Я вцепился взглядом в напуганное лицо Донникова. Взгляд он ожидаемо не выдержал, и уткнулся в носки сапогов. Но спустя секунду встрепенулся, посмотрел на Лесникову, ища поддержки, и наконец принял вызов:

— Архимаг всё рассказал! Ты не Сталин! Ты даймон! А ещё разбойник и убийца!

— Ага, в точку. Так же верно как-то, что ты предатель и трус. Пожалуй, тебя стоило сразу придавить. Хотя нет. Всё-таки ты мне помог. Составил план убийства Снегова. Заманил в ловушку Горелову. — рыжий побледнел, даже не пытаясь оправдаться, а я продолжал давить. — Два раза предал, два раза помог. Баш на баш. Если сдашься сейчас, можешь проваливать с глаз долой, ловить не буду.

Рыжий замялся. Ему было страшно. Похоже никогда ещё парню не было настолько страшно. Добро пожаловать в реальную жизнь. Донни. И тут Лесникова, словно змея обвилась вокруг рыжего, и этот придурок сразу же оживился.

— Нет. Ты хочешь освободить проклятие! Хочешь чтобы снова стало как при Рашимиле!

— Он одержимый, — медленно прошипела Лесникова прижимаясь к рыжему ещё сильнее.

— Да, ты одержимый! Кукла Рашимила околдовала тебя. Сделала своей марионеткой. Ты даже ночевал в её логове!

Я нарочито медленно похлопал в ладоши:

— Браво, отличное представление. Долго придумывал, Архимаг? Я прикончил твоих дружков, и ты подобрал им замену? Никудышную замену. Думаешь у них есть хоть один шанс? Или думаешь что я не смогу прикончить старых друзей? Нет, ты не настолько глуп, чтобы верить в нашу дружбу. Если она когда-то и была, то закончилась при тебе.

Огородничий закашлялся и прохрипел:

— Больше никого нет. Никого не осталось… Остановите его! Если он возродит Рашимила… От этого зависит само существование Империи!

Меня никогда особо не впечатляли слова про великую миссию и судьбы одной из многочисленных Вечных Империй, которые рождаются и рушатся каждый год, но Донникову этот пафос похоже и правда придал если не сил, то уверенности в себе. Рыжий вышел вперёд и распрямил спину, чтобы казаться выше. Вокруг его кулаков загорелось золотое сияние — Ленсикова что-то бормотала себе под нос, лезть в драку лично она не собиралась, предпочитая подколдовывать с безопасного расстояния.

— Может для надёжности стул возьмёшь? — заботливо поинтересовался я, а Ражий взревел от ярости. — Нет, серьёзно. Покажи всё, на что способен. Чему научился. За три дня. Я даже позволю тебе нанести первый удар.

Рыжий побежал на меня, замахиваясь кулаком. Я стоял на месте ждал окончания безумной, яростной атаки. Результат не разочаровал. Со всего маху Донников влетел в неивдимый барьер и распластался на нём как отбивная, расквасив лицо, и наверняка выбив костяшки кулака.

— Донни, ты всегда был тупым.

Я ударил ножом в барьер, чуть левее рыжей головы. Лезвие преодолело сопротивление и вошло внутрь, срезав клок волос. Тут же я сделал разрез крест-накрест, просунул левую руку и, потянув за шевелюру, втащил голову брыкающегося Донникова на свою сторону. Брешь в барьере затянулась, вопреки ожиданиям, рыжую башку не срезало, а слега сдавило кольцом в области горла. Быть может Архимаг и был мастером щитов, но сейчас его силы явно были направлены в другую сторону, и уже иссякали.

Я похлопал яростно мычащего сопляка по щеке.

— Постой пока, охладись. Мне ещё с твое подружкой закончить надо.

Ещё одним движением я прорезал барьер и вошёл внутрь. Лесникова замерла. Даже колдовать перестала, так я нагнал на неё страху. Я подошёл к ней и отвесил пощёчину. Этого оказалось достаточно, чтобы молодая ведьма мешком рухнула на пол и заревела. Я схватил её за волосы и потащил к барьеру.

— Вот и хорошо, тебе к такой позе явно не привыкать.

Я зафиксировал в пробитом барьере и голову Лесниковой, правда чуть пониже, так что положение у неё получилась весьма интересным. Закончив с обезвреживанием, повернулся к Архимагу.

— Вот и всё. Теперь нам никто не помешает.

— Подожди… — изо рта архимага потекла кровь.

Я не стал спешить. Старик выглядел слишком жалким, чтобы представлять угрозу

— Подождать чего? Пока ты сам не издохнешь? Знал бы что всё так обернётся, перекусить бы захватил.

— Ты не понимаешь, — в голосе мага не осталось и тени гордыни. — Моя смерть ничто по сравнению с тем, что устроит отродье Рашимила оказавшись на свободе. Да,я жестоко обошёлся со Сталиным. Но ты не он. Голема тебе подселил Снегов, которому ты уже отомстил. Тебе я зла не делал! Я могу помочь! Извлечь голема! Никто не узнает что ты даймон! Получишь самые лучшие рекомендации… Я устрою тебя в Столичный Лицей, и подкину артефактов, это обеспечит тебе прекрасное будущее. Просто сейчас помоги мне. Отринем былое ради борьбы с настоящим злом!

— И правда, соблазнительное предложение. Довериться паршивому старику, который за деньги убивал собственных учеников, и предать милую девушку, которая всё это время мне помогала, выслушивала упоительные истории, а иногда даже смеялась над моими шутками. И правда, кого выбрать?

Архимаг выплюнул совсем паршиво выглядящий кровавый сгусток, и отчаяннозахрипел:

— Я тоже даймон! В своём мире был сотрудником Фонда. Меня просто скормили одному из объектов, как обычного расходника. Здесь я просто делал всё, что это не повторилось. Даже если нужны жертвы… Они не сравнятся с тем что будет, если ЭТО вырвется наружу! Как ты не понимаешь! Она чистое зло! Порождение самой Бездны! Она не угомонится, пока не уничтожит всех нас, пока не погрузит мир сначала в хаос, а затем в безмолвие!

— Хаос? Знаешь, мне он всегда был как-то ближе, чем ваши гнилые порядки. Раша, а ты что молчишь? У нас тут вечер откровений от Архитмага. Может расскажешь, что здесь на самом деле происходит?

— Он говорит правду.

Впервые я слышал её настоящий голос, а не отражение в собственной голове. И голос был громогласным, от него шелестя страницами слетали с полок каким-то чудом ещё державшиеся на них книги.

Я вздохнул:

— Ладно, извини, мои истории и правда были ужасны. Сейчас я закончу с архимагом, мы быстро решим проблему с големом, и уйдём отсюда.

— Дурак! — голос почти жалобный, но кажется что сейчас от него и стены рухнут. — Неужели ты до сих пор не понял? Я не могу освободить тебя от голема! Извлекатель может только вынуть душу из одного объекта и вложить в другой. Он не разбирает, что именно надо переносить, и тем более не станет отфильтровать ненужное. Это даже не твоё тело… Всё что я могу, это спасти Сталина, не тебя. А ты умрёшь.

— Я не могу умереть. Значит есть другой способ. И мы его обязательно придумаем. Успокойся, у нас ещё есть время.

— Как можно быть таким дураком!!! Не может быть никаких «нас». Я — оружие, которое создал и спрятал самый злобный маг в истории. Я то, что он оставил после себя, чтобы отомстить миру, если вдруг проиграет. Я создана чтобы разрушать и убивать. Я не способна на что-то другое! Я не смогу спасти даже единственную жизнь. Твою жизнь…