Красавчик Алекс уныло покачал своими разноцветными хвостиками.

– Оборудование у вас совсем старое. Неудобное.

– Какое есть. Ну ладно, пошли дальше, успеешь ещё тут насидеться.

Все вышли в тесный коридор к трапу. Дверей в отсеке было только три.

– А тут что? – кивнул на последнюю дверь Тим Том.

– А тут самое большое помещение – кают-компания! – и пилот Эдди плавным движением отворил её.

В кают-компании был солидный круглый стол, удобные мягкие кресла вокруг него, гигантский экран в форме иллюминатора напротив входа, активные обои на стенах. Сейчас на них был изображён цветущий сад, слегка покачивались на виртуальном ветру розы, лилии и другие красивые цветы. Несмотря на несколько обшарпанный интерьер (на креслах кое-где потёрлось покрытие, а розы и лилии местами были покрыты чёрными квадратиками), тут было очень уютно, и поневоле думалось, что отсюда никак не захочется уходить в новенький, но скучный кубрик со спальными ячейками.

– Здесь мы завтракаем, обедаем, ужинаем, проводим свободное время, отдыхаем, словом, живём, – Санчес присел в ближайшее кресло. – Ну что, стажёры, нравится вам наш корабль?

– Прикольно… – только и смог произнести ушастый повар.

– Я не понимаю, – горячо заговорила Милли. – Учебный корабль должен быть самым новым, самым современным… Ну чему мы тут научимся, на этом старье? Какой в этом смысл?

– Смысл? – Эдди задумался. – Вы знаете, раньше, в старое доброе время…

– Да хватит вам вспоминать про старое доброе время! – взорвалась Лита. – Раньше время было злое! Войны были, революции всякие, пандемии, эпидемии… Это сейчас доброе время! Наше время!

Пилот грустно усмехнулся.

– Вы правы, конечно. Я вот что хотел сказать. Раньше, когда корабли были ещё только морскими и плавали по земным океанам, будущие моряки проходили практику на старинных парусных судах, движимых силой ветра. Хотя в то время уже существовали корабли с тепловыми двигателями, с атомными реакторами…

– Ну и какой в этом был смысл?

– Так ведь тех ребят, так же, как и вас учили не новейшей технике! Сегодня она новейшая, а завтра – списана в утиль. Практика была нужна, чтобы люди научились верить в себя, бороться с трудностями, принимать решения, зачастую очень непростые. Дружбе они учились, взаимопомощи, человечности. А что по сравнению с этим атомный реактор…

– Это всё было раньше, – упрямо возразила Лита. – Сейчас другое время.

– Вы думаете? Может быть, может быть… Ну ладно, пойдём дальше. Уже немного осталось.

Санчес, вздохнув, поднялся с кресла и первым вышел в коридор.

На четвёртом этаже (или, правильнее сказать, в четвёртом отсеке) дверей оказалось довольно много – целых шесть.

– Здесь тоже жилой отсек. Туалет, душ, каюты экипажа. Вот моя, вот здесь живёт Салли, а это – жилище самого капитана.

Из-за двери капитанской каюты доносились приглушённые голоса – там, видимо, решалась проблема внезапно появившегося менеджера. Второй пилот открыл последнюю дверь.

– А это у нас самое главное место на корабле – рубка управления, она же центральный пост.

Стажёры зашли за своим экскурсоводом в рубку и столпились в тесном пространстве между дверью и тремя большими противоперегрузочными креслами. Рубка управления, святая святых корабля была именно такой, какой её изображают в исторических фильмах про космических первопроходцев – экраны во всю переднюю стену, замысловатые приборы, усеянные органами управления пульты перед креслами. Будущие пилоты взирали на всё это с заметным пренебрежением, а остальные стажёры – с выражением почтительного благоговения на лицах.

– Да. Так я и думала, – уныло произнесла Лита. – Кнопки, переключатели, тумблеры… Каменный век!

– Зато надёжно. А то какой-нибудь сенсорный экран сдохнет – что делать будете?

– Так ведь есть же ментальное управление! Или, в крайнем случае, голосовое…

– У нас тоже есть голосовой помощник в главном сервере, – Эдди повернулся к экранам. – Эжен! Состояние силовой установки в краткой форме!

