Он опрокинул в себя остатки чая, и снова вздрогнул, поставив чашку на тумбочку.

— Мерзость, — пробормотал он, облизывая губы. Тристан закрыл глаза и, покачиваясь, сполз ниже по кровати, чтобы лечь на матрац. — Здесь нет телевизора, так что тебе придется рассказать мне все свои секреты, чтобы развлечь меня.

— Ну что ж, начнем… — произнесла я, но рассмеялась. — У меня нет ни одного секрета.

— У меня тоже, кроме Робби. Просто расскажи мне о своей семье… о чем угодно, мне все равно. Когда я говорю, то чувствую себя ужасно, — простонал он.

Ну, я и рассказала. Я рассказала ему о своем отце, Фрэнке Бергере, и о том, что он был самым трудолюбивым электриком в Гейнсвилле, штат Флорида. Я рассказала о своей маме и о том, как она перебивалась случайными заработками, пока не умерла от аневризмы головного мозга незадолго до своего тридцатилетия. Тристан узнал о моих неудачных стрижках, что заставило его рассмеяться, хотя он лежал с закрытыми глазами. Он узнал о том, как я пошла на бейсбольный матч с Фрэнком и была настолько глупа, что надела юбку, которую я в результате заправила в нижнее белье после посещения туалета. Я шокировала сотни людей своими белыми хлопковыми трусиками. После того, как Тристан узнал, что мне было целых шестнадцать лет, когда это произошло, на его глазах выступили слезы от смеха. Как ему удавалось не спать и внимательно слушать мое бормотание, я понятия не имею, но он это делал. А еще он тихо смеялся над каждой шуткой, несмотря на то что его глаза были по-прежнему закрыты.

Я встала с кровати и подошла к нему, чтобы в очередной раз измерить температуру. Она снизилась до 38,7 градусов.

— Можешь принять еще один холодный душ? — спросила я его, и он кивнул, вяло скатываясь с кровати и направляясь в ванную.

Я почувствовала усталость, и ходила по его комнате, ожидая, пока он закончит принимать душ. Тристан быстро вернулся; на все про все — оделся, разделся и снова оделся — у него ушло менее пяти минут. И, несмотря на ледяной душ, он выглядел усталым и полусонным. Тристан волочил ноги по полу, а затем, стоная и фыркая, улегся в постель. Это настолько отвлекло меня, что позже я поняла, что у меня не было возможности поглазеть на его пресс или на тонкую дорожку темных волос, уходящую от пупка в его боксеры.

— Спасибо, что пришла, Кэт, — прошептал он. Его силуэт сбоку освещала лампа.

— Не за что, — тихо сказала я. Было два часа ночи и прошло более часа после того, как он принял «Терафлю». Я широко зевнула и потерла лицо. — Если я оставлю тебя одного на оставшуюся ночь, все будет хорошо?

Он открыл один глаз, но не сфокусировал на мне внимание. Вместо этого он уставился в потолок.

— Думаю, да, — сказал он, но я услышала неуверенность в его голосе. — Вернешься завтра, чтобы убедиться, что я не умер?

— Конечно, — сказала я. Я бы осталась, если бы он меня попросил, но он этого не сделал.

Тристан перекатился на бок и порылся в ящике прикроватной тумбочки, передвигая вещи, а затем вытащил новенький сверкающий ключ и протянуть его мне.

— Можешь запереть дверь, а завтра воспользоваться ключом, чтобы войти? Думаю, мой сосед может прокрасться и начнет приставать ко мне, если дверь всю ночь будет не заперта.

— Ой! Старик-извращенец по соседству? — пошутила я, хотя никого снаружи не видела.

Он застонал и снова натянул простыню на шею.

— Подожди. Вот мне станет лучше… — пригрозил он самым зловещим голосом, который я когда-либо слышала.

Проведя пальцами по его лбу, я сунула ключ от его дома в карман и дала указание поставить будильник, чтобы через несколько часов он снова принял «Терафлю».

