттянул нижние веки вниз. – Буду в мешках под глазами носить все документы и домашку.

– Тебе будет очень весело, – Люси указала пальцем в сторону. Поодаль, на лавочке, сидела Дайна. Она усердно писала кому-то сообщения.

– Ты даже не представляешь, насколько, – Максим неотрывно смотрел в сторону девушки, а сам накрыл ладонью Мрайнов меч на поясе, вспоминая фотографию от отца. Вернее, принадлежность меча того убийцы. И его хозяйка сидела прямо напротив него.

Десятого верелета[1] начиналось обучение. Школьники с грустными лицами шагали в ненавистные двухэтажные здания, вызывающие дрожь одним своим видом. Студенты с тоской думали о следующих экзаменах, а первогодки с радостью неслись в новую, неизведанную им жизнь.

Веда и Дайна в числе других ребят ступили на территорию Университета новейших технологий. Ему принадлежала большая площадь с парком, парой кафешек и двумя большими стадионами. Имелось несколько корпусов, включая отдельный, для бассейна.

Трепет и волнение давно испарились. Девушки приходили сюда за день до обучения, когда заселялись в общежитие. Конечно же, Веда не могла позволить подруге остаться в незнакомом месте одной, с ее-то новой особенностью находить приключения на причинное место.

Высокое девятиэтажное здание имело по бокам еще два, по семь этажей. Они соединялись открытым коридором, с одной единственной крышей. Хочешь идти в тепле и уюте? Поднимайся на пятый и переходи через полностью зеркальный проход, на свой страх и риск.

Дайна сразу обратила внимание на одежду студентов: бежевые пиджаки с коричневой отделкой, белые блузки, черные или карие юбки. Юноши тоже одеты все одинаково, в светлую форму. Одни они выделялись из общей массы. Вернее, одна.

– Зря ты так, все же, – Веда поправила галстук. – Отругают.

– Посмотрим, – Серебрякова направилась внутрь здания уверенной походкой.

Толпа новеньких единым потоком пронеслась мимо поста охраны. Мужичок за шестьдесят на них особого внимания не обратил, все равно бессмысленно. Ребята зашли в огромный актовый зал с рядами мягких, удобных сидений, уносящихся вверх. Все занимали свободные места.

Выступление преподавателей и ректора никто особо не слушал. За последнее время Дайна переработала множество информации, отчего взгляд на мир исказился. Множество вещей стали казаться более бессмысленными, ведь все равно итог один: человек умирает и перерождается в другом теле, или же становится иной сущностью, теряя свою изначальную личность и живет так до тех пор, пока Мрайнов слуга по какой-то причине не уничтожит ее.

После приветственной речи и торжественного вручения студенческих, потеряшек отправили по разным кабинетам. Подругам пришлось подняться на пятый, в составе группы из тридцати семи человек. Первое время все знакомились и болтали, а затем пришла женщина лет сорока, и ребята притихли.

– Добрый день, дорогие студенты. Меня зовут Елизавета Ефимовна, я являюсь куратором вашей группы и буду вести историю. По всем вопросам можете обращаться ко мне. За сегодняшний день определитесь со старостой и замом, и сообщите мне, – она пробежалась маленькими глазками-пуговками по просторному кабинету, останавливаясь на Дайне. – Вы. Встаньте.

– Я? – уточнила Серебрякова.

– Вы, Вы. Идите сюда, – женщина развернула девушку ко всем, стоило ей подойти.

– Это что за мерзость? – поинтересовалась та, показательно опуская ладонь сверху-вниз, указывая на платье.

– Фигура «песочные часы», – без единой задней мысли отозвалась Дайна, чем вызвала легкий смех. Она нагло осмотрела учительницу, не блещущую изящностью. – Но Вы, видимо, о такой не слышали.

– Деточка, – она натянула милую улыбку, так и кричащую: «Я превращу твою жизнь в Марьяд». – Каждый первокурсник получал форму до начала обучения, и никто не посмел явиться в настолько непрезентабельном виде.

