– Массажистка, блин! – приседая, выругался Завгородцев. Выхватил пистолет и, переборов сожаление, трижды выстрелил ей в спину.

Видя это, Быстров лишь горько простонал. Помочь верной подруге Глеб не мог: он лежал ничком на клумбе, его руки стягивал пластиковый жгут, между лопаток упиралась нога Сергея Молова – в недавнем прошлом капитана особого подразделения ГРУ.

– Капитан! Они исчезли! – энергично рапортовал дежурный части слежения. – Сигнала нет!

Расстояние от двери до итаа-сектора рубки Кэорлан одолел в несколько длинных шагов. На мониторе с трехмерным планом Москвы должны были светиться зеленые точки личных браслетов Лиэри, галиянки и Быстрова, но их словно стерло в один миг чьей-то недоброй уловкой. Компьютер следящей системы издавал тихий и неприятный писк, в верхнем углу пульсировало красным точное время исчезновения сигналов, стрелка указывала на место неожиданного события – тот самый дом, который Быстров посещал вчера, сразу по прибытию в город.

– Доклад герцогу Саолири! Срочно! – распорядился капитан эсминца. – Катеру «Нолда-1289» приготовиться к вылету! Аиривин, дайте оптическое изображение точки с максимальным разрешением.

– Ничего не выйдет, господин, – отозвался офицер, перенастраивая оптику. – Место событий на самом горизонте.

На главном экране вместо звезд и краешка планеты все-таки появилась картинка, собранная пространственными линзами и отредактированная вычислителем: в пепельно-желтой дымке проступали силуэты многоэтажных зданий и редких деревьев.

Саолири вошел порывистой походкой, шелестя длинным до пят халатом, прошел мимо вахтенных и, наклонившись вперед как хищный зверь перед броском, уперся взглядом в монитор.

– По какой причине могли пропасть сигналы? – спросил герцог. – Ваши версии, капитан.

– Браслеты могли отключить. Только маловероятно, что сразу три. Скорее всего их экранировало поле, взаимодействующее с пир-волнами. Типов такого взаимодействия достаточно много, – отозвался Кэорлан. – Мое решение – выслать на место катер.

– Правильное решение, – сдержанным кивком одобрил Саолири. – Мы не можем потерять Быстрова, что бы там не случилось.

– Позвольте еще версию? – подал голос Расэйс. – Браслеты могли отключиться одновременно, если они попали в зону действия эл-поглотителя. У милькорианцев есть подобные устройства – в небольшом радиусе они мгновенно выключают незащищенную электронику, в том числе и системы управления оружием. Если Милько решились атаковать нашу группу или ее захватить, то эл-поглотитель мог этому способствовать.

– Благодарю, офицер, – герцог повернулся к центральной части рубки. – Ваша версия мне кажется вполне вероятной. Кэорлан, подумайте над ней и предупредите десантную группу в катере. И поторопите их! Здесь все могут решить секунды!

– «Нолд-1289», вы готовы к вылету?! – нетерпеливо спросил капитан «Тирату».

Пилот подтвердил готовность и принял целеуказание.

Створки ангара открывались мучительно медленно. Наконец они слились с бронированной обшивкой эсминца, одновременно погасли сигнальные лампы. Катер сорвался с наклонной плиты, нырнул под брюхо «Тирату» и серебряным насекомым понесся к чужой планете. В плотные слои атмосферы «Нолд-1289» вошел где-то над южной Италией. На орбитальной скорости до Москвы он летел около десяти стандартных минут. Тепловой щит не справлялся с перегревом, из-за чего система невидимости была отключена. Радары ПВО засекли быстро перемещавшуюся точку, недоступную ни для зенитных ракет, ни для перехватчиков.

Над Подмосковьем «Нолд-1289» начал экстренное торможение, резко теряя высоту и испытывая экипаж жестокой перегрузкой. Тысячи людей видели, как в безоблачном небе появился огненный сгусток. С угрожающим гулом он понесся от юго-западных окраин к центру столицы.

– Лежать без движений! Сука! Сука! – высокий парень с кровоподтеком на щеке, не жалея силы, дважды пнул Быстрова. На него словно накатило бешенство, и голос сорвался на хрип: – Убью гада!

– Спокойно! – Сергей Молов сжал его плечо и сказал густым баском. – В машину иди. Без тебя разберемся, – затем, наклонившись к поверженному оппоненту, поинтересовался: – Ну? Живой?

