[1] Явная суетность, очевидная глупость, недвусмысленное безумие неких несчастнейших и злополучнейших людей, которые, с головой, дымящейся от спеси, с затылком, более легким, чем пан кукко,[10] и более пустым по части разума, чем пусты моллюски при ущербной луне, за всем тем полны исключительной самонадеянности, так как видят, что удача, подруга шутов (ибо, по слову Философа,[11] где меньше рассудительности, туда она устремляется с величайшей благосклонностью), возвела их на ту высоту, откуда они, подобно тыкве у незабвенного Ариосто,[12] в кратчайший срок рухнут, — вот важнейшая причина тому, что я, столь великим их сумасбродством изумленный и ошеломленный, после моего Театра мозгов[13] принимаюсь за строительство сей великолепнейшей Больницы, где тщеславное их безумие явится начертанными прописными буквами, в отдельной палате, изображенное мною в столь прекрасной и мастерской перспективе, что прочие помешанные их окружат[14] и они, как короли полоумных, пожнут от всех неумеренные рукоплесканья, дабы, покуда кипит горшок, дым, столь для них приятный, восходил дымоходом темени[15] с возрастающей силой.

[2] Это, однако, не значит, что всеобщее помешательство мира не побуждает меня рассмотреть и его само, помимо частных его видов, кои достаточно важны, чтобы я, сострадая всему роду людскому, выстроил каждому особую палату, где все они могли бы отдохнуть привольно и с великим удобством. [3] И в рассуждении сего будет видно, сколь милосердным оказался создатель этой постройки, который, помимо здания, сооруженного по настоятельной нужде стольких немощных и бедных разумом, с отменною находчивостью придумал препоручить их всех некоему божеству, под чьею опекою они бы соблюдались или даже нашли защиту и помощь против своего помешательства, насколько это возможно. [4] Итак, он станет усерднейшим образом молить Минерву, чтобы позаботилась о помешанных френетических и делирийных; Юпитера Гостеприимца — о меланхоликах и диких; Аполлона — о ленивых и нерадивых; бога Абстемия — о винопийцах; Харона — о беспамятных и слабоумных; бога Сентина — об оторопелых, безвольных и не имеющих духа; Египетского быка — о простоватых, недалеких и легковерных; Самосскую овцу — о придурковатых и ветрогонах; богиню Бубону — о безрасчетных и шалых; бога Фатуелла — о нескладных и недотепах; богиню Фемиду — о развращенных; Немесиду — о злобствующих и кипучих; бога Смеха — о смехотворных; Юнону — о тщеславных; Меркурия — о притворщиках и дурачащихся; Гекату — о лунатиках, или помешанных повременно; Купидона — о помешавшихся от любви; богиню Венилию — об отчаявшихся; Вулкана — о чудаковатых, странных, повредившихся умом или конченых сумасшедших; Фабулана — о шутах; Вакха — о веселых, милых, приятных, остроумных и благодушных; Тисифону — о своенравных и исступленных; Марса — о разъяренных, озверелых, нуждающихся в путах и цепях; Геркулеса — о несусветных, затейливых и безрассудных; Радаманта — об ощипанных; Волутину — о хватающих через край, или безумцах высшей пробы; Гиппону — о разнузданных, как конь; неумолимого Миноса — об упрямых, как мул; наконец, адского Плутона — о помешанных, заслуживающих тысячу повешений, или о дьяволовых. [5] Тем временем он заклинает богов Пенатов усердно заботиться об этом всесветном доме помешанных; богов-хранителей — взять под охрану эту новую Больницу; богиню Опу — с подобающими снадобьями прийти на помощь столь многим недужным и лишенным всякого рассудка; богиню Медитрину[16] — лечить их изрядно; бога Эскулапия — чудодейственной чемерицей[17] очистить их как следует; богиню Соспиту[18] — исцелить их совершенно; бога Януса — позволять всякому входить в ворота этого приюта, дабы видеть бедствия сих злосчастных и горемычных; и самое важное — в день, когда справляется праздник всех помешанных, как делали римляне,[19] автор желает, чтобы двери распахнулись и видно было вакханалии менад, вещь самую отрадную и любопытную для зрителя.

[6] Этой выдумкой автор желает убавить дерзость тех нынешних Терситов, что мнят себя Аяксами, тех пигмеев, что почитают себя Алкидами, тех кипучих безумцев,[20] что видят в себе Несторов, тех сельских сверчков,[21] что ведут себя как попугаи,[22] тех кукушек на ветке, что насмехаются над целым светом, тех улиток без скорлупы, что поднимают свои рожки впустую, тех слепней из сосновой рощи,[23] что гнушаются коровьего дерьма; неваляшек, ладно смастеренных, со свинцом в ногах и головой легче соломы, потому что, прохаживаясь по Больнице, они увидят, что Глупость — их мать, Шутовство — сестра, Тупоумие — спутник на всю жизнь и между ними и помешательством установилась логическая эквивалентность, физическая взаимосвязь и идентичность, приличествующая скотисту.[24] [7] Вот кто вложил в голову автора прихоть создать это новое строение, где почтенные зрители найдут утеху и забаву, взирая на глупое самомнение этих диких гусей, и получат немалое удовольствие и отраду от неслыханных и непривычных безрассудств, которые обнаружатся в тех, кто, разыгрывая Катона средь толпы, напоследок выставят себя магистрами Сверчками, докторами Грацианами или Мерлинами Кокайо,[25] каковы они и есть на деле.

[8] В силу сказанного желающие войти ради таких развлечений заплатят за себя по меньшему двадцатку, ибо это не двухгрошовая комедия и не пошлая трескотня Граделлы,[26] что задается на площадях в качестве закуски перед торговлей макалепским мылом.[27] [9] Первым будет показано чудовище о многих головах, что изумит всякого своим безобразием; ни Гидра, ни Медуза, ни Пифон не были столь ужасны и устрашающи, как оно; а потом постепенно нам предстанет дворец феи Альцины, комната за комнатой, полный людьми, чей мозг околдован, а сами они обращены скотскою метаморфозою в существ тупых и неразумных, где всякий, переходя от смеха к изумленью, будет рад, что потратил двадцать сольдо, и уйдет от автора довольным, а тот новым волшебством представит вам замок Атланта, полный полоумных, и постарается провести вас безопасно с помощью Логистиллы, вложив вам в руку перстень Анджелики,[28] позволяющий разоблачить помешательство других и благодаря этому показать себя вящими мудрецами. [10] Теперь же отступите, покамест он отвязывает чудовище, и не отводите глаз, если хотите изумляться с первого же мгновенья.