[1] Не так очевидно, что в Больнице неизлечимо помешанных следует водворить и тех, кого мы называем помешанными притворными или дурачащимися, ибо они, не будучи подлинно безумны, подобно другим, имеют мало общего с этим собранием; более того, кажется уместнее причислить их к мудрецам, ибо мудрый Катон говорит: В нужный час притвориться глупцом — высочайшая мудрость.[309] [2] Поэтому приписывают великую мудрость астрологу Месону, который, предвидя будущие бедствия афинян, своих соотечественников, в походе, предпринятом против сицилийцев, притворился помешанным, дабы не оказаться с ними вместе участником столь великой пагубы.[310] [3] Равным образом о мудрейшем Улиссе мы читаем, что он, дабы не отправляться на Троянскую войну, словно помешанный, засевал поле солью и, запрягши в плуг животных разного рода и размера, заставил дивиться внезапному своему безумию всех, кроме Паламеда, который его изобличил, положив меж бороздами его сына: осторожный грек благоразумно его обошел, чем и обнаружил, что он в своем уме и нисколько не помешан.[311]

[4] Но так как есть все же некоторые, что иной раз прикидываются помешанными шутки ради, прибегая к тому небольшому безрассудству, какое есть у них в голове (ведь разыгрывать помешанного с единственным намерением позабавить других — признак помешательства), мы имеем в виду только таких людей, когда помещаем в Больнице безумцев дурачащихся, или притворных. [5] Несомненно, среди них можно назвать Галла Вибия, упомянутого Целием в шестой книге его «Древних чтений», в главе тридцать пятой: этот человек, многажды притворяясь помешанным и дурачась на такой лад, напоследок учинил это всерьез, помешавшись по-настоящему, и там, где дурачился для других, в наказание своему безрассудству наконец сам оказался одурачен.[312]

[6] В наше время с великим изяществом притворяется помешанным некий Гарбинелло, который, не имея себе равных в изображении падуанского селянина, Маньифико и Грациана,[313] так превосходит прочих в этом роде притворства, что тот, кто его видит и слышит, по движениям, жестам и речам уверен, что он подлинно не в своем уме.

[7] Достойным ему соперником в этом безумии показал себя Педретто из Мояно,[314] ибо когда венецианские синьоры, по некоей надобности набирая галерных гребцов, хотели и его туда отправить, он, хоть и не уклонялся от галерной службы, как многие другие, однако, чтобы задать потеху неким знатным людям, своим приятелям, с которыми был у него уговор, однажды явился одетый, как гребец, с цепью на ноге, пред капитаном этой шиурмы: взявшись за весло, он начал в одиночку грести и занимался этим некоторое время, а потом взял дудку, которой пользуются на галерах, и испустил самую прекрасную трель, какую только можно представить, а после этого, имея при себе полный мешок галет, начал наделять ими команду и большой кусок преподнес капитану, говоря, что с головкой чесноку это составит праздничный обед, а напоследок, схватив турецкий скимитар и обнажив его посреди команды, начал кричать: «Аллай, аллай, Маумет русселай!»[315] и наносить удары по ветру направо и налево, пока, вспотевший и уставший, у всех на глазах не бросился наземь, будто мертвый: он завернулся в моряцкое покрывало, призывая нотария, чтобы составить завещание, в котором отписав тому одно, а этому другое, сказал, что оставляет капитану шиурмы великого пройдоху и великого плута, чтобы тот его похоронил, а как он галерный гребец, то не желает быть погребенным где-нибудь, кроме трюма, затем что это место, подобающее его пройдошеству; так он притворялся умирающим, а когда его хотели унести прочь, со смехом вскочил и сказал капитану: «Синьор капитан, уверяю вас, что среди всех гребцов, вами набранных, не найдется такого скверного, как я, а посему отпустите меня на этот раз, сделайте милость, если не хотите, чтобы вашу галеру прозвали самой скверной галерой из всех, какими располагает Синьория!» [8] По этой причине капитан, смеясь и тешась этими причудами, согласился отпустить его на сей раз, затем что он разыгрывал безумца так чудесно, и дал ему мочениго[316] в придачу, говоря: «Моли Бога, чтобы, хотя на сей раз ты избежал галеры, вдругорядь не угодить на виселицу».

[9] Вот помешанные, над чьей палатой в Больнице — изображение Меркурия,[317] как бога всех плутов и мошенников, им подобных, к которому по этой причине я обращаю следующую молитву, призывая его на защиту таких людей.

[1] Та помощь, на какую можно надеяться от сына Юпитера и Киллены,[318] ожидается от тебя в рассуждении этих безумцев, о великий вестник богов,[319] ибо эти люди сообразуются с твоим гением в такой мере, что всему свету мнятся твоими братьями. [2] Это, как видишь, притворщики, а ты — бог обманов, отменным плутовством уведший Аполлоновых коров у Аргуса, их сторожа. [3] Но если этого недостаточно, тогда всеми знатными прозваньями, кои ты стяжал у поэтов — прежде всего, Гермеса, то есть истолкователя речей; Камилла, то есть служителя, поскольку ты посол вышнего Юпитера; Крылонога, поскольку ты, как небесный вестник, носишь крылья на бедрах;[320] Майерожденного, поскольку рожден Майей, дочерью Атланта; Аркадца, поскольку рожден в Аркадии; Килления, поскольку рожден на горе Киллене; Лигия, Агрифонта[321] и Номия, — мы в усерднейшей мольбе заклинаем тебя позаботиться о них, как подобает столь великому богу, и явить согласие столь пылким ходатайствам. [4] И чтобы сильнее возбудить тебя к этому предприятию, они представляют твоим очам многочисленные досточтимые дела, совершенные тобою: ты изобрел лиру, палестру, торговлю, риторику; ты обучил египтян письменности, освободил Марса из узилища, привязал Прометея на горе Кавказской, устроив так, чтобы коршуны его терзали; и эти люди молят тебя к блистательным прежним деяньям прибавить обдуманную и основательную защиту сего рода помешанных. [5] А если ты это исполнишь, жди, что пред твое изображение в храме фенеатов[322] немедля принесут лисью шкуру — даренье, весьма тебе соответствующее.

О лунатиках, или помешанных повременно[323]

[1] Мало найдется таких, кто не знает хотя бы по имени этого рода помешанных, коих мы называем лунатиками, или помешанными повременно: так как они не непрестанно обуреваемы неистовством, но только иногда, с некими перерывами, то получили имя лунатиков, потому что в недуге своего помешательства они переменчивы, подобно луне, или скорее потому, что этот род безумия присущ и свойствен тем, кто рождается в новолуние, или потому, что в убывании и возрастании луны и сообразно различным ее состояниям эта болезнь то укрепляется, то приметно слабеет. [2] Поэтому Юлий Фирмик в четвертой книге «Математик» говорит: И если луна в неблагоприятном расположении, она производит страдающих судорогами, или лунатиков, или больных падучей.[324]