Вожак снова поворачивается к окну, его взгляд застывает на бушующей внизу горной речке. Виктор долго размышляет над словами шайло. Конечно, они ему не понравились. Влад должен стать тем волком, о котором говорится в предсказании. Виктор всё сделал для этого. Белый волчонок, рождённый от белой волчицы и чёрного волка, будущий сильнейший Альфа, который объединит разрозненные кланы волков, должен родиться в их стае. Слишком многое поставлено на карту и Влад не смеет сейчас всё испортить.
— Что ж, в таком случае, я отошлю сына в Россию, — вожак разворачивается к старухе.
Мужчина замечает, как белёсые глаза шайло закатываются. Мерзкий способ общаться с душами предков, но он терпит.
— Поздно, мой господин, — старая Сильва вновь открывает глаза, — Влад уже в Румынии и я чувствую, что неизбежное уже случилось.
Влад
Откуда здесь этот умопомрачительный запах молодой самки? Здесь, в городе, среди толпы людей.
Сладкий, с нотками шоколада и вишни, и такой невесомый, что лёгкое дуновение ветра моментально разрывает его. В такие моменты я, не контролируя себя, сбрасываю приросшую ко мне маску хладнокровия и начинаю как одержимое животное жадно вдыхать горный воздух, пока лёгкие вновь не наполняются её ароматом.
Он тонким шлейфом проникает внутрь, будоражит кровь, затуманивает сознание. Инстинкты нашёптывают мне — найти и забрать себе. Бес внутри не находит себе места, одержимо рассматривает прохожих. Он чувствует подходящую ему самку, хочет её.
— Здорово, бро! — ко мне подходит брат и мы крепко обнимаемся, — ты кажись, ещё в плечах раздался, — смеётся Стас, разглядывая меня, — боюсь, ты вынесешь в замке все двери.
— Здорово, мелкий поганец! — без злобы отвечаю брату, я действительно очень рад его видеть, стараюсь вытряхнуть из головы мысли о молодой самочке и полностью переключаюсь на брата, — значит, пока я по миру катаюсь, ты решил в моих хоромах обосноваться?
Мы входим на летнюю веранду кафе и занимаем ближайший столик.
Появляется навязчивая мысль, что отсюда я вполне могу выяснить, кому принадлежит этот сладкий, сводящий с ума аромат.
Чёрт! Опять я об этом! — тут же одёргиваю себя и стараюсь вернуть трезвость рассудку.
Ненадолго прикрываю глаза.
— Что Каталина уже сдала меня? — хмурится Стас.
Широкая улыбка сама расползается по моему лицу. Приятно всё-таки как в детстве подразнить Стаса. Конечно, самое простое подумать на нашу управляющую, но я знаю, что она никогда никого из нас не сдаст, даже друг другу. Слишком нас любит, ведь когда-то заменила нам мать.
— Нет, это был Алекс, — довольный наблюдаю за младшеньким.
Стас изумлённо приподнимает правую бровь.
— Какого чёрта?
Пожимаю плечами, и удобнее разваливаюсь в плетёном кресле. Как же хорошо, что надел футболку и джинсы. Долгая дорога со сменой часовых поясов всё же отразилась на мне. Жутко хочется спать.
— Думаю, Алекс тоже имел планы на мои комнаты, — устало прикрываю глаза и вытягиваю ноги под столом, — но хрен вам обоим, я вернулся, — ухмыляюсь, представляю удивление среднего брата.
Мы ненадолго замолкаем, наблюдая, как заметившие нас — братьев Романовых, посетители спешно покидают кафе. В помещении становится отвратительно тихо, как-будто жизнь выкачали из ещё две минуты назад весьма шумного заведения.
Ну, что ж, всё как и всегда.
Мы с братом прекрасно знаем, что находиться рядом с сильными Альфами обычным людям сложно, они интуитивно чувствуют Волка, ими овладевает животный страх смерти и человечки быстро исчезают с нашего горизонта. Оборотни же пригибаются и готовы выполнить любую нашу волю. И это правильно… но, как же это надоело! Осточертело жить среди трясущихся перед тобой людей и сородичей.
Делаем заказ хозяину заведения — Драгошу. Старый оборотень знает нас с самого детства, но всё равно каждый раз, находясь рядом, дрожит. Ужасно раздражает, но я давно привык не отвлекаться на это.
— Отцу не понравится, что ты ослушался Сильву и приехал на праздник, — осторожно произносит Стас.
