«Забежишь в магазин после музея? Купишь Марку жаропонижающего, а мне успокоительного пивка?» — читала я смс от бывшего мужа, испепеляя ее праведным гневом. Развелись 4 года назад, а он до сих пор живет с нами и совершает регулярные набеги на наш холодильник, потому что в его — мышь повесилась. Половцы бы изумились его изобретательности и настырности.

Ох, вот и зачем я однажды повелась на его харизму? Теперь каждый день страдаю от того, что хочется по этой харизме хорошенько стукнуть. И как неприятно это признавать, но мама была права. Она еще в первый раз, как его увидела, сказала: «Поздравляю, доченька, ты дура».

— Как вы думаете, что это за красивая девушка? — спросил детей экскурсовод, отвлекая меня от мысли о расчлененке.

— Рапунцель?

— Ну в некотором роде она, конечно, похожа на Рапунцель. Но нет. Это Золотой Волос. У нее волосы из настоящего золота. И она целыми днями сидит на камне у реки и полощет свою длинную косу.

— Зачем же она это делает? — поинтересовался Ваня, который активно ковырял в носу, а затем все выуженное размазывал по юбке Тани.

— Она бы рада сбежать, да только коса настолько тяжелая, что она просто не может этого сделать. Да и Золотой Полоз (ее отец) приковал красавицу к реке. Потому что волосы ее волшебные. Девушка должна наполнять реки самородным золотом.

Как говорится, если вы думаете, что лук — единственный овощ, от которого плачут, вам просто не довелось получить тыквой по морде. А Золотой Полоз — тыква еще та…

— Но однажды охотник Айлып обнаружил нашу красавицу с золотыми волосами. Золотой Волос предложила взять ее в жены, но нужно остерегаться ее отца Золотого Полоза. Три раза Айлып спасал девушку от него. И удалось спрятаться только на маленьком островке в середине озера, — продолжила историю экскурсовод, оглядывая детей проницательными глазами и печатью усталости на лице.

— Ма-ам, может мы уже домой поедем? — спросил Олежек, переступая с ноги на ногу. Ну не любит он ходить по музеям. Признаться честно, меня это тоже в тоску ввело. Хэппи энд вышел не очень счастливым, погода хмурая и дождливая, дома ждет еще один больной ребенок и слишком харизматичный бывший муж.

Вообще обычно я в более благодатном расположении духа, но сегодня все утро не покидает ощущение чего-то неизбежного. Словно вот-вот что-то должно случиться. Я даже периодически нервно оглядывалась по сторонам, ощущая на себе чей-то тяжелый взгляд. Вот и сейчас… Но я отмахнулась от него, как от назойливой мошки.

— Да, конечно. Только заполню приглашение и поедем. — ответила Олегу.

Я залезла в свой бездонный рюкзак. «Пространственный карман там что ли», — мысленно хихикнула я, начитавшись фэнтези. Вечно ничего не найдешь. И ручки вот нет.

— Малыш, а можешь попросить у какой-нибудь тети ручку?

Сын тут же понесся, сломя голову, параллельно преодолевая полосу препятствий из рюкзаков, пакетов, чьих-то ног и даже головы, неожиданно опустившейся над своими ботинками. И врезался в женщину, которая приковала к себе взгляды абсолютно всех присутствующих.

Она была настолько необычно одета, что казалась не из этого времени: широкополая красная шляпа с крупными цветами; пальто длинное — до самых пят; высокая, статная, осанка королевская (сейчас-то все сутулятся, а у нее будто палка там); лицо вроде морщинистое, но глаза такие ясные, словно неоновые, что даже я с другого конца коридора разглядела их; золотые волосы до поясницы, заплетенные в необычную косу с лентами и камнями.

Очень интересная дама, чувствуется, что когда-то была безумно красивая, хотя и сейчас от нее веет интригующим шармом и какой-то тайной, к которой так и хочется прикоснуться.

— Ой, простите пожалуйста. Я вас не заметил. А ручки у вас нет? Мама попросила, — протараторил сын.

— Конечно, есть, малыш. Только ручка у меня волшебная. Ты ее береги. Договорились? — сказала женщина, улыбаясь своей ослепительной улыбкой (а во мне зашевелилась зависть), и протянула Олегу перо.

— Договорились! — радостно ответил Олежек. Схватил ручку и побежал ко мне.