В рубке послышался еле уловимый посторонний звук (видимо, включились динамики) и искусственный женский голос отчётливо и размеренно произнёс:

– Состояние силовой установки. Генераторы один, два, три, четыре остановлены. Реакторы один, два заглушены. Теплоизлучатели закрыты. Заряд основных аккумуляторов семьдесят девять и два. Заряд резервных аккумуляторов девяносто семь и четыре. Аварий и предупреждений нет.

– Конец общения, – ответил пилот, и едва слышное шелестение динамиков смолкло.

– Круто! – пробасил Макс.

– Да ты на настоящих кораблях не бывал! Вот там круто! – возразила ему Нэя. – А тут что? Примитив…

– А почему его зовут Эжен? – спросила Милли. – И почему у него женский голос?

– Так капитан настроил – это его право. Ну вот и всё. Экскурсия окончена.

– Как – всё? – изумился Алекс. – Да там, – он ткнул пальцем в потолок, – ещё этажей двадцать, наверное!

– Ну пойдём, покажу, что там, – усмехнулся Эдди.

Все вышли из рубки вслед за ним и молча стали смотреть, как он открывает люк в потолке. За ним оказался второй люк, но уже открывающийся в другую сторону. Пилот открыл и его, и практиканты увидели длинную шахту со скоб-трапом на стенке, уходящую в темноту.

– У-у… Да там даже никакого лифта нет… – разочарованно протянул Тим Том.

– А зачем вам в полёте лифт? А сейчас там и делать нечего. – Санчес закрыл люки и спустился с трапа. – Всё, что выше этой переборки, на Землю уже не вернётся.

– Это… как это? – удивился Макс.

– Да так! – раздражённо бросила Лита. – Сначала поработает в качестве буксира, а потом, когда истощатся активные зоны, сбросят на Юпитер и всё.

– Ну да, – подтвердил Эдди. – Сейчас, конечно, на Юпитер не сбрасывают, а разбирают на какой-нибудь базе в Пространстве. Короче, утилизируют.

– Погодите-ка! – нахмурилась Милли. – Да у него же реакторы на тяжёлом топливе. Я дозу не хочу хапнуть!

– Реакторы теперь стоят современные, на лёгком синтезе, так что зря беспокоитесь. Чтобы вы знали, вокруг шахты, сразу за люком, находятся верхние грузовые трюмы. А дальше…

– Дальше баки с топливом, ну, то есть, с рабочим телом, – затараторила Нэя, – потом шлюпочная камера со стыковочными узлами, потом снова баки…

– Потом отсек генераторов, реакторы и передний стыковочный узел, – перебила её Лита. – Знаем, знаем!

– Всё правильно. Молодцы! – похвалил практиканток Эдди. Он хотел ещё что-то добавить и уже открыл рот, но тут отворилась дверь капитанской каюты, и все, кто там был, вышли в коридор. У трапа стало совсем тесно. Капитан был явно обескуражен, а менеджер сиял, как новенькое сопло ракетного двигателя. Видимо, его полномочия были всё-таки подтверждены неким вышестоящим лицом.

– А куда я вас помещу? – раздражённо спросил капитан, продолжая какой-то начатый спор. – У меня нет свободной каюты.

– Как это нет? Как это нет? А тут, например, кто живёт? – менеджер распахнул ближайшую дверь без таблички и тут же налетел ногами на унитаз.

– Можете жить там, – лениво заметила Нэя. – Или в душе. Жалко, джакузи нет…

– Ну, я не знаю, ну придумайте что-нибудь! – повысил голос менеджер. – Не знаю как, но вы должны предоставить мне отдельную каюту, как официальному лицу! Можете отдать свою.

Капитан медленно повернулся и вперил в него тяжёлый взгляд из-под косматых бровей. Казалось, что он сейчас бросится на менеджера с кулаками.

– Вы, наверное, заметили, – поспешил разрядить ситуацию пилот Эдди, – что в каюте командира корабля находится дублирующий пульт управления системами и запасной узел связи. Туда не то, что заселиться – туда войти никто не может без разрешения капитана.

– Пусть живёт у нас в кубрике, – тут же предложила Лита. – А повара выгоним на камбуз. Или доктора в его закуток…

Менеджер посмотрел на неё с явным негодованием, а капитан даже не отреагировал на столь нелепое предложение.

– А что, – предложил вдруг Санчес, – занимайте мою, а мы потеснимся. Салли! – окликнул он. – Ты ведь пустишь к себе бездомного пилота? Тряхнём стариной, как в старое доброе время!