– В дом! – кивнул в сторону особняка муж, отдавая мне приказ и я торопливо направилась туда.

Зайдя в дом, я тут же встретила свекровь.

– Ну как, Катюшенька, хорошо прогулялась по магазинам? Что-нибудь купила? – с ядовитой улыбкой поинтересовалась она. А я кинула быстрый взгляд в сторону мужа. То ли он ей соврал о том, где я пропадала, то ли Тамара Степановна прекрасно знает, где я была и теперь издевается.

– Ничего не купила… – пробормотала я. – Извините, мне нужно… – кивнула я в сторону лестнице и не дожидаясь ответа, поспешила туда. Лишь оказавшись в ванной, я смогла отпустить эмоции и дать им выход. И пока стояла под душем, просто-напросто ревела. Надеюсь, это последние мои слёзы. Сил больше нет.

Спустя час я вышла из ванной, закутавшись в халат. Намереваясь тут же лечь спать, я переоделась в сорочку. Но не успела забраться на кровать, как в спальне появился Лёша.

– Иди вниз. У нас, вообще-то, моя мама в гостях, – приказал он.

– Я устала и хочу прилечь, – попыталась я возразить.

– Я сказал, иди вниз. Не заставляй меня повторять по несколько раз. Или снова в гараж захотела? – рыкнул он.

– Я плохо себя чувствую! Я же беременна! Меня постоянно мутит, а ты…

– Ты сама виновата в произошедшем. Не полезла бы куда не надо, не оказалась бы взаперти. Ещё раз попробуешь меня обвинить, прибью тварь! – пригрозил он, прищуривая взгляд. – Вниз быстро. И будь учтива с моей матерью. Попробуй только заикнуться ей о своём заточении!

Хотелось выкрикнуть: “Не прибьёшь. Тебе нужен ребёнок”. Но я промолчала, понимая, что ситуация после ещё больше усугубится. С него станется запереть меня. А мне нужно быть на свободе, чтобы сбежать.

Как я могла быть такой слепой? Но и Лёша так себя никогда не вёл, а если и говорил, что нужно сделать, то не в приказном тоне. И точно никогда не угрожал. Как я должна была понять, что он играет? Это сейчас он сбросил маску, показывая своё истинное лицо, но раньше…

Вспоминая всё, я понимала, что тогда я была счастлива и было до сих пор трудно поверить в такие перемены. Но розовые очки спали, и я больше была не намерена их одевать. Мне нужно спасать себя и ребёнка из этой западни. Лёша переступил грань ещё в ту ночь, когда изменил и ударил меня. Просто я не смогла так быстро принять и подстроиться под настолько глобально изменившуюся обстановку. Мне потребовалось время. Эти четыре дня, за которые я осознала, что всё, как прежде, больше не будет. И можно было сколько угодно корить себя за мягкотелость и то, что я не сразу поняла, кто такой на самом деле Лёша, но это время позволило мне убедиться в одном: я не хочу больше быть с ним. С этого момента Лёша – мой враг и угроза моей жизни и жизни ещё не родившегося ребёнка. И я сделаю всё, чтобы выбраться из этой ловушки. Не представляю как, но я сделаю это.

Стиснув зубы, я снова пошла в гардеробную, переодеваясь. А после, с натянутой на лице дежурной улыбкой, спустилась вниз. Тамара Степановна приветливо мне улыбнулась, участливо уточняя:

– Как ты себя чувствуешь, Катенька? Всё хорошо? – и сколько же в этой фразе была яда.

– Да, Тамара Степановна. Всё отлично. Иногда подташнивает, но терпимо, – ответила я, из последних сил сдерживая свои эмоции. – Не хотите чаю? – предложила я, надеясь, что свекровь не станет раскидываться советами, от которых я почувствую себе ещё хуже. Но кажется, я плохо знала Тамару Степановну.

– Не откажусь, – ответила она. – Чёрный. А ты воду попей. Чай вреден для ребёнка. И не пользуйся больше духами. От них тебя, скорее всего, и тошнит. Едкий запах.

– Хорошо, – вымученно улыбнулась я, направляясь на кухню.

– И таблетки не забывай пить. Лёша сказал, что много денег на них потратил. Хотя не понимаю зачем. В наше время обычными витаминами обходились и все, – продолжила она.

Вот бы ответить, что не хватает только упоминания про поле, в котором рожали, но я промолчала. Хотелось есть и спать. Но я была вынуждена заваривать чай свекрови. И выслушивать её глупые советы.

Накрыв небольшой стол в гостиной и добавив к чаю сладости, я присела со стаканом воды на край дивана. Свекровь устроилась в кресле, а муж рядом со мной. Вот только я была вовсе не рада такому соседству. Еле смогла сдержаться, чтобы не отодвинуться от Лёши.

Сделав небольшой глоток, я посмотрела на Тамару Степановну, которая никого не смущаясь, поглощала пирожное, с удовольствием запивая его чаем. Потянувшись было к печенью, я была остановлена недовольным взглядом свекрови.

– Катенька, ты лучше сухофрукты покушай. Печенье и остальные сладости вредны для здоровья, – нравоучительным тоном произнесла она.

– Одно не повредит, – сжав пальцами стакан с водой процедила я.

– Катя, послушай маму. Она плохого не посоветует. Надо и о ребёнке думать, а не только о себе, – влез в наш разговор муж с угрозой во взгляде смотря на меня. – Не будь эгоисткой.

Я аж дар речи потеряла от такого заявления. И это говорит мне тот, кто продержал меня полдня без еды в гараже. Ненормальный!

– Конечно, – ответила я, беря чернослив и очень желая, чтобы и муж, и свекровь провалились куда-нибудь прямо сейчас.

Но к сожалению, одного моего желания было недостаточно.

– У меня отличная идея, – неожиданно произнёс муж. – А почему бы тебе мама не остаться у нас до завтра? Время уже позднее.

– Ой, я только с радостью, сынок. Может, наконец, научу Катю готовить. А то что вы всё на покупном и заказах. Нужно и домашней едой баловать мужа, дорогая, – пожурила она меня. А я очень пожалела, что не плюнула ей в чай, прежде чем подать его.

– Я умею готовить, Тамара Степановна, – возразила я. – Просто незачем и некогда.

– Некогда? – уцепилась за слово свекровь. – Так ты же ничего не делаешь целыми днями? Это Лёша работает, а ты лишь по магазинам гуляешь как сегодня, – удивилась свекровь.

– У меня есть работа, – как можно спокойным тоном ответила я.

– Да-да, рисунки твои. Хоть что-то покупают? – спросила она, усмехаясь. – Носки хотя бы.

– Покупают, – ответила я. – И носки я не продаю.

– А зря. Носки всем нужны. А вот твои странные платья не каждому подойдут.

– Не платья, а пеньюары. И нижнее бельё, – поправила я её.

– Стыд и срам, – припечатала она. А я поняла, что лучше завершить этот разговор. – Брось это. Глупостями занимаешься. Лёша говорит, что и дохода нет.

– Я только открылась, – всё ещё пыталась оправдаться я. Хотя не стоило даже время тратить. Но было обидно до одури. Эта женщина всю свою жизнь проработала на рынке. Торговкой. Ни к чему не стремясь. А теперь поучает меня.

– Уже два месяца прошло. Я вынужден вкладывать деньги в убыточное дело, – влез Лёша, вставая на сторону матери.

– Деньги моего отца, – не удержалась я. В комнате повисла гнетущая тишина. Лёша побагровел. Если бы не свекровь, мне бы не хило прилетело. Но муж сдержался.

– И его тоже, – произнёс он. – Но глупо разбазаривать их на то, что не принесёт доход. Нужно быть умнее, Катя. Иначе останешься с голой задницей, – добавил он, взглядом обещая, что на этом наш разговор не закончен и стоит нам остаться одним, он ещё добавит много чего.

– Вот именно, – поддакнула Тамара Степановна. – Лёша всё делает, чтобы ваш доход приумножался. А ты лишь тратишь деньги. И вообще, сейчас тебе бы думать о ребёнке, а не об этих рисунках. Только время терять. Всё равно не сможешь вскоре совмещать работу и материнство. Мой внук или внучка должны получать в полном объёме внимание матери.

Возражать я не стала. Я и так сболтнула лишнего. И теперь не особо хочу уходить отсюда. Лучше сидеть в компании свекрови, чем оказаться наедине с мужем.

Страх полностью затопил меня. Я сидела, уткнувшись взглядом в несчастный бокал воды, и не знала, что теперь делать. И, кажется, накрутила себя настолько, что почувствовала, что меня повело. А может, ещё и голод приложил к этому руку. В общем, я даже не поняла, как отключилась. Лишь напоследок увидела обеспокоенное лицо Тамары Степановны, неожиданно вскочившей со своего места. А дальше темнота.