– Мы здесь одни, – прошептала она. – В доме ни посторонних глаз, ни ушей. За то в соседней комнате есть огромная постель, которую я мечтала разделить с тобой столько дней. А еще на мне это несуразное платье. Сними его скорее!

– Скорее? – он приподнял пальцем ее подбородок.

– Немедленно! – с вызовом произнесла пристианка. – Почему я должна столько страдать от твоей неторопливости и дурацкой сдержанности!

Пальцы Быстрова легко справились с застежками на ее груди. Едва они спустились ниже, раздался сердитый писк браслета.

– Ивала, – пояснил Глеб. – Придется ответить, иначе прибежит сюда.

– Выходит, мне легче избавиться от своей свиты, чем тебе спрятаться от своей всего на час, – сердито ответила императрица.

Он, стал так, чтобы Ариетта оказалась за его спиной, и нажал треугольную пластину.

– В чем дело, Глебушка? – лицо галиянки возникло в суженном конусе света. – Долго нам тебя ждать?

– У меня важная встреча, товарищ Ивала. И вам взбрело потревожить нас в самой горячей ее точке, – Быстров многозначительно усмехнулся, тут же почувствовав, как ногти Ариетты кольнули его в бок.

– Скажи ей… – прошептала правительница империи. – Хотя я сама скажу, – она выглянула из-за его плеча и проговорила: – У вас, госпожа Ваала, талант приносить своими появлениями излишнюю остроту.

– О! – галиянка от удивления скруглила рот и тут же залилась звонким смехом. – Да как же мне не стыдно, совать нос в дела такой невероятной важности! Кого я имею счастье видеть!

– У меня тоже головокружение от счастья, – не выходя из-за спины Быстрова, Ариетта подтянула сползающее платье.

– А желаете получить еще и головокружение от коньяка? Если да, то может быть, вы сочтете возможным переместиться сюда? – движением руки Ивала показала накрытый стол и одиноко сидевшего Шурыгина.

– Какая бессовестная провокация! Бросить все и к вам туда? – Ариетта, наморщив лоб, разыграла глубокую задумчивость. – Вы не оставляете нам выбора.

Когда Глеб выключил браслет, пристианка сказала:

– Я не знала, кто с вами третий. Выходит, Сашка.

– После нашего отлета он пережил много неприятностей. До сих пор сожалею, что не затащил его в «Тезей» прошлый раз, – отозвался Быстров.

– Это же здорово, что здесь Сашка! Я только соберу вещи, – императрица метнулась в соседнюю комнату.

– Может вызвать прогулочную платформу? – предложил Глеб.

– Нет. Пойдем пешком, – выглянув из-за двери, настояла императрица.

Они спустились в сад и направились по краю клумбы, полной мохнатых шариков лювий и цветов, похожих на земные гладиолусы. Идра скрылась за неровной стеной западного леса. Ее последние лучи остывали на вершинах гор, и небо походило на бархатистый купол, расшитый растрепанными лентами облаков.

– Сюда, – пристианка свернула с дорожки и направилась между серебристо-зеленых кустов. – Я здесь знаю каждое дерево и куст – иногда прилетаю сюда, когда меня в конец измучает столица.

По тайной тропке Ариетты идти до соседнего коттеджа оказалось значительно ближе, чем плутать по мощеным дорожкам. Лишь за беседкой путь преграждал ручей, и императрица было направилась к мостику, перекинутому у ног алебастрово-белых статуй. Быстров решил проблему с переправой иначе: подхватил свою спутницу на руки, и не обращая внимания на ее визг, вошел в холодную протоку.

– Ты не смеешь обращаться так с императрицей! – ударяя его кулаками в грудь, вскричала Ариетта.

– А ты не смеешь мне указывать! Я не твой поданный, – рассмеялся землянин, остановившись посредине ручья. – Я могу тебя просто бросить в воду. Ну? Остудить твой пыл?

– Не забыл ли ты, с кем имеешь дело? Мне ничего не стоит сейчас же обзавестись клыками вегра и прокусить тебе горло, – прошипела она. – Насквозь!

– Силенок не хватит против капитана Быстрова, – Глеб глянул в ее глаза, зеленовато-серые с блеском стальных клинков.

Ариетта извернулась и прижалась губами к его шее. На секунду ему показалось, что ее зубы действительно пронзили кожу, но это был всего лишь страстный поцелуй.

