Мысли снова уносят меня в ненужном направлении — я опять думаю о Владе. Надо честно признаться самой себе, что, даже испытывая всепоглощающий животный ужас рядом с ним, я категорически отказываюсь думать о нём как о чудовище. Влад меня манит, завораживает, будоражит моё женское естество. Да, я просто с ума схожу рядом с ним! Даже сейчас, зная, что всё его поведение и все его слова — это просто фальшь, игра для бестолковой дурочки — меня! я не могу вызвать в себе отвращение к нему. Моё сердце болит, когда я думаю о Владе.

Нет, я, правда, сошла с ума, раз влюбилась в своего палача! А я действительно влюблена, сейчас я уже могу себе в этом признаться. Это ужасно… Чёрт…

Чтобы хоть немного отогнать от себя убивающие меня мысли, я беру тетрадь и начинаю выводить в ней небольшие закорючки, которые постепенно разрастаются до живописного полотна во весь лист.

Через некоторое время мой живот урчит, оповещая о том, что после памятного завтрака я ничего не ела. Решаю, что голодовкой делу не поможешь и силы мне ещё пригодятся. Беру с собой тетрадь и ручку, чтобы немного порисовать на свежем воздухе после ужина, и спускаюсь на первый этаж. Медленно бреду по длинному коридору. Чем ближе я подхожу к кухне, тем отчётливее ощущаю умопомрачительные ароматы еды, разносящиеся оттуда.

— Посмотри, господин Александр ведёт её под руку, — слышу я, когда почти достигаю порога кухни.

— Ох, бедняжка, как же ей не повезло, — запричитала какая-то женщина.

Я замираю на ступеньках у самого входа и боюсь издать малейший звук. Почему-то произнесённые поварихой или служанкой слова взволновали меня.

— Ты слышала, как орала Дорина?

— Да, будто её резали заживо.

— Неужели господин Александр взялся за старое?! — испуганно спрашивает молодая девушка.

— Хуже, — уже значительно тише произносит женщина, но у меня получается расслышать, — господин Владислав вырвал несчастной язык.

Что?!!

Дорина… это же та официантка из кафе…

Влад вырвал ей язык…

Тетрадь выпадает из моих ослабевших рук и я медленно сползаю по стене на пол.

Влад

Низшая каста.

Обращенные.

Никогда не смеющие поднять на Альфу взгляда.

Зверушки.

Почти такие же ничтожества, как и люди.

И вот эта бесполезная шавка решила пойти против своего Альфы.

Даже смешно.

Решила укусить меня?! Серьёзно??

Спускаюсь вниз, горя от отвращения к посмевшей открыть рот при Ане зверушке. Ладони непроизвольно сжимаются в кулаки, когда я представляю, как сверну шею зарвавшейся суке. Если она нарушила закон о неразглашении, ей не поздоровится. Я лично вынесу Дорине смертный приговор!

Ступаю по каменному, усыпанному соломой полу. В нос ударяет резкий запах пота и мочи смешанный с металлическим привкусом крови. Подчинённые Гера не дремлют — эти каменные замшелые стены видели многое: пытки, избиения, убийства и… дикие оргии зарвавшегося братца.

Идиот! Вся происходящая сейчас хрень завязана на его непомерной похоти! Увижу, выскажу в наглую мажористую морду всё, что думаю о его ебливости!

С кипящими от дикой ярости кишками подхожу к подвешенной за руки суке. Наслаждаюсь её тяжёлым сдавленным дыханием. Да, наверно, неудобно стоять всю ночь едва касаясь пола, но это только начало, тварь.

Усмехаюсь. Прячу раздирающие меня эмоции глубоко под кожу, внешне я сейчас похож на ледяную глыбу, наверно, хотя уверен, что смертельную бурю в глазах Дорина оценит.

— Как прошла ночь? — вполне миролюбиво шепчу ей на ухо, а внутри клокочет адская ярость. Я копил её сутки и сейчас только желание узнать правду удерживает меня от того, чтобы придушить суку.

Дорина поднимает голову и… с ухмылкой смело встречает мой взгляд.

Неожиданно…

В карих глазах я ожидал увидеть испуг и отчаяние, но девушка смотрит на меня нагло и дерзко. Я бы даже сказал на равных.

Это вызов?!

Хм, даже так… Что ж, уже интересно.

— Ну, ничего себе! — её голос хрипит.