Я села в машину и направилась домой, пытаясь побороть переполнявшую меня усталость. Было чертовски трудно не закрыть глаза, и я тут же пожалела, что не попросила Тристана позволить мне спать на диване. Я так устала, что кое-как поднялась по лестнице, а потом, пиная и стягивая всю свою одежду, упала на кровать обмякшей кучкой. Ключ от дома Тристана валялся на полу в джинсах.

И перед тем, как заснуть, я вдруг вспомнила, что последний парень, с которым я ходила на пару свиданий, даже не сообщил мне код сигнализации в его квартиру.

Через четыре часа после того, как отключилась в своей кровати, я проснулась от телефонного звонка и почувствовал себя совершенно измотанной. Мне необходимо остаться в постели и поспать еще хотя бы час или два, но мой мозг уже сходил с ума от событий прошлой ночи и задавался вопросом: кто, черт возьми, звонит мне в такую рань? Измученная и раздраженная, я схватила свой телефон так, словно он был виноват в том, что звонил на рассвете, и уставилась на экран. Я увидела фотографию Зои с прошлогоднего Хэллоуина. Она была одета как участница группы KISS.

— Алло? — спросила я сонным голосом.

— Кэтрин Альба Бергер, мне очень-очень жаль звонить так рано, но ты говорила с Николь? Я за нее волнуюсь, — как можно быстрее выпалила она. Зои знала, что я никогда не была ранней пташкой, будь то в студенческие годы или сейчас, когда я стала по-настоящему взрослой, работающей на полную ставку девушкой. Ненавижу утро.

Я зевнула, как одноименное животное из «Короля Льва».

— Вчера днем. Она в порядке; устроила секс-марафон с Калумом.

Кажется, Зои усмехнулась, но я была в прострации. Насколько я знала, она могла издавать рев, как осел.

— О, ну ладно. Тогда иди спать.

— Хорошо. Пока, Зо. — Попыталась сказать я, но вместо этого зевнула.

— Пока! — Прочирикала она и завершила вызов.

У меня болела голова, в чем можно было винить только то, насколько я устала и не выспалась, но все, о чем я могла думать, — больной человек, которого я оставила на другом конце города. Еще не было и восьми утра, и мне было интересно, сможет ли он позвонить на работу и сообщить, что заболел. Временами я действительно терпеть не могла свое упрямство, потому что, как только в моей голове проскочила мысль о том, что должна позвонить вместо него, я сделала это, иначе это бы изводило меня весь день. «Мне не хочется, чтобы его уволили», убеждала я себя. Прикрыв один глаз, я? быстро отыскав в браузере юридическую контору, в которой он работал, позвонила, оставив голосовое сообщение, в котором объяснила, что Тристан Кинг очень болен и не сможет приехать.

Я отправила короткое сообщение Тристану. Не вижу смысла приходить, если он уже умер.

Ты жив?

Примерно через две минуты, когда я все еще была в полудреме, увидела, как на экране появился абонент Магеллан.

Хотелось бы.

Я фыркнула в ответ на его тупую выходку и не спеша вылезла из постели, приняла душ и оделась, готовая навестить, пожалуй, самого привередливого больного человека на планете. Я заметила, что он вел себя хуже, чем я себя вела в детстве. Но как я могла забить на этого красавчика? Красавчика, который, ко всему прочему, использовал презервативы самого большого размера.

Я вела внутренний спор от окошка Starbucks, к которому подъехала на машине, до его дома, размышляя, стоит ли мне украдкой взглянуть на его могучий скипетр или нет.

Мой телефон звякнул, когда я была в паре минутах езды от дома Тристана, и, конечно же, на экране снова появилось Магеллан.

Ты поможешь с эвтаназией?

О Господи.

Я ждала ответа, пока не припарковалась перед его домом. Это был один из самых красивых и ухоженных домов в округе с прекрасной лужайкой и множеством красивых цветов. Интересно, Тристан косит свою лужайку? Скорее всего, он надевал рубашку. А если нет, то это объяснило бы соседа, о проникновении которого он вчера беспокоился. Меня немного удивило, что он жил в доме, а не в кондоминиуме или квартире. Может, я спрошу его об этом позже, но судя по присланным сообщениям, чувствовал он себя не лучше, чем вчера.