— Мама, мама, мне тетя дала волшебную ручку! Только странная она какая-то, на перышко похожа. А писать она вообще умеет?

Я взяла у него перо. Действительно ручка, только в виде птичьего пера. Стержень явно из золота, оперение местами переливается неярким солнечным светом и даже как будто немного теплая. Светодиоды там что ли? Удивительной красоты вещь, наверное, дорогая. Надо будет обязательно вернуть. Хотя после слов «волшебная», сын точно не захочет этого делать. Придется вести переговоры…

Я заполнила приглашение для олимпиады по музеям. Ну ладно, если по-честному, то списала у папы Насти. Он молодец, быстро все ответы нашел.

— Олежек, пойдем поищем ту тетю, у которой ты ручку одолжил?

— Но мама, она сказала мне беречь ее! Что она волшебная! Я не могу ее отдать. Она моя! — начал канючить сын.

— Малыш, я тебя прекрасно понимаю, но мы должны ее вернуть. Она явно дорогая. Пожалуйста, пойдем поищем тетю. Если хочешь, ты можешь у нее спросить, можно ли тебе ее оставить.

— Ну ладно. Пойдем, — сын вздохнул и нахмурил брови, но пошел искать ту женщину.

Мы обошли все залы в музее, заглянули в туалет, в раздевалку. Я даже попыталась спросить у оставшихся там людей, но они удивленно хлопали глазами, утверждая, что такую женщину не видели. Хотя я же прекрасно помню, как все на нее пялились. Что ж, видимо, она и вправду решила подарить сыну эту ручку.

— Ладно, малыш, мы с тобой попытались отыскать тетю, но она, скорее всего, ушла. Так что можешь оставить перо себе. Пойдем одеваться?

— Ура-а! Я же говорил! — подпрыгивая от нетерпения, побежал сын в раздевалку, ну а я поплелась следом за ним.

Пока я одевала ребенка, он бережно держал перо в руках, гладил его оперение и даже понюхал. Надеюсь, хоть лизать не начнет, как мороженку? Знаю я его пристрастие — тянуть в рот все, что плохо лежит.

— Дети, как вам музей? Понравился? Что больше всего запомнилось? — поинтересовалась учительница у школьников, которые сидели рядом с нами на лавке и хомячили круассаны. К слову, никто из них не произнес ни звука.

— В столовой сидели бы так же тихо, а то там рты не закрываются, — пробубнила учительница.

Олежек посмотрел на нее, затем на детей, встал со скамейки и сказал:

— Когда я ем — я глух и нем. А когда говорю с набитым ртом — отмывать соседа от слюней потом, — и важно направился к выходу. Я прыснула со смеху. Ну надо же, где вспомнил простую истину. Учительница тоже рассмеялась, только школьники все также молча доедали свои круассаны.

А мы живенько вышли из музея.

В лицо ударил холодный ветер, лил дождь. Я пыталась в своем бездонном рюкзаке отыскать зонт. К счастью, в отличие от ручки, тот нашелся быстро. Пока я, борясь с ветром, раскрывала его, сын довольный скакал по лужам. А у меня зазвонил телефон:

— Да, мама. Что Андрей сделал? Засунул Белку в холодильник? Не, ну это он, конечно, зря. Теперь она со всем подобострастием и изощренной фантазией будет мстить ему. Начнет не только ссать Андрею в тапки, а еще и на подушку гадить. — мама охала и вздыхала мне в трубку, утверждая, что эта кошка могла испугаться. — Да не могла она испугаться! Белка сама, кого хочешь напугает. — а теперь она активно защищала свою любимицу, которая, оказывается, была чувствительной и очень ранимой душой, а не серийным убийцей в прошлой жизни. — Ты ее видела? Она исчадие ада в пушистой шубке. Ты слышала, как вчера верещал соседский пес, улепетывая от нее, пока она сидела на лужайке и выплевывала клоки его шерсти, а из когтей презрительно вытаскивала куски его ушей, а может еще чего? Но у бедняги теперь вместе лопухов одни огрызки. — Ладно, мамуль, я куплю ей валерьяночки. — сбросив звонок, я уже представляла, как начну наслаждаться, когда наша кошка будет отыгрываться на бывшем муже. Мое настроение уже было не между «препаршиво» и «отвратительно», а стремительно поднялось до «удовлетворительно».