Уверен, в горле у неё пересохло и ей жутко хочется пить, но она продолжает:

— Неужто сам наследный Альфа жутко важной стаи облезлых чёрных волков явился в эту вонючую преисподнюю, чтобы поприветствовать меня?! — Дорина снова усмехается и кривит губы.

Чего?!

Смеюсь громко и долго… уму непостижимо… обращённая человечка так нагло смотрит в глаза своему Альфе, дерзит и сыплет оскорблениями моей стае… Ей точно жить надоело.

Резко замолкаю.

Отхожу чуть дальше, чтобы лучше рассмотреть дерзкую самоубийцу.

А ведь хороша, стерва. Задерживаю взгляд на сильно вздымающихся окружностях груди. Молочная кожа так и манит прикоснуться, языком слизать капельку пота, которая сейчас скатывается всё ниже в разодранный почти до кружевного белья вырез униформы. Руки с удовольствием притянули бы к себе и сжали полные белоснежные бёдра. Да, даже спутанные сейчас и свисающие паклей чёрные волосы не портят эту наглую обращённую.

А взгляд этот дерзкий и полный презрения… заводит. В штанах уже поднимается боевой настрой. Как мужчина, я вполне понимаю Алекса. Девчонка чертовки хороша… и я бы даже воспользовался ситуацией и наказал её с удовольствием для себя…

Бес недовольно рычит. Чёрт. Аня.

С трудом, но я откидываю похотливые мысли. Волк прав, сегодня я здесь не за этим.

Снова поднимаю глаза и встречаюсь с дерзким взглядом Дорины. Пары секунд ей хватает, чтобы по-новому оценить своё положение. На несколько мгновений страх мелькает в её карих глазах. Она прекрасно чувствует моё изменившееся настроение и под моим наполненным желанием взглядом девчонка начинает дрожать. Помнит, сука, что с ней творил Алекс. Боится.

Правильно, бойся!

— Ну, так чем ты расстроила мою девушку, а, Дорина? — наклонив голову, смотрю в её испуганные глаза. Что вся спесь сошла уже?

— Серьёзно? Твоя девушка? А как же твоя невеста? — она презрительно фыркает, испуг в её глазах очень быстро сменяется презрением.

— Что. Ты. Ей. Сказала?! — цежу по словам, хватаю наглую шавку за горло и начинаю душить, неконтролируемая ярость вырывается наружу. Тварь!

Получаю неимоверное удовольствие от её сухого хрипа и раскрытых в ужасе глаз. Наслаждаюсь её судорожными конвульсиями, прожигаю её своим звериным взглядом. Чувствую, как постепенно её тело обмякает, и вижу, как закатываются её глаза. Это неожиданно приводит меня в чувства.

Дьявол!!

Ослабляю хватку. Дорина дёргается, но глаза не открывает, хотя я слышу редкие вздохи.

Ну, уж нет, тварь, так быстро ты не сдохнешь!

Отцепляю её руки от ржавого крюка, торчащего из стены, и снимаю наручники. Хватаю стоящее рядом ведро с водой и выливаю на Дорину. Она громко закашливается, хватается руками за горло и наконец-то открывает глаза.

Вот так-то лучше.

Твоя смерть такой простой не будет.

Через некоторое время Дорина окончательно приходит в себя, обнимает колени и откидывает голову на стену, её глаза закрыты.

А я всё разглядываю её и не могу понять, чего ей не хватало? Почему она так ненавидит нас. А она точно ненавидит, такое презрительное отношение ко мне ещё никто не допускал! Я Альфа, меня боятся, передо мной заискивают, мне подчиняются. Уже за сегодняшнее своё поведение она заслужила кровавую казнь. Но я хочу узнать, что движет ей, в чём причина?

Мой брат подарил ей вечность, её приняли в стаю. Что мешало ей быть счастливой здесь, с нами?

— Посмотри на меня.

Она медленно поднимает на меня полные кипящей ненависти глаза, но в них я вижу не только ненависть… За ненавистью плещется океан боли.

Что за херня происходит, чёрт возьми?!

Что такого произошло в её жизни? Что за лютая ненависть ко мне и стае?

Моя ярость постепенно затухает. Нет, я не собираюсь спускать этой наглой выскочке её выходки, но теперь мне интересно узнать причину её поступков.

Пытаюсь трезво оценить девушку. Дорина сидит в двух шагах от меня, её плечи расправлены, взгляд прямой. Она не прячет глаза и не склоняет передо мной голову, как остальные члены стаи. В её осанке и взгляде, которым она прожигает меня, столько независимости и королевского величия, что на миг мне кажется, что мы поменялись местами и это я сижу у её ног…