— Хорошо. Спокойной ночи, — ответила я, открыв дверь машины и скользнув на сиденье. К тому моменту, когда я пристегнулась и завела двигатель, он уже шел по парковке.

Сказать, что я немного озадачена нашим свиданием, было бы преуменьшением века. Я подумала, что Киран вел себя немного застенчиво, и это могло быть причиной его закрытости в общении со мной. Не то чтобы это было совсем плохо, но я ожидала другого. За исключением Райана, все парни, с которыми я встречалась, были довольно пассивны. Не знаю, как Киран относился к нашему свиданию, но я, черт возьми, не собиралась загоняться по этому поводу.

По дороге домой я остановилась у «Taco Bell», чтобы купить ужин, потом парковалась на постоянном месте у своего жилого комплекса. Поднявшись по лестнице, я увидела высокую фигуру в черной толстовке, с накинутым на голову капюшоном, которая расселась у моей двери.

Я замерла, в одной руке сжимая пакет, а в другой — сумочку. Пока я раздумывала о том, не достать ли мне перцовый баллончик из сумочки, фигура зашевелилась и повернулась, посмотрев в мою сторону. Под капюшоном я увидела лицо Тристана. Он вскочил на ноги более грациозно, чем должен человек его роста.

— У тебя что-то случилось? — спросила я его, шагая к двери квартиры.

Когда я подошла, он промолчал, не сводя с меня пристального взгляда своих зеленых глаз. Я остановилась перед ним, пытаясь понять выражение его лица. Мне бы хотелось думать, что у меня это неплохо получилось. Он глубоко вздохнул, продолжая пристально смотреть на меня. Мое сердце бешено колотилось в груди, за таким ритмом уследить невозможно. На его лице от напряжения заиграли желваки, а челюсть стала более четко очерчена.

— Что?

Тристан взял сумки из моих рук и поставил их на пол. Выпрямившись, он стянул капюшон своей толстовки, глубоко вздохнув. Если бы меня заранее предупредили о том, что он сейчас скажет, я бы позаботилась, чтобы между нами не было пакета с тортильей. Его слова раздались в воздухе, как едва уловимое воспоминание, которое отметало любую мысль прочь от моего мозга.

— Все, о чем я могу думать, — это ты.

Я сотню раз умерла.

В газете напечатали бы некролог, в котором говорилось: «Кэтрин Альба Бергер скончалась в результате обширного инфаркта в нежном возрасте двадцати пяти лет».

Конечно, я не умерла в прямом смысле слова, но мое сердце перестало биться на целых три секунды. Я не двигалась. Перестало функционировать все: мое тело, рот и клетки крови. Кажется, даже ветер затаился в те долгие мгновения, навсегда изменившие мою жизнь. По крайней мере, казалось, что это был один из тех моментов, которые я запомню на всю оставшуюся жизнь. А таких у меня было немного: день, когда мне сообщили, что умерла мама; когда я поняла, что никогда не стану космонавтом; когда закончила колледж. Мой мозг каждой клеточкой запечатлел выражение тоски и боли на прекрасном лице Тристана, появившиеся после того, как он произнес эти слова.

Его глаза потемнели, а брови нахмурились.

— Я не знаю, что делать. — Своими изумрудными глазами он пытался увидеть что-то в выражении моего лица, пока я молчала. Он поднял левую руку, и провел тыльной стороной ладони по моему лицу. — Я все время чертовски скучаю по тебе, — с нежностью в голосе признался он.

Я втянула воздух и позволила моему мозгу отключиться от мыслей и эмоций. Казалось, что крохотные кусочки реальности внесли ясность после его слов, и все фрагменты слились воедино, собирая головоломку, которая только и делала, что сбивала меня с толку на протяжении долгих недель. А слова Зои, сказанные чуть ранее сегодня, внезапно показалась правдоподобными.

Я подняла руки, сцепив пальцы на его затылке. Провела руками по мягким, густым волосам. Я потянула его голову вниз, к своему лицу, не позволяя себе подумать. Еще ниже… И прижалась губами к его губам; своими холодными губами к его теплым. В ответ по моему позвоночнику пробежала волна тепла. Сначала поцеловала его полную верхнюю губу, затем нижнюю. Без задней мысли, я целовала эту пухлую нижнюю губу своими губами и отстранилась, чтобы насладиться теплом волны, которая все еще ощущалась на моей спине от нашего поцелуя.

