Моргунчики были народ несмелый, но делать нечего, пришлось подчиниться, они повернулись кругом и зашагали навстречу Дровосеку. Увидев их, Лев грозно зарычал и кинулся на них, а бедняжки моргунчики так перепугались, что бросились врассыпную.

Когда они прибежали обратно в замок, Злая Ведьма хорошенько отстегала их плеткой и отправила работать, а сама села и стала размышлять, что же делать дальше. Она никак не могла взять в толк, почему из всех её затей погубить чужестранцев ничего не выходит; однако она была не только злая, но и очень коварная Ведьма, поэтому быстро придумала, как поступить.

У неё в шкафу хранилась золотая шапочка, украшенная бриллиантами и рубинами. Эта золотая шапочка была волшебная. Тот, кто ею владел, мог трижды вызвать к себе летучих мартышек, и они должны были выполнить любое его желание. Но никто не мог вызвать эти удивительные создания больше чем три раза. А Злая Ведьма уже дважды пользовалась волшебной шапочкой. В первый раз, когда превратила моргунчиков в рабов и стала сама управлять их страной. В этом ей помогли летучие мартышки. Во второй раз, когда вступила в борьбу с самим Великим Озом и изгнала его из Западной страны. Тут ей тоже помогли летучие мартышки. Теперь Злая Ведьма могла прибегнуть к золотой шапочке ещё только один раз. Вот почему она норовила применить другие способы, а шапочку не трогать. Но и свирепые волки, и хищные вороны, и черные пчелы — все погибли, а её рабов обратил в бегство Трусливый Лев, поэтому Злая Ведьма видела, что у неё нет другого выхода.

Она вытащила из шкафа Золотую шапочку и надела её на голову. Потом встала на левую ногу и медленно проговорила:

— Эп-пе, пеп-пе, кей-ке!

Потом встала на правую ногу и сказала:

— Хил-ло, хол-ло, хел-ло!

После этого она встала на обе ноги и прокричала зычным голосом:

— Зиз-зи, зуз-зи-зик!

И заклинания сделали своё дело. Небо потемнело, раздался отдаленный рокот. Это был шум множества крыльев, громкая болтовня и смех; а когда солнце выглянуло снова, оно осветило гурьбу летучих мартышек с громадными мощными крыльями за спиной, толпящихся вокруг Ведьмы.

Одна мартышка — самая рослая — видимо, была главарем стаи. Главарь подлетел совсем близко к Ведьме и сказал:

— Ты вызвала нас в третий, и последний, раз. Приказывай.

— Отправляйтесь к чужеземцам, проникшим в мои владения, и умертвите их всех, кроме Льва, — приказала она. — А Льва доставьте сюда, я запрягу его вместо лошади, пусть работает.

— Слушаемся и повинуемся, — сказал главарь, и, громко болтая и смеясь, стая летучих мартышек устремилась к Дороти и её друзьям.

Несколько мартышек подхватили Железного Дровосека и потащили его по воздуху над Западной страной, пока внизу не показались грозные острые утесы. Тут мартышки швырнули бедного Дровосека вниз, и он рухнул прямо на камни, да так расшибся и расплющился, что был не в силах ни шевельнуться, ни застонать.

Другие мартышки вцепились в Страшилу, ловкими пальцами вытряхнули всю солому из его туловища и головы. Потом связали то, что осталось: шляпу, ботинки и костюм — в тугой узелок и закинули на верхние ветки высокого дерева.

Остальные мартышки скрутили толстой веревкой Льва и так стянули его голову, лапы и тело, что он не мог ни кусаться, ни царапаться, ни бороться. Тогда они подняли Льва в воздух и полетели с ним к замку Злой Ведьмы, где заперли в маленьком дворике, обнесенном высокой железной решеткой, так что убежать Лев никак не мог.

А Дороти летучие мартышки не тронули. Держа на руках Toтo, она видела, как расправляются с её бедными товарищами, и думала, что скоро настанет её черед. Главарь летучих мартышек приблизился к ней, отвратительная морда его исказилась зловещей ухмылкой, он уже протянул к девочке свои длинные волосатые лапы, но тут заметил у неё на лбу след от поцелуя Доброй Ведьмы и отпрянул, дав остальным знак не трогать Дороти.

— Мы не смеем причинить зло этой девочке, — сказал главарь летучих мартышек, — Её охраняют добрые чары, и они гораздо сильнее злых. Мы только и можем, что отнести её в замок Злой Ведьмы и там оставить.