– Живой, – морщась от глубокой рези в животе, отозвался Глеб и посмотрел в зеленовато-серые глаза агента Милько. – Что с девушкой? – хрипло спросил он.

– Поймала три пули травматика. Неукротимая кошка, блин, – усмехнулся Молов и перевернул Быстрова на бок. – Ничего, очухается, если позвоночник не перебило.

«Травматик… Пули резиновые… Слава тебе, народ и партия!» – стихающей болью пронеслось в голове Глеба. На сердце будто отлегло, только сильнее заломили ушибленные ребра. Он видел, как Ивалу понесли к микроавтобусу. Мужчина в потертых джинсах склонился над неподвижным Лиэри и сделал пристианцу инъекцию из крошечного тюбика.

Из соседнего подъезда повыскакивали жильцы – у многих любопытство к происходящему оказалось сильнее страха, оно гнало их на улицу. Возле парикмахерской завыла милицейская сирена. За спиной Быстрова кто-то, взволнованно расхаживая по газону, говорил по сотовому.

– Света и любви тебе, добрый Варх, – выдохнул в трубку Ирхис на всеобщем, звучащим так странно и чуждо здесь, в центре Москвы. – Операция успешно завершена. У нас все трое. Краб задержится разобрать технику. Мы сейчас выезжаем.

– Тепла и силы вам всем, – удовлетворенно отозвался координатор. – Только поторопитесь. Пристианцы могут среагировать быстрее, чем ты ожидаешь.

Для Ирхиса последние слова Орноха стали равны злому пророчеству: небо над дальними многоэтажками разорвалось, впуская огненный шар. С громовым ворчанием он пронесся над Первой Фрунзенской, гася сумасшедшую скорость. Еще через секунду милькорианец узнал в нем орбитальный катер класса «Керста».

– В машины! – скомандовал Ирхис, сам бросаясь к Быстрову и хватая его за ноги.

– А пошел ты к едрене фене! – пересилив боль, обжигавшую ребра и стянутые запястья, Глеб вывернулся и основательно лягнул его в живот.

На помощь милькорианцу пришел Молов. Вместе они дотащили буйного капитана до «Вольцвагена» и толкнули на ближнее сидение.

– Бегом! Бегом! – бледнея от злости, поторапливал Ирхис двух замешкавшихся у подъезда агентов с оборудованием.

Когда микроавтобус рванул с места следом за темно-синим «БМВ», «Нолд-1289» уже опустился между соседними домами, ломая березу и наводя ужас, на небольшую стайку зевак.

Завгородцев видел как из космолета, похожего на призрак гигантской пчелы, высыпали люди в неокомпозитной броне. Черные заостренные шлемы и ручной фауззер за плечом одного из чужаков шевельнули в нем воспоминания прошлой осени: засаду у берега реки и ад среди горящих сосен, обугленные тела офицеров ГРУ – его боевых товарищей.

– Пристианцы, – процедил он, потянувшись к масс-импульсной винтовке – штуке испытанной только на тренировках и куда более эффективной, чем пулемет «Корд».

– Похоже, они, – кивнул Сергей Молов.

Его рука тоже сжала шероховатую рукоять с неземным клеймом. Цепкий взгляд насчитал шесть инопланетных десантников между разбегавшихся в испуге москвичей. Молов подумал, что он бы принял этот бой, бой без всяких шансов на победу. Каким-то больным нервом души он снова хотел оказаться в пекле и сгореть в нем, чтобы потом никакая сволочь не сказала, будто он смалодушничал. И жаль, что сейчас Ирхис не предоставит ему такай возможности.

– Дураки вы, ребята, – процедил Быстров. – Знали бы, на кого работаете!

«Вольцваген», подпрыгнув на разбитом асфальте, едва не бросил его на бесчувственного Лиэри. От рывка по телу будто кто-то прошел раскаленным утюгом от живота вверх.

– Знаем, парень, – Завгородцев строго и чуть озлобленно посмотрел на пленника. – А ты, я как посмотрю, от пяток до бровей наш? Чужаки так не брыкаются. И рожа у тебя как бы рязанская.

– Я не ваш, ребятки. Я сам свой, – Глеб усмехнулся разбитыми губами. – И не шестерю «Холодной звезде».