— Да как вы смеете⁈ — злилась и кричала я, пытаясь выбраться из этой жижи, но меня уже крепко держали две банщицы, вооружившись губками и терками. Они принялись драить мою кожу, снимая слой за слоем с нее. Когда мое терпение подошло к концу, я начала сквозь зубы сыпать проклятия, обещая все кары мира обрушить на их головы. Но они, не обращая на мои вопли никакого внимания, намылили мою голову 3 раза, каждый раз с не менее жутким средством, от чего мою голову то пекло, то замораживало, как тогда с Альпийской свежестью, а напоследок вообще казалось, что мои волосы потихоньку кто-то выдергивает, желая оставить с лысиной.

Когда же эти изверги посчитали меня достаточно чистой, а мне позволили вылезти из ванной и уложили на стол, пришла женщина с руками-дубинами, похрустела ими и принялась хрустеть мной. Вы когда-нибудь были на тайском массаже? Я вот была. Тогда мне казалось, что ничего хуже быть не может, когда тебя скручивают в бублик, утверждая, что это массаж. Так вот беру свои слова назад. Хуже быть может! Эта женщина с руками-дубинами разминала каждую мышцу в моем теле, нажимала на какие-то известные только ей точки, а я орала, дралась и пыталась сбежать. Но в какой-то момент мне стало все равно, боль уже полностью отупила мой мозг, заставив растечься лужицей и позволить делать с собой все, что заблагорассудится.

После адо-массажа мне все тело намазали еще одной дрянью, от которой слезились глаза, и я начала чихать. Мне строго наказали не чесаться, даже если очень захочется. И через пару минут я ощутила на себе все прелести примерно миллиона комариных укусов. Когда же, наконец, с меня все смыли, на теле не оказалось ни единого волоска.

Затем меня посадили в кресло перед трельяжем и принялись наводить красоту. Мне выщипали брови, на руках и ногах в четыре руки делали маникюр/педикюр. А маэстро Делани принялся за мои волосы. Я сидела не в силах даже говорить, просто прикрыла глаза и откинулась на спинку кресла.

К такому жизнь меня не готовила. Как мне выдержать еще и бал, который даже не начался, а я уже дико устала и готова плеваться ядом?

Неожиданно я услышала в своей голове голос:

— Лана, Ла-а-на, где снова шляешься, бедовая девчонка⁈

Я радостно подпрыгнула, чуть не заговорив в голос, за что получила расческой по макушке. Крякнула, бросила испепеляющий взгляд на маэстро, который порхал над моей шевелюрой, выделывая немыслимые движения руками.

— Кыш, это ты? Я так рада тебя слышать! — мысленно вопила я.

— Знаю я, знаю. Как тебя занесло на Оскуро??? — строго спросил он.

— Это меня сюда занесли! — обиделась невиноватая я, — Жан решил на мне жениться и как-то притащил сюда, пока я спала.

— Так и знал, что не будет нам покоя от него. — недовольно проворчал лаккарак, вздыхая в моей голове.

— А ты можешь меня отсюда вытащить? — с надеждой спросила я. — Эльмас Арольд сегодня устраивает бал и хочет объявить о нашей помолвке!

— Что-о⁈ Какой еще помолвке⁈ — натурально взвыл Ар, а я еле сдержала руки, которые так и стремились закрыть уши.

— Я чувствую, что здесь что-то неладно и мне многое не договаривают. Но Эльмас настроен решительно и намерен поженить нас с Жаном, наплевав на мое мнение.

— Так, я все понял, попробую что-то сделать. Но пока я не могу тебя вытащить, так как я еще не обрел физическую оболочку, — вздохнул лаккарак. — Тебе же рассказали об их треклятой традиции похищать девушек?

— Да… уже просветили. Правда не Жан с Арольдом. Эти, видимо, решили поиграть на моем незнании и обманом обручить на балу.

— Скорее всего так. Ты ни в коем случае не должна принять браслет! Это будет означать твое согласие! Слышишь? — нервно спросил Кыш.

— Поняла. Никаких браслетов принимать не буду. — немного подумав, добавила я, — Кы-ыш, передай, пожалуйста, Олегу, что я по нему очень скучаю. И Эну тоже…

— Передам, — я услышала улыбку в его голосе. — Береги себя, девочка.

И голос из моей головы ощутимо исчез, оставив после себя чувство пустоты и одиночества. А еще безумной жалости к себе, снедающей изнутри.