– Презентабельный вид должен быть у товара на прилавке, а от меня никакой коммерческой выгоды Вам не будет. В противном случае, стоит сменить место работы, если Вас интересует подобного рода деятельность. А, точно, публичные дома ведь закрыли…

Веда закрыла ладонью лицо. Настолько стыдно ей еще никогда не было. Ее тихая, спокойная подруга, волнующаяся при любом ответе у доски, внезапно начала хамить и язвить, будто совсем страх потеряла.

– Понятно, такту и приличию тоже не обучены, – Елизавета сложила руки на груди. – Назовите имя.

– Дайна Серебрякова.

– Прекрасно, – женщина подскочила к столу, записывая что-то. – Вы получите дисциплинарный выговор за хамство и несоответствие внешнему виду учебного заведения. Никто из студенток не имеет право носить короткие облегающие платья, и тем более, каблуки. Станете примером в назидание другим. Маникюр – снять, вызывающий макияж не делать.

– Хорошо. В таком случае, покажите мне устав, где прописаны все вышеперечисленные пункты.

– Соблюдение униформы обязательно для всех учащихся. Если так хочется – кодекс есть на сайте, ищите самостоятельно.

– Пока лично не покажете – соблюдать не буду. Помимо этого, мне необходимо обоснование причины ввода униформы и ее обязательности, а также причина, по которой я должна его соблюдать. При заключении контракта на оказание образовательных услуг был список обязанностей студента, и среди них ни слова об этом.

– Барышня, Вы пришли сюда за образованием, а не для выяснения отношений. Пока числитесь среди обучающихся – обязаны выполнять требования, – женщина постепенно теряла терпение, отчего лицо перекашивалось в гримасе нескрываемой и искренней злобы.

– Я не буду выполнять условия, нарушающие мою зону комфорта, без должных на то причин. Если Вам что-то не нравится – идите к ректору и выясняйте, почему же в контракте нет строчки об униформе, раз она настолько обязательна. Переделывайте текст и перезаключайте контракты со всеми студентами, и вот тогда у Вас появится обоснование требовать от меня соблюдения правил. Пока все, что Вы говорите – пустой звук. Правила, придуманные на ходу, передающиеся из уст в уста. Можете придумать мне абсолютно любое наказание, раз так хочется. Я буду нарушать это эфемерное правило раз за разом, пока недочеты системы не будут исправлены, или же руководство не перестанет терроризировать учащихся.

Каждое последующее слово заставляло глаз Елизаветы Ефимовны дергаться. На ее памяти всего один человек за всю учительскую карьеру посмел говорить в схожей манере, однако его слова были подкреплены пунктами правил, устава и контракта. И самое страшное – этот человек сейчас сидел за самой последней партой, закинув на нее ноги, и громко аплодировал.

Дайна, слишком занятая качанием прав, совершенно не заметила яркое пятно, затесавшееся в углу кабинета. Максим расхохотался в голос, аж встал наконец-то.

– Дайнюш, во! – он поднял большой палец вверх. – А ты, оказывается, не только в неприятности попадать умеешь! Красава!

– А ты тут что делаешь?! – щеки девушки вмиг вспыхнули румянцем.

– Этот вопрос следует мне задать. Вы чего ко мне в уник приперлись? Тебе мало наших внезапных пересечений?

– Вот именно, что внезапных! Слушай сюда, – Дайна уверенно прошла через весь кабинет и уперлась ногтем ему в грудь. – Ты меня никогда ни во что не ставил. Я докажу, насколько сильно ты меня недооцениваешь.

– О, так ты можешь попадать в неприятности еще более изощренно? – в глазах Максима загорелся огонек азарта, и хитрая улыбка растянулась на губах. Он подался вперед, сильно сокращая расстояние между ними. – Ну давай, удиви меня, раз есть, чем, – юноша произнес это чуть тише, обдав чужие губы горячим дыханием.

Юноша сунул руки в карманы и вышел из кабинета, под громкий визг Елизаветы Ефимовны, отправляющей его в деканат за поведение. Причем Дайну вместе с ним. Делать нечего – идти надо. Да как вообще она может идти, если сердце вот-вот из груди вырвется?