Шурыгин и Ваала встретили их на лестнице под светильником, игравшим приливами красных и пурпурных тонов. Декорация на стенах по воле галиянки изменилась: вместо холодного камня вокруг из складок ткани выглядывали букеты цветов и веточки длиннолистых марезий. По впадинам колонн стекали капельки влаги.

– Прелестно вы устроились, – заметила Ариетта, ставя ногу на первую ступень. – Я и не думала, что у галиянок может быть хороший вкус и стремление к домашнему уюту!

– Домашнему уюту? Какая ерунда, – отозвалась Ивала. – Это всего лишь каприз на один день. И здесь больше заслуга Сашки – его захватило микроструктурное конструирование.

Шурыгин стоял, улыбаясь во весь рот, сжимая своей ручищей переносной терминал управляющей системы.

– Господин Сашка, я приглашу тебя во дворец навести такое великолепие лично для меня, – рассмеялась пристианка, поравнявшись с ним. – Не посмеешь же отказать?

– Как же самой императрице! До сих пор не могу поверить, что наша Ариетта управляет империей в семь десятков миров! Поздравляю, так сказать, с назначением, – он поймал ее ладонь и пожал с теплом и силой.

– Как-то сухо поздравляешь, – Ариетта, кокетлива вскинув голову, слегка покраснела.

– Могу и мокро, – он обнял ее и поцеловал с громким чмоком.

– Какая распущенность при нынешнем дворе! – Ивала пристукнула каблуком. – Насколько я помню, при Фаолоре даже встречи любовников проходили пристойнее. Ваше Величество, где же ваша роскошная свита?

– Сдала под замок в хранилище реликвий, – не обращая внимания на колкость Ивалы, Ариетта прошла в зал, оглядывая стол, накрытый с истинно имперским размахом.

Шурыгин, опережая ее, устроил между кустов марезий кресло ближе к средине стола, и с тожественным видом поднял бутылку коньяка.

– Надо было Шампанское брать, – глядя на Быстрова, заметил он.

– Надо будет – до «Тезея» пять минут ходьбы, – отмахнулся Глеб и плюхнулся в крайнее кресло.

– Перекю с горелай, шарос в соусе ааробо, меркэ… – вытягивая палец, начал перечислять Шурыгин блюда, расставленные на сверкающей столешнице. – Меркэ… Такое сякое меркэ. В общем, сплошная экзотика. Рад бы порекомендовать, Ваше Величество, но до сих пор не пускал в собственный желудок из названого ничего.

– Мне это напоминает вечер… Наш вечер в доме у Глеба, – прикрыв глаза, произнесла Ариетта. – Тогда мы тоже сидели все вместе за столом, на котором для меня была экзотика. А еще тогда я была счастлива.

– И тогда вам, Ваше Величество, от Шампанского крепко заплело мозги, – заметила Ваала, устраиваясь рядом с Шурыгиным. – Посмотрим, что сделает с вами коньяк.

Они сидели до поздней ночи. Сашка говорил тосты, много тостов, как тем осенним вечером в Москве. Ваала и Ариетта смеялись, не всегда понимая игру русских слов. Разошлись с восходом яркой бусинки Овлари, светившей в окна до самого утра.

Ариетта еще спала, разбросав темно-каштановые локоны и согревая дыханием его щеку. Свет Идры приглушало затемненное окно, за ним шелестел в утреннем ветерке сад, нерасторопный робот возился между подстриженных кустов.

Осторожно, чтобы не разбудить пристианку, Глеб выскользнул из-под невесомой простыни, и замер на минуту, разглядывая страстную любовницу.

– Императрица, ешкин кот, – с улыбкой прошептал он, проведя пальцем по острому холмику ее груди. – Сущая чертовка.

– М-м… – Ариетта шевельнулась в полусне, потянула к нему руку.

Он вернул ее под простынь и почти беззвучно наказал:

– Ты спи, спи.

Одеваясь, Быстров проверил неотвеченые вызовы на браслете. Их оказалось два: из новостного агентства «Время Сиари», вероятно надеявшегося взять у него интервью, и от секретаря графа Халгора. Поскольку вызов от Халгора был всего один и его не сопровождали многочисленные сигналы с пула Имперской Безопасности, Глеб заключил, что императрицу еще не искали, а если искали, то явно не здесь. Это стало приятной новостью: значит, у него будет время начать с ней трудный разговор о Детях Алоны и Союзе Эдоро вне стен дворца.