Пока мы разговаривали с Кышем, мне уже уложили волосы и начали делать макияж. Всего творения я не видела, поскольку сидела спиной к зеркалу. Да и честно сказать, не слишком было интересно. На бал идти мне не хотелось совершенно, потому что я уверена, что там меня ждет какая-то очередная подлянка.

Было искренне жаль, что я не успела прочитать об их свадебных традициях и помолвках. Ведь наверняка и там кроется какой-то сюрприз помимо браслета. А эти два тихушника, еще не раз попробуют меня обмануть.

А, значит, мне нужно быть предельно собранной и внимательной, лишнего не брать, лишнего не говорить и не обещать. Я не сомневалась, что от меня ждут только положительный ответ, что любой другой закончится плохо. Поэтому лучше буду прикидываться дурочкой, от таких меньшего ждут.

НО! Со мной им легко точно не будет. Кто там говорил, что все женщины — ведьмы? Вот во мне сейчас одна такая проснулась и решила сделать три дня для этих мужчин невыносимыми. А ведьма-дурочка — смесь еще более убийственная.

Ух, держитесь!

Тем временем, с момента начала моей экзекуции прошло не меньше 5 часов. Хорошо, что после наведения макияжа мне предложили перекусить. Так как я отказалась от завтрака, сейчас бы точно лежала без сознания от пережитых эмоций. Ну а так я стояла перед зеркалом во весь рост с неприлично открытым ртом и осоловелым взглядом, рассматривая себя.

Эти садисты, несомненно, профессионалы своего дела. Моя кожа сияла изнутри, а на поверхности рассыпались искрящиеся блестки. Лицо было настолько идеальным, что становилось страшно даже прикоснуться к нему: идеальный макияж, который подчеркивал мою красоту, идеальные брови и очерченные пухлые губы, длинные блестящие ресницы и здоровый румянец на щеках.

Волосы уложили в высокую прическу, выпустив несколько прядей у лица, открывая длинную и тонкую шею, острые ключицы. И завершало образ самое прекрасное платье, которое мне только довелось видеть: с одной стороны, вполне скромное, длиной до пола, с длинными рукавами-крыльями и небольшим вырезом, но оно так плотно облегало фигуру, что скорее демонстрировало мои формы, чем скрывало. Оно было цвета самого серебра, а юбка, состоящая из нескольких десятков слоев тонкой почти прозрачной ткани, напоминала жидкое стекло, которое стекало по моим ногам, заканчиваясь длинным шлейфом.

Пока я, рискнув, оттягивала себя за щеки, пытаясь убедиться, что все настоящее, меня просветили, что макияж и прическа магические. Чтобы их снять, надо будет произнести специальное заклинание. Иначе ходить мне так всю жизнь, пока от волос ничего не останется. Я вздрогнула, схватила у маэстро бумажку с заклинанием и спрятала в самое надежное место — на груди.

Затем мне протянули серебристые туфельки, на небольшом каблучке. Я их покрутила, обнаружив, что они явно большего размера. Только я собралась отдать их обратно, как маэстро вырвал их из моих рук, усадил меня в кресло и надел туфли на ноги. Вот нервный-то… Ноги приятно обдало ветерком, туфли сжались до нужно размера. Я вскочила и даже попрыгала. Они совершенно не ощущались на ногах. Вот были бы в нашем мире такие технологии.

— Хороша-а, — проговорил, довольно щурясь, маэстро Делани, как только я напрыгалась, — я з-зе говорил, что с-смогу с-сделать из-з коз-зочки трепетную лань. Ты только перес-стань так с-скакать. — мягко пожурил он меня.

— Спасибо, маэстро! Вы волшебник. — похвалила я его, чувствуя себя безумно красивой и на удивление уверенной. Чтобы сегодня не случилось, я справлюсь.

Мужчина, немного смутившись, кивнул своим помощницам и вышел из моих покоев. Я прошлась до трельяжа, на котором скромно лежал подарок Эна, застегнула украшение на шее и села на кровать, расправив складки платья и принимаясь ждать. Не знаю, во сколько у них бал, но судя по тому, что прошло уже полдня, начаться он должен совсем скоро. И, действительно, не прошло и пяти минут, как в комнату вошел, сверкающий зубами, Жан. Мне же захотелось поморщиться, как от кислого.