Осторожно и бережно мартышки подняли Дороти в воздух и быстро полетели с ней к замку, а там опустили на крыльцо. И главарь летучих мартышек сказал Злой Ведьме:

— Мы выполнили твой приказ как смогли. Железный Дровосек и Страшила уничтожены. Лев привязан у тебя во дворе. Но ни девочку, ни собаку, которую она не спускает с рук, мы тронуть не осмелились. А теперь твоя власть над нами кончилась, больше ты нас не увидишь.

И летучие мартышки с хохотом, громко болтая, шумно понеслись прочь и скоро скрылись из вида.

Заметив на лбу Дороти след от поцелуя Доброй Ведьмы, Злая Ведьма была озадачена и встревожена, потому что поняла — ни летучие мартышки, ни даже она сама не смеют причинить девочке никакого вреда. Ведьма перевела взгляд на ноги Дороти и, увидев серебряные туфли, затряслась от страха, — она хорошо знала их волшебную силу. Злую Ведьму так и подмывало убежать от Дороти, но когда она взглянула девочке в глаза, то поняла, что у Дороти бесхитростная душа и что девочка не подозревает, каким чудесным даром обладают её туфельки.

Тогда Злая Ведьма усмехнулась про себя и подумала: «Все-таки я сделаю её своей рабыней, она ведь не сумеет использовать своё могущество». И Ведьма строго сказала Дороти хриплым, суровым голосом:

— Ступай за мной. И запоминай все, что я тебе скажу. А не будешь слушаться — я погублю тебя, как уже погубила Железного Дровосека и Страшилу.

Ведьма повела Дороти через роскошные покои в кухню и здесь велела ей вычистить горшки и чайники, подмести пол и поддерживать огонь в очаге.

Дороти покорно принялась за работу и решила стараться изо всех сил, — она была рада-радешенька, что Злая Ведьма оставила её в живых.

Убедившись, что Дороти прилежно работает, Ведьма подумала, что не мешает пойти во двор и запрячь Трусливого Льва в свою колесницу вместо лошади. Вот-то будет потеха, решила Ведьма, если Лев станет возить её, куда она пожелает. Но только она открыла калитку, как Лев грозно зарычал и так яростно бросился на неё, что Ведьма испугалась, поскорее выбежала вон и заперла калитку.

— Если не дашь себя запрячь, — пригрозила Ведьма Льву через решетку, — я уморю тебя голодом. Не получишь ни крошки, пока не сделаешь, как я велю.

После этого она перестала кормить пленного Льва, но каждый раз ровно в двенадцать подходила к калитке и спрашивала:

— Ну как, дашь запрячь себя вместо лошади?

И каждый раз Лев отвечал ей:

— Не дам. Только войди ко мне в клетку, я тебя разорву.

А Лев не соглашался подчиниться Ведьме вот почему: каждую ночь, когда Ведьма засыпала, Дороти доставала из кухонного шкафа еду и относила Льву. Лев все съедал, растягивался на своей соломенной подстилке, Дороти устраивалась рядом, клала голову на его мягкую лохматую гриву, и они вместе горевали о своей участи и старались придумать, как бы им убежать. Но напрасно они ломали себе голову, выбраться из замка было невозможно, день и ночь его охраняли Желтые моргунчики, рабы Злой Ведьмы, которые так боялись свою повелительницу, что никогда не посмели бы её ослушаться.

Дороти работала с утра до ночи, но Ведьма то и дело грозила, что побьет её своим старым зонтиком: она его никогда не выпускала из рук. Хотя, по правде говоря, Ведьма не смела тронуть Дороти, ведь на лбу у девочки был след от поцелуя Доброй Ведьмы.

Девочка этого не знала и очень боялась за себя и за Тото. Однажды Злая Ведьма больно стукнула Тото зонтиком, и храбрый маленький пес кинулся на неё и укусил обидчицу за ногу. Но кровь из укушенного места не пошла, Ведьма была такая старая, что вся кровь у неё давным-давно высохла.

Дороти начала понимать, что теперь о возвращении в Канзас к тетушке Эм даже думать нечего, и жизнь её становилась все печальнее. Иногда она часами горько плакала, а Тото сидел у её ног, смотрел ей в глаза и тихонько подвывал, чтобы показать, как ему жаль свою маленькую хозяйку. Самому Тото в общем-то было все равно, где жить — в Канзасе или в стране Оз, лишь бы только быть рядом с Дороти. Но он видел, что девочка