Застываю с вилкой в руке. Бросаю быстрый взгляд на брата. Мне не нравится, что он пытается оспорить моё решение присутствовать на встрече с китайским кланом. Знаю, что он переживает за мои и так не особо тёплые отношения с отцом, но я не хочу, чтобы он туда совался. Сам разберусь.
— Не переживай, Стас, мне не впервой выслушивать от отца, — подавляю в себе желание ответить резко и утыкаюсь в принесённую Драгошем тарелку, ставя точку в обсуждении.
Раболепство и страх — вот, что я терпеть не могу и это то, что преследует меня всю жизнь. Сильный Зверь — судья и палач стаи — моя награда и моё наказание. Редко, кто может выдержать Беса, особенно сейчас, когда он достиг пика своей мощи.
У меня не так много знакомых, с которыми я могу свободно общаться и они не будут заискивающе лебезить передо мной или трястись от страха. Братья входят в этот избранный круг и ругаться с ними я не хочу.
Поворачиваю голову и рассматриваю собирающуюся у небольшой сцены толпу. Похоже, человечки что-то затевают. Интересно.
Идея пообедать у Драгоша изначально показалась мне хорошей. Но я не учёл, что сегодня и завтра праздник не только у нас в замке. В деревне тоже устроили танцульки. Обычно я редко соприкасаюсь с миром людей, но сегодня сделал исключение.
Тогда я ещё не знал, что это решение перевернёт всю мою насыщенную и детально распланированную жизнь и, что намного хуже, — поставит под угрозу жизнь стаи.
***
Влад
Закидываю в рот ломтик картошки и небрежно откидываюсь в кресле. Усилием воли давлю в себе дикое желание обнюхать всё вокруг и заставляю себя сидеть на месте.
Ну, давай посмотрим, как народ празднует восхождение Матери Луны.
— Развлечёмся немного? — брат хорошо улавливает моё настроение, придвигается ближе ко мне и тоже залипает на ритуальных танцах человечков.
Смешно, но узоры на кипельно-белых костюмах выступающих на сцене людей очень напоминают полную луну и рядом с ней красные капли крови. Интересно, а может ли современное поколение людей хотя бы на подсознательном уровне помнить о традиционном праздновании восхождения Матери Луны? Помнят ли потомки древних человеческих цивилизаций, как оборотни на их глазах обращались в сильных крупных волков, собирались в стаю и загоняли крупную добычу?
Не всегда всё проходило гладко. Бывали случаи, когда буйная молодежь, опьянённая силой кровавой Луны, в эту ночь вырезала целые деревни.
Конечно, такие ситуации всячески замалчивали, свидетелей убивали, а клан, не удержавший молодежь, строго наказывался, но я уверен, что в человеческой памяти отложились эти кровавые случаи. Не зря же они так боятся нас, хотя абсолютно не верят, что оборотни существуют. А ведь мы гораздо ближе, чем люди предполагают.
Ухмыляюсь своим мыслям. Даже сейчас вокруг веранды кафе, на которой мы сидим, образовался невидимый полукруг, в который никто из людей не решается войти. Мы с братом находимся будто в вип-ложе театра. Всё, что происходит сейчас на площади, мы видим как на ладони.
— А они прикольные, эти человечки, — смеётся Стас и закидывает в рот очередную оливку.
Брат, как и я, редко соприкасается с людьми. Мы живём в своём мире и не отвлекаемся на низших существ. Люди для нас — это возможная пища, рабы, дешёвые ресурсы.
— Да, видели бы они, как мы отмечаем этот праздник, — улыбаюсь, представляя ужас людей при виде огромных волков раздирающих свою добычу.
Ещё минут десять мы наблюдаем за песнями и плясками актёров на сцене. Толпа им улюлюкает, свистит, аплодирует, кто-то начинает танцевать рядом со сценой. Смешное зрелище, можно ещё поглазеть, конечно, но пора возвращаться в замок.
Жаль, но мне так и не удаётся найти в беснующейся толпе обладательницу упоительно сладкого аромата взбудоражившего мне кровь.
— Драгош, два кофе, — даже не оборачиваясь, знаю, что меня услышат. Приказной тон давно вошёл в привычку.
Увлечённые разглядыванием подрыгиваний человечков на сцене и вокруг неё, мы с братом не сразу замечаем, двух девиц, совсем ещё девчонок, которые смеясь, влетают в кафе и останавливаются у барной стойки.
