Ветер Кого ты ждёшь?.. За окнами темно, Любить случайно женщине дано. Ты первому, кто в дом войдёт к тебе, Принадлежать решила, как судьбе. Который день душа ждала ответа. Но дверь открылась от порыва ветра. Ты женщина – а это ветер вольности… Рассеянный в печали и любви, Одной рукой он гладил твои волосы, Другой – топил на море корабли. 1969 Любовь Он вошёл – старый дом словно ожил. Ты сидела – рванулась не ты: Проступили такие черты, Что лицо на лицо не похоже. Он ещё не забрал, но уже Ты его поняла по движенью. То душа прикоснулась к душе, То звезда зацепилась о землю. 1969 Мужчина и женщина Ни тонким платком, ни лицом не заметна, Жила она. (Души такие просты.) Но слёзы текли, как от сильного ветра… Мужчина ей встретился – ты! «Не плачь!» Покорилась тебе. Вы стояли: Ты гладил, она до конца Прижалась к рукам, что так нежно стирали… О, если бы слёзы с лица! Ты выдержал верно упорный характер, Всю стёр – только платья висят. И хочешь лицо дорогое погладить — По воздуху руки скользят. 1969 Осенний космос Старинная осень, твой стих изжит, Твоя сторона пуста. Ночами под деревом воздух визжит От падающего листа. И ветер, донесший раскат зимы, Все стекла задул в селе. Деревья тряхнуло вон из земли, А листья – назад, к земле. Не воздух, не поле, не голый лес, А бездны меж нас прошли. Горит под ногами лазурь небес — Так мы далеки от земли. Но тише, подруга моя! Жена! Минута раздумья есть. То дождь пошёл, то почти тишина… Такого не перенесть. Шёл дождь прямой, шёл дождь прямой, Всё было прямым, прямым. Шёл дождь прямой, шёл дождь прямой, Внезапно он стал косым. Всё стало косым под косым дождём: Забор, горизонт, холмы, И дом, потемневший мгновенно дом, И мы перед ним, и мы! 1969 Ночь Ночь!.. Опасайся мыслей С пёсьими головами. В душе горят, не мигая, Зелёные лица сов. И тело стоит отдельно — Не прикоснись руками, Когда идёт по восьмёрке Стрела мировых часов. Глухие ночные звуки Из жизни стирают память. Что различить ты хочешь? Звук? Уже нет его. Руки протянешь – воздух Отхватит тебя с руками. Бросишь целую гору — Днём не найдёшь ничего. Днём здесь была долина. Сейчас без следа и знака. Лес, существа ночные, Деревья молчат, скрипя. Что уловить ты хочешь? Спичку зажги – из мрака Все чудовища мира Ринутся на тебя. Я знаю, что среди мыслей Такие вдруг выпадали, Мне лучше б не видеть света И жизни вовек не знать! Четыреста карабинов В своих пирамидах спали. Один карабин не выдержал, Забился и стал стрелять. 1969 Сотни птиц
В зимнем воздухе птицы сердиты, То взлетают, то падают ниц. Очертанья деревьев размыты От насевших здесь сотнями птиц. Суетятся, кричат – кто их дразнит? День слоится в прозрачной тени. На равнине внезапно погаснет Зимний куст – это снова они. Пеленою полнеба закроют, Пронесутся, сожмутся пятном. И тревожат, и дух беспокоят. Что за тень?.. Человек за окном. Человека усеяли птицы, Шевелятся, лица не видать. Подойдёшь – человек разлетится, Отойдёшь – соберётся опять. 1969 «Не сжалится идущий день над нами…» Не сжалится идущий день над нами, Пройдёт, не оставляя ничего: Ни мысли, раздражающей его, Ни облаков с огнями и громами. Не говори, что к дереву и птице В посмертное ты перейдёшь родство. Не лги себе! – Не будет ничего, Ничто твоё уже не повторится. Когда-нибудь и солнце, затухая, Мелькнёт последней искрой – и навек. А в сердце… в сердце жалоба глухая, И человека ищет человек. 1969 Отцу Что на могиле мне твоей сказать? Что не имел ты права умирать? Оставил нас одних на целом свете. Взгляни на мать – она сплошной рубец. Такая рана видит даже ветер! На эту боль нет старости, отец. На вдовьем ложе памятью скорбя, Она детей просила у тебя. Подобно вспышкам на далёких тучах, Дарила миру призраков летучих — Сестёр и братьев, выросших в мозгу… Кому об этом рассказать смогу? Мне у могилы не просить участья. Чего мне ждать?.. Летит за годом год. – Отец! – кричу. – Ты не принёс нам счастья!.. — Мать в ужасе мне закрывает рот. 1969 |
