— Если заметят, убьем. Только лишний шум, нам еще в атриум пробираться, — просмотрев мысли наблюдателя решил Питер. Семь фигур затаились за приоткрытой дверью зала, пока невыразимцы не ушли в другой коридор. — Чисто.

Путь до атриума прошел без проблем, но выбраться из министерства так быстро пожирателям не удалось.

Альбус Дамблдор, активно обсуждая что-то с Локхартом и ковыляющий за ними Грюм вышли из камина в тот самый момент, когда семь черных туч вылетели из лифта.

Обе стороны на добрые две секунды застыли, рассматривая внезапную преграду. Первым среагировал Грюм, пустив мощную волну магии в противников.

— Защищать лорда! — выплюнул Петтигрю и поставил электрический щит. Левая рука Волдеморта был с первого курса хорош в стихийной магии, так что волна Аластора разбилась о преграду, вырыв канаву глубиной в метр в полу.

Пять авад полетели в светлых магов, но те среагировали аппрацией в разные концы зала. Дамблдор выпустил адское пламя в семерку, а Грюм и Локхарт занялись щитами.

Первый пожиратель погиб от остаточной энергии пробитого Гелдероем щита, его тело просто разорвало на части. В то же время, трое других темных магов установили стационарный щит вокруг бестелесного Темного Лорда и начали готовить пробивной портал.

Все в атриуме знали, что после использования первого боевого заклятия и камины и аппарация заблокировались, только мощнейшие пробойники способны вырвать кого-то из бойни.

Несмотря на численное превосходство, светлые действовали слаженно, сразу опознав слабую точку у врага. Адское пламя директора и мощные взрывы его союзников вынудили пятерку пожирателей защищать Темного Лорда, вместо контратаки после уворота.

Но, как бы не была велика сила светлых, пробить пять щитов у них не удалось и адепты тьмы скрылись в воронке портала.

— Откуда он пришел? — тут же спросил Дамблдор, собрав огонь обратно в палочку.

— От лифтов, уже уходил, — ответил Локхарт.

— Аластор, след есть?

— Есть, Альбус, идем, там могут пострадавшие, — вставной глаз Грюма крутился с огромной скоростью, настраиваясь на магический след от эффектного, но заметного способа перемещения пожирателей.

— Не могут, — мрачно заметил Локхарт. — Только трупы.

— Он стал осмотрительнее, надеялся покинуть нас по-английски, — усмехнулся Дамблдор, стоя в лифте и поглядывая на глаз старого аврора.

— Если его кто-то видел, то следы в памяти будут. Надо вызвать Лестрейндж, — предположил Локхарт и, дождавшись кивка от начальника, отправил патронуса.

— Отдел Тайн, — оповестил голос.

— Неужто за пророчеством ходил? — рассмеялся Дамблдор. — Как же он сейчас зол.

— О чем ты?

— Он же не просто так пошел за Поттерами, — ответил Дамблдор, когда троица вошла в зал с пророчествами, — Что самое ценное на войне, Аластор?

— Сейчас не время для загадок, Альбус, либо говори, либо молчи, — огрызнулся Грюм.

— Информация, Аластор, информация. А ложная информация порой опаснее самого страшного проклятия. Нет никакого пророчества, и теперь Том об этом знает.

— Ясно, угробил хороших людей и радуется, — пробурчал Локхарт, вспоминая чету Поттеров, с которыми часто пересекался еще в годы работы в аврорате.

— Если выбирать между парой жизней хороших людей и десятком лет без тирана, я готов убить еще раз, — ответил Дамблдор.

Между тем, в соседней комнате продолжала работу над старинными артефактами Пандора Лавгуд. Только осмотрительность Питера Петтигрю оставила юной Луне живую мать.

Утро принесло известие о бойне в министерстве с первыми упавшими на завтрак пророками. Два трупа, один из которых неопознанный пожиратель смерти, а другой — секретарь из отдела транспорта, случайно оказавшийся в лифте не в то время. Так мне сказал Эд, получивший письмо с предупреждением быть начеку от отца. Газета же говорила про вандалов и радикалов, протестующих против какого-то ограничения магических рас или что-то подобное.

