Меня отбросило тоже, но повезло рухнуть на третий балахон, что смягчил мое падение. Я вскочила и отбежала в другую сторону. Балахон попытался напасть на меня, применяя водяной кнут, но я на автомате прикрылась руками, которые вспыхнули голубым светом и отбросила его ко второму балахону. Затем я воспользовалась магией воды, вытянув воду из всего, что было рядом, в том числе и из людей. Но оставив ровно столько, чтобы не убить их. Собрала всю эту жидкость в водяной купол и накрыла им Курагари, которая явно пыталась бежать.

Когда мои силы почти иссякли, со спины меня схватил четвертый балахон. Он сильно сжал одной рукой мои плечи, что подозрительно хрустнула ключица, а тело прошибло острой болью, а второй рукой приставил нож к моему горлу и ощутимо надавил, что я почувствовала, как по шее медленно стекала капелька крови. Курагари зло оскалилась, и спросила:

— Ну и что же ты сделаешь дальше, глупая девчонка?

А у меня был запасной план. Я закрыла глаза и все-таки пыталась нащупать энергию ци, про себя думая: «Ну же родная, давай, отзовись. Если не сейчас, то никогда». Тут словно из ниоткуда полился ослепляющий белый свет. Он озарил помещение настолько, что глазам стало нестерпимо больно, и они невольно закрылись. Я постаралась их разлепить и увидела неотвратимый ужас на лице Курагари.

Я, не отрываясь, наблюдала, как мой свет сжигает ее изнутри. Она словно стареет на глазах, усыхая. Постепенно ее и без того дряхлое тело превращается в скелет, а затем рассыпается словно песок, оседая горсткой пепла на полу.

Что стало с четвертым балахонам я уже не видела. Но заметила, как он обмяк, выпустив меня, а его нож со звоном упал на каменный пол.

Затем, не выдержав тяжести собственного тела, я упала на него. Обессиленно повернула голову на бок, туда, где стоял алтарь и отметила, что гореть он перестал, и тьма исчезла. После подняла глаза к потолку, тот снова был мрачным и непроглядным.

Из моей груди по-прежнему лился свет, который я не знала, как остановить, да и сил уже не осталось.

Неожиданно раздался еще один взрыв, на меня посыпались камни, больно ударяя по телу, а за ними я провалилась в темноту. Напоследок подумав: «Вот и хорошо, так и надо. Я спасла Олега, спасла и других детей.»

Мас Энвери

Очнулся я от того, что меня кто-то дергал за руку и кричал. В ушах звенело, в глазах все плыло, в носу щипало от прогорклого запаха гари, голова раскалывалась на части, а еще дико тошнило, что я еле сдерживал позыв. Когда мир перестал вращаться я увидел Олега, склонившегося надо мной. По его щекам текли слезы, а в глазах стоял дикий испуг.

— Э-эн, Эн, очнись, ну пожалуйста! Эн… — кричал малец.

— Все хорошо, Олег, я очнулся. — пошатываясь и опираясь о какие-то развалины, я поднялся на ноги и крепко обнял мальчика. Осмотрел его с ног до головы, с виду с ним все было в порядке, а самое главное — он был жив.

— Ты как себя чувствуешь? Где-то болит? — обняв его еще раз, спросил я.

— Нет, все в порядке. А что тут случилось? — я проследил за взглядом Олега и откровенно обалдел от увиденного.

На месте, где был алтарь, зияла огромная дыра. Даже не так, не дыра, а словно настоящий кратер. Менгиры разлетелись в разные стороны, а какие-то раскололись на мелкие куски. В воздухе все терялось из-за дыма и пыли. Тут и там слышался стон людей. Мы с Олегом прошлись по этому полю боевых действий, осмотрели каждого. К счастью, никто не умер, но были сильно раненные. Я проследил, чтобы им оказали помощь, и подошел к яме.

— Олег, а как ты спасся? Ведь алтаря больше нет, — смотря в самое сердце кратера, спросил я.

— Не знаю. Очнулся я во-он за тем камнем, — ответил малец и показал на менгир в 100 метрах отсюда.

— Ну надо же. — присвистнул я. — Наверное, тебя так же отбросила во время взрыва. Только я не могу понять, почему это произошло? А где лаккарак?

Мы стали глазами искать нашего Ара, но нигде его не было видно.

— Арта-ак! Кы-ыш! — наперебой кричали мы. Мы начали бегать и спрашивать, не видел ли кто его. А затем в своей голове я услышал голос:

— Энвери, я потерял телесную оболочку, и потребуется время, чтобы восстановиться, так как я отдал слишком много сил Олегу. А тебе надо найти Лану. Она была там, под алтарем. И думаю, она там под обломками.

— Что ты такое говоришь??? — я в ужасе подбежал к яме и ничего не мог разобрать. — Она была там, и ты молчал? — я был готов убить этого коня своими руками, будь у него тело, а не один голос.

— Она просила спасти Олега, и я не мог бросить его. Я помогал ей, замедлив у нее время. Я надеялся, что мы потом успеем ей помочь…

Больше не теряя ни секунды, я стал пробираться по обломкам в самую глубь кратера. Ко мне подключились все, кто мог ходить и двигать руками. До самой ночи мы разбирали завалы, магией расчищали пространство. С каждым новым часом и новым найденным трупом, мое сердце умирало. Я был совершенно не готов ее потерять.

Но в какой-то момент я почувствовал еле теплящуюся энергию. Я включил магическое зрение и заметил легкое свечение в самом углу. Подполз туда и стал раскапывать с пущей силой. Спустя несколько ударов сердца, я увидел ее. Она словно привидение лежала в странном магическом коконе, которое явно и спасло ей жизнь. Не знаю, что с ней произошло, но она была жива. Я осторожно положил руки ей на грудь и стал делиться своей энергией. Я был готов отдать ей все до последней капли.

— Эн, остановись! — Лиан с силой оторвал меня от Ланы. — Она будет жить, а ты если не прекратишь, умрешь. Я устало взглянул на любимую, и, наконец, смог вздохнуть с облегчением. Все закончилось.

Я смотрю, стало уже традицией просыпаться в новом месте. Открыв глаза, я бегло осмотрелась. Я была не в темнице — это плюс. В симпатичной спальне на… (поелозила попой) удобной кровати — это тоже плюс. Оглядела себя — живая и вроде целая — и это несомненный плюс. Посмотрела налево, увидела мужчину с белыми волосами, лежащего ко мне спиной — а вот тут я зависла. Лихорадочно перебирала мысли в своей голове, вспоминая все, что случилось за последние дни. И тут мой компьютер, что называется, сдох. Я что умерла? Совсем-совсем? И где я теперь, интересно?

Прислушалась к себе, ощущая только волну спокойствия и какой-то правильности. В воздухе витал знаковый аромат кофе и дягиля, оставляя после себя приятное послевкусие.

Аккуратно протянула руку и ткнула пальцем в мужское тело. Оно вздохнуло, что-то проворчало, но не проснулось. Тогда я ткнула посильнее, увидев, что оно зашевелилось, а я, испугавшись, спрятала руку и залезла под одеяло. И это я — достаточно взрослая женщина ничего лучше не придумала, как спрятаться под одеялом. Впрочем, в последние дни я убедилась, что думать мне надо поменьше. Когда голова начинает думать, моя задница успевает принять такое решение, что становится страшно обеим.

Лежу жду.

И тут меня начинают щекотать. А я щекотки боюсь еще с детства. Хрюкая и пинаясь, я вылезаю из-под одеяла и вижу такие родные ярко-голубые глаза с озорными искорками.

— Эн, — не время своим глазам, прошептала я. Провожу рукой по белой пряди волос, — Что с тобой случилось?

— Ты со мной случилась, — улыбаясь, как мальчишка, ответил он. — Я тебе уже говорил, что с тобой я точно поседею?

— Нет, не припомню. — хохотнула я.

— Ну вот теперь говорю. — и тут он впился в мои губы поцелуем. Он был напористым и жадным, и в то же время нежным и ласковым. Его руки зарывались в мои волосы, не давая отодвинуться, но не причиняя боли. Я же обнимала его в ответ и отвечала не менее страстно, отдавая всю себя. Я потерялась в ощущениях. Но спустя некоторое время я осознала себя, лежащей практически без одежды, а на меня, тяжело дыша, смотрел Энвери, опираясь на локтях с обеих сторон от моей талии, в распахнутой рубашке с оторванными пуговицами. Его грудь, покрытая капельками пота, сильно вздымалась, сердце под моими ладонями билось гулко и часто, а в глазах бурлил настоящий пожар. Когда мой мозг оказался способен рассуждать логически, я спросила: