– Я это делал, эвакуируя госпожу Олибрию, при неприятностях на Полисае, – Глеб посмотрел на Саолири. – Герцог, прикажите Леглусу освободить мне руки и доверить управление ботом.

– Маркиз Леглус, передайте управление капитану Быстрову. Это мое необсуждаемое требование! – без раздумий сказал Саолири. – Кэорлан, приступайте к оговоренному маневру.

– Вы хорошо подумали, герцог? – налившимися кровью глазами, маркиз уставился на Саолири. – Я не понимаю, что происходит? Что такое сумасшедшее происходит в империи и во всем грешном мире?! – он резко повернулся к лейтенанту морской пехоты и скомандовал по-английски: – Как вас там?… Баллард, освободите ему руки! И сядьте позади пилотского кресла. Вы отвечаете за каждое движение капитана Быстрова! Имейте ввиду: он – чрезвычайно опасный человек. Самый изворотливый негодяй на сто тысяч световых лет вокруг!

Услышав забавную оценку собственной персоны, Глеб расхохотался. Даже на мрачном лице герцога Саолири мелькнула улыбка, а Ивала издала тоненький восторженный писк. Сев в кресло глубже, она пошевелила пальцами правой, затем левой руки, отмечая, что мышцы слушаются ее лучше с каждой минутой, и если так пойдет дело дальше, то скоро, он сможет вонзить свои пальчики в глазницы маркиза и попутно выбить дух из Голиарса.

Быстров занял место пилота, двумя касаниями зоны управления протестировал энергоконтур, двигатели и внес поправку курса, отклоняясь на север от настигавших милькорианских катеров.

– Господин Быстров, – подал голос Орнох Варх. – Насколько я понимаю, вы затеяли очень рискованный маневр. Может быть разумнее связаться с капитаном «Анхаро» и мне лично поговорить с ним о более выгодных для вас условиях. Допустим, вы могли бы сесть на планету в безлюдном месте и обменять меня на гарантии вашей безопасности.

– Милькорианец, вы уже решили, что здесь всем заправляют мои пленники?! – с негодованием воскликнул Леглус. У него голова шла кругом от невероятности происходящего, от горьких мыслей и тяжких догадок. Он не мог осмыслить, какие общие интересы имеют два совершенно разных человека: герцог Саолири и низкий исифиодец Быстров, чей пепел должен была развеяться в безбрежном космосе. Не мог представить, что такое случилось с великой империей, если трон ее занимает тайная дочь Фаолоры, которая давно должна была сгинуть вместе с «Тезеем». А еще он ясно предчувствовал, что оказаться на борту пристианского эсминца сейчас не лучший выход – он почему-то перестал доверять Саолири. И за последние минуты прежде тихая, смиренная Земля превратилась для маркиза в самое ужасное место во вселенной. Спрятаться на боте почти лишенном топлива от двух военных звездолетов здесь было невозможно. Он словно зверек вышел из норы на охоту и волею злодейки-судьбы сам оказался в лапах матерых хищников.

– Переговоры с «Анхаро» невозможны, пока мы не окажемся на борту нашего эсминца, – ответил Варху Быстров. – Фрегат не даст нам выполнить задуманное. Вы же понимаете: достаточно взрыва одного мьюронного заряда вблизи «Тирату», чтобы поднять возмущения в атмосфере и расстроить наш план. Так что, господин координатор в вопросах безопасности вы смеете положиться только на меня.

– Я не буду сообщать Крунху о вашем плане, – ерзая в кресле, процедил Орнох. – Вы-то, капитан, разумный человек и наверняка догадываетесь, что идете на серьезные неприятности. А Эвнид Крунх имеет чрезвычайно вспыльчивый характер. После того, как вы прервали связь и не дали возможности сказать ему что-нибудь успокаивающее, он придет в бешенство. Теперь мне жаль ваш эсминец.

Глеб глянул на экран радара. Жирная метка «Анхаро» смесилась дальше, чем он ожидал, и, преследуя «Тирату», проходила где-то над Восточной Европой. Это было дурным знаком. Быстров заподозрил, что милькорианский капитан разгадал их хитрость и спешил ее предотвратить. С другой стороны экрана мигало шесть проворных стрелок-космолетов. Крошечными точками в нижний угол уплывали земные перехватчики. Их скорость была незначительной и они через полминуты исчезли с радарной сетки.

– Вы видите фрегат, господин Быстров? – спросил Кэорлан, стоявший вместе с герцогом у панели тактических построений.

– Да. Вам придется еще снизить высоту, – отозвался Глеб. – Сойдемся на двенадцать – восемьсот сорок – триста пятьдесят.

– Мне это не нравится, – командир эсминца раздраженно мотнул головой. – Лучшее, что мы можем сделать сейчас, это развернуться и встретить «Анхаро» огнем. У нас большое преимущество в маневре. Одновременно мы отсечем и уничтожим их катера.

– И начало войны с Милько целиком ляжет на нашу совесть, – повторяя мысль герцога, произнес Быстров. – Прошу вас, выполняйте сближение. Через три минуты открывайте ангарные створки.

Пока Глеб говорил с Кэорланом, милькорианские катера сблизились на восемь делений радарной сетки и практически вошли в зону стрельбы фауззеров. Впереди над рыжим от солнца слоем облаков появилась серебристая чечевица с округлым наростом посредине и иглами пространственных стабилизаторов – «Тирату».

– Отлично «Тирату» я вижу вас на обзорном экране. Выровняйтесь относительно горизонта и больше никаких отклонений. Скорость уравнивать буду я, – сказал Быстров, плавно вращая шарик на консоли, совмещая красные и синие полосы.

Внезапно милькорианские катера прервали преследование и изменили курс, резко будто стайка испуганных рыбок.

– Они что-то затевают, – проговорил Голиарс, прижимая к животу оплавленный шлем.

«Тирату» занимал уже треть обзорного экрана. Без оптического увеличения виделись стекловидные ячейки терса-двигателей и страшные жерла плазменных пушек. Все в боте застыли в угрюмом напряжении. Только Орнох Вахр прошептал:

– Вы убьете нас! – понимая, что сближающиеся корабли несутся через земную атмосферу с космической скоростью.

Через десяток секунд эсминец поднялся выше. Его, не предназначенного для атмосферных полетов и не обладавшего хорошей аэродинамикой, заметно потряхивало, водило из стороны в сторону. Открывшийся вход в ангар в днище звездолета казался крошечным черным отверстием.

– Господин Быстров!.. – резкий голос Кэорлана, прервал визг системы оповещения.

От метки «Анхаро» на радаре протянулся мерцающий пунктир.

– Ракета! – дернувшись, выдохнула галиянка.

Мьюронный заряд взорвался ослепительной вспышкой километрах в пяти от эсминца. Эвнид Крунх не целил в пристианские корабли, он лишь хотел помешать их соединению. Быстров, сцепив зубы, встретил удар мьюронной волны и ощутил, как беспощадная сила повела бот куда-то вправо. Капитан резко переложил рули, не упуская из вида мигающую точку маяка. Днище «Тирату» словно упало сверху, накрывая маленький бот. Эсминец был так близко, что виделась крошечные головки датчиков и насечки на его бронепокрытии. Затем мелькнул черный зев ангара, и обзорные экраны захлебнулись тьмой. Тут же последовал сильный удар, при котором маркиз Леглус почувствовал, как хрустнули его позвонки.

Лишь через несколько секунд на экранах проступил размазанный свет контрольных ламп.

Орнох Варх не осознав еще, что он жив, выругался на грубом боруанском наречии, затем его глаза распахнулись шире и он произнес:

– Мы в ангаре!

– Где же нам быть, господин координатор? – отозвался Быстров, отдавая последние команды изувеченному боту. – Хотя ваш капитан Крунх сделал все возможное, чтобы мы оказались в аду. В общем, тепла и покоя ему при встрече.

Фиксаторы вошли в днище космолета с неприятным лязгом, приподняли машину и оттянули ближе к стене. Створки ангара еще оставались раскрытыми, между ними виднелось бледно-фиолетово небо и редкие блестки звезд.

– Господин Кэорлан, поднимайте корабль на орбиту, – обратился Глеб к командиру эсминца. – И сообщите «Анхаро»: если они не станут чинить препятствий, то скоро у них будет возможность поговорить с планетарным координатором.

– Не много ли вы на себя берете? – вспыхнул Леглус, глядя в затылок Быстрову. – Кто вам позволил распоряжаться на борту имперского звездолета?!