Что интересно, сам Дамблдор, прибывший на место преступления, давал интервью, в котором и рассказал эту историю, пообещал лично проконтролировать расследование и принес соболезнования пострадавшей стороне.

Ну а между тем, начиналась самая обычная, разбавленная поглощением горы книг и постоянными тренировками, учеба. Наш кружок по отработке практических домашних заданий пришел к решению, что каждый факультет должен отправиться к своему декану и попросить выделить класс под наши нужды.

Зачем нам это вообще надо? Во первых, нас стало уже много, число участников близится к тридцати. Так что собираться просто договорившись за пол часа или отправив самолетик на обеде стало неудобно. Кроме того, мы постоянно меняли аудитории в первые два месяца, так как предыдущие классы закрывались или просто пропадали. Все таки Хогвартс — место волшебное и работает по другим законам.

Ответы преподавателей были диаметрально разными. Макгонагалл нашу идею отвергла, отправила нас гулять и пригрозила отработками, если мы будем задерживаться после отбоя. Флитвик своим воронятам наплел, что мол он то не против, но вот другие деканы и директор… В общем ничего вразумительного. Снейп же напротив, поддержал нас, но аудиторию предоставлять отказался, мол в подземелье, которое входит в его юрисдикцию, пригодных комнат не много, а пустых и неиспользуемых вообще нет.

Верить зельевару или нет, решать его подопечным, но, насколько я помню сам, подземелья Хогвартса уходят этажей на семь вниз, не меньше, а обжитые из них только два верхних. Ито, лишь на самом верхнем проходят уроки и живут слизеринцы.

Эд, подхватив меня и литу, направился третировать бабушку, выбивая у нее кабинет. И маленькая правда, с ложечкой лжи, в виде согласных деканов Слизерина и Когтеврана, вылилась на пожилую леди Блэк. Вот только она успела переговорить в учительской и с Флитвиком, и с Снейпом, и оба хоть и ответили да, на наше предложение, но идей не загорелись. Так что послушав минут пять дорогого внука, мы были отшиты.

Оставался последний вариант, который я и озвучил друзьям сидя в гостиной. Однако, оба, и Лита, и Эд, от упоминания Дамблдора напряглись и чуть дернулись. Что не так с именем директора, я не знал, но в этот раз решил выпытать. Благо, я уже два месяца тренируюсь выпытывать у них информацию об этом замечательном мире так, что они мне выкладывали все важное, но при этом сами считали свою речь пустым трепом. Кстати, много интересного узнал.

В общем Дамблдора вся аристократия опасается. С одной стороны, он был тем, кто переломил исход войны с Волдемортом, подставил того и заманил в ловушку со мной, а с другой, когда кто-то обладает такой силой и властью, его начинают бояться.

Ведь в данный момент, от абсолютного доминирования на островах директора отделяет только треть голосов старых родов в Визенгамоте, разабщеные фракции торгашей в конгрессе и министр магии на шатком стуле. Дамблдор же занял председательство и имеет большинство в суде, хоть и не может забрать кворум, а так же хорошо дружит с королевой Елизаветой, ибо она поступила в школу в тот же год, когда Альбус пришел в нее работать.

Так что товарищи мои, следуя советам своих родителей, стали приглядывать за мной и все, что я делаю, так как видят во мне агента и без того влиятельного старика.

Изначально я собирался наведаться в гости к директору и настойчиво вытребовать у него право заниматься, а еще узнать, почему нам отказывают преподаватели. Ибо все причины, кроме, может быть снейповской, были очень уж надуманными. А кто-то, как Вальпурга, вообще не заморачивались, развернули на пороге и дело с концом.

Но нарываться на дополнительные подозрения мне не с руки, так что живем как живем, никого не трогаем, занимаемся своими делами.

В целом, моя жизнь так и продолжалась, спокойно, без всяких происшествий. Учеба набирала обороты, начались первые экзамены и первые нервные срывы и истерики на факультете. Особенно волновались первогодки, постоянно закапывающиеся в книги или пытающиеся натренировать очередное заклинание.