— Не могли бы вы отодвинуться? Мы с вами недостаточно знакомы, чтобы вы вот так бесцеремонно вторгались в мое личное пространство!

Этот «настоящий мужчина» насмешливо вскинул брови, из которых, кстати, сочилась кровь и торчал осколок. Но, видимо, это нисколько не смущало его, поэтому он заговорил, отступив все-таки назад и снова похрустев подошвой ботинок:

— Вы кто? И как сюда попали?

— Я — Лана, а это мой сын — Олег. А как мы сюда попали, я не знаю. — я продолжала пялится на осколок, думая исключительно о том, из чего сделана его голова. Может подойти постучать по темечку?

Монстр, проследив за моим взглядом, повел бровью, поморщился немного (Я внутренне захлопала, убедившись, что все-таки чувства в этом мужчине есть) и вытащил осколок, презрительно кинув на пол к братьям его меньшим.

Тут мои глаза начали непроизвольно расширяться, замечая, как порезы на его лице стремительно заживают. А в мою голову дошла-таки нужная мысль: «А как мы действительно сюда попали?»

Я — любительница фэнтези, не раз читала о других мирах и попаданцев. Даже в истории вроде как есть доказательства случаев, когда кто-то куда-то попал. Но сама мысль, что я могла вот так влипнуть, казалась мне совершенно абсурдной. Хотя я и чувствовала, что говорю как-то не так. Вроде говорю и понимаю, но словно на другом языке. Ну глупость же? Наверное, все же я очень сильно стукнулась головой, а сейчас просто лежу в больнице в коме… А ведь дома меня ждет бывший муж с Марком, родителями и Белкой. Надеюсь, хоть с Олегом все в порядке, что он там на Земле жив и здоров, пока я тут в коме страдаю галлюцинациями…

— А это все перышко! Оно привело нас сюда. — безмятежно сказал сын, вырывая меня из странных раздумий.

Он выудил из кармана своей курточки наше перо-ручку и показал его монстру, даже помахал им, демонстрируя яркое свечение.

«Настоящий мужчина» подошел к мальчику и протянул руку. Но только он попытался прикоснуться к перу, как мир содрогнулся, что-то бахнуло, а затем сверкнуло и шибануло его по пальцам, после чего противно так потянуло запахом подгоревшего мяса. Так его! Я даже обрадовалась, немного удовлетворенная маленькой местью. Пусть и не моей.

Перо засветилось еще ярче, словно показывая, что не надо лапать, раз не твое. По стержню растекались всполохи, как будто сам огонь там плясал. Надо заметить, сына оно не било, что несказанно меня радовало. А вот монстру досталось. Его рука покраснела, пальцы покрылись жуткими волдырями, из которых сочилась сукровица. Мужчина шипел и очень недобро смотрел на нас. Я же, как не пыталась, не смогла скрыть улыбки, заставив его нахмуриться еще сильнее.

Монстр медленно прошел к дивану и сел, закинув ногу на ногу. Здоровую руку он положил на спинку, а больную, которая уже видимо, как его бровь, чудесным образом исцелилась, положил на колено и забарабанил пальцами.

Мы же с сыном продолжали стоять и хлопать глазами. Но мои глаза, как и руки перестали слушаться, и сами начали разглядывать этого человека, который, несомненно, производил неизгладимое впечатление на нежное девичье сердце. А я тут совершенно не при чем, честно-честно.

На вид ему было лет 30–35, и он был по-настоящему большой. Нет, огромный! Как халк, только, к счастью, не зеленый и физиономией поприятней. Плечи широкие, руки сильные (это я успела убедиться, как он одной рукой поднял меня, чуть не сломав шею). А еще всякие бицепсы-трицепсы отчетливо проступали через ткань его одежды.

На диване сидел расслабленно, видимо понял, что нас бояться глупо. Хотя, учитывая, что разбитую об голову лампу он и не заметил, сомневаюсь, что мы бы могли ему хоть что-то сделать.

Пока о чем-то думал, хмурил кустистые брови и периодически тер волевой квадратный подбородок, говоривший явно об его упрямстве и непростом характере.

Глаза у него необычные — ярко голубые, словно неоновые. Сразу вспомнила, как он сам весь светился, эдакая новогодняя елка. Интересно, как он это делает?

Волосы у него достаточно длинные для мужчины, ниже плеч и распущены, иссиня-черного цвета, но, если приглядеться, местами светятся, напоминая голубые люминесцентные нити. Красиво, однако. Я даже залюбовалась.