Побледневший Тристан стоял с чуть приоткрытым ртом.

— Кэт, — спустя секунду сказал он, задыхаясь.

Мой пульс ускорился, когда я увидела выражение его лица, которое походило на маску. Несколько мгновений он не двигался, что заставило меня сомневаться в своей интерпретации его слов. Конечно, он мог все время думать обо мне, но, может быть, он делал это потому, что чувствовал себя виноватым? Или, может, он скучал по мне по какой-то другой причине? Боже, какая же я гадина.

— Тристан, прости… — начала я говорить, отступая на шаг назад.

Но не успела я сделать очередной шаг, как он впился своими губами в мои. Гладкие, теплые, полные губы прижались к моим настолько внезапно, что я никак не успела отреагировать. Я не могла отделаться от мысли, что Тристан, мой Магеллан, целовал меня своими идеальными губами, о которых я мечтала несколько недель.

Он отстранился от меня всего на дюйм, и его дыхание с ароматом мяты пробежало по моей коже, когда он, повернув голову, коснулся губами моего уха в самом эротическом жесте в моей жизни.

— Открой для меня этот сладкий ротик.

Едва он закончил фразу, как мои губы раскрылись, и Тристан тут же повернулся к ним. Его язык скользнул в мой рот, лаская так чувственно, что будь я парнем, кончила бы в штаны. Мы слились воедино, и я не могла отличить кто из нас что делает. Я только знала, что его язык глубоко погрузился в мой рот, а из-за отсутствия лучшего объяснения это можно описать только как нечто чертовски крутое. Руки Тристана крепко сжали мою талию, пальцы впились в бедра. Я чувствовала давление на поясницу, когда он притянул меня к себе.

Он начал посасывать мою нижнюю губу, и я схватила его каштановые волосы пальцами, подумав о том, что он вызывает такое же привыкание, как кофеин. Я застонала от его умелого рта, когда он прижал меня к своей груди так сильно, что это причинило небольшую боль.

— Кэт, — простонал он, проведя языком по уголку моего рта.

— Черт возьми, Кэт! Давай! Вот так! — раздался хриплый голос из коридора.

Но губы, язык и даже слюна Тристана были практически восхитительными, так что мне, вероятнее всего, было насрать на то, за каким занятием меня поймала соседка. Я даже не удосужилась отойти от Тристана, просто повернула голову, чтобы посмотреть на тридцатилетнюю Кристи, которая утверждала, что переспала с половиной спортсменов из профессиональной лиги нашего города.

— Я бы так и сделала, если бы ты не испортила момент, — засмеялась я, чувствуя, как пальцы на моих бедрах ослабили хватку.

Кристи громко рассмеялась и, подмигнув, открыла дверь своей квартиры.

— Ты урвала кусок за нас обоих, девочка! — К счастью, ее темная копна волос через секунду исчезла в квартире.

Я посмотрела на Тристана, который все еще стоял так близко, что мы были практически прижаты друг к другу. На его губах появилась ленивая ухмылка, но в его зеленых глазах полыхало желание.

— Все произошло не совсем так, как я себе представлял, — произнес он хриплым голосом, который отразился болью в моей матке.

Я покраснела и попыталась заставить свой мозг думать о том, что делать дальше, так как целоваться в коридоре казалось не лучшей идеей.

— Заходи, — сказала я ему, высвобождаясь из его рук, чтобы поднять с пола свою сумочку и пакет с едой.

Он схватил их раньше меня, и, молча улыбаясь, кивнул. Дверь открылась очень быстро — даже быстрее, чем в те моменты, когда я была на грани того, чтобы описаться — и через мгновение мы уже зашли в квартиру и сели на диван рядом друг с другом. Я нервничала. Мои губы слегка поцарапались от прикосновения со щетиной на его лице. Тристан сдвинулся на пару дюймов, и его мускулистое бедро прижалось к моей ноге, при этом его глаза были сфокусированы на моем лице. Порывшись в сумке, я протянул ему один из двух начос, которые уже буквально умоляли, чтобы их съели.