Одет он в темно-синий (почти черный) деловой костюм, практически не отличающийся от тех, к чему мы привыкли. Только украшали его высокий воротник и манжеты, расшитые серебряными нитями. Орнамент напоминает чем-то вышивку на славянских рубахах. Запонки тоже серебряные с камнями, похожими на сапфиры. А вот белая шелковая рубашка то ли с рюшами, то ли со сложным бантом на шее, как носили у нас в 18 веке. Красивый чертяка. Глядя на него, все мои чувства затрепетали, а тараканы в голове слаженно вздохнули и закапали слюной.

— Это перо феникса, — после недолгого молчания сказал «настоящий мужчина». Он не спрашивал, он утверждал. Да еще и таким хриплым голосом, что невольно по рукам и загривку побежали мурашки. С тараканами они что ли сговорились?

Честно, я очень пыталась понять свою нездоровую реакцию на него, но пока не выходило. Раньше со мной такого не случалось, а тут хотелось броситься ему на шею, повиснуть обезьянкой и больше не отпускать. И это несмотря на то, что он еще и пугал до чертиков.

— Это та огненная птица, которая перерождается из пепла? — почему-то шепотом спросил Олег, нежно глядя на перо.

— Все верно, малец. Когда феникс перерождается, то роняет пылающее перо, наделанное магией света. Именно поэтому оно так светится. В нем течет магия. — монстр встал с дивана и подошел поближе к сыну, чтобы получше рассмотреть перо, но больше не делал попыток забрать его.

— Та тетя так и сказала, что перо волшебное! А мне надо его оберегать. — важно выпятив грудь, сказал Олег.

— Что за тетя? — мужчина настороженно посмотрел на ребенка, словно знает что-то, чего не знаем мы.

— Мы с сыном были в музее, когда ему эту ручку дала странная женщина, — решила ответить я, — Она очень сильно отличалась от остальных, но опасной не показалась, скорее, наоборот, привлекала. Заявила, что ручка волшебная. Мы хотели вернуть ее, только она уже ушла. — пока я объясняла, чтобы не пялится на монстра, начала разглядывать кристаллы на стеллаже. Они так и манили меня, как сороку на блестяшку.

— А что это? — спросила я, схватив красивый кристалл, который напомнил мне нашу земную ракушку. И тут же почувствовала себя в фильме «Трудный ребенок», именно в том моменте, когда девушка подходит к двери и нажимает на звонок. Прозвучало противное «бззззз», через все мое тело прошел нехилый разряд тока, хотя не прошел, а пронесся, сшибая все на своем пути: мои чувства, эмоции, обоняние, осязание, здравый смысл тоже попал под раздачу. А потом меня резко окунули в воду, и заставили дышать.

— Эт-то чт-то сейч-час было⁈ — отстукивая чечетку зубами, спросила я у мужчины, который, судя по довольной улыбке, теперь тоже испытывал некоторое удовлетворение от того, как меня шарахнуло.

— Поздравляю, ты теперь умеешь дышать под водой! — довольно скалясь, сообщил он, — А тебя мама не учила, не совать пальцы туда, куда не следует?

— Не-ет. Т-только не сов-вать в розет-тку… — ответила я, пытаясь унять дрожь в теле и пригладить волосы, которые так и стояли дыбом. И аккуратно поставила эту штуку на место. А то, кто ее знает, вдруг по второму кругу бахнет, научит еще где-нибудь дышать.

— Значит, она сказала мальцу оберегать перо? Интере-е-есно, — вернулся к нашей беседе «настоящий мужчина», потирая свой квадратный подбородок. А мое терпение начало подходить к концу, да и нервозность так и зудела над ухом.

— Послушайте,… не знаю, как вас там звать… — начала было я.

— Мас Энвери.

— Хорошо. Мас Энвери, я не знаю, как мы тут оказались, а главное зачем. Но я хочу, чтобы вы нас вернули домой. Сейчас же. — я даже топнула ногой, для убедительности.

Боже, я, наверное, сошла с ума, раз говорю такое, но продолжила:

— Это все ерунда какая-то. Может я лежу в коме? Разбила голову, а по мне там бывший муж волнуется, дети, родители. Может вообще не знает, в какую больницу меня отвезли. Помашите вашим пером, можете даже еще раз меня стукнуть по голове… не сильно только, а то последние мозги растеряю. Но позвольте мне очнутся! Пожалуйста! — тут я остановилась, переводя дыхание. Затем прикрыла глаза и добавила еле слышно: — Я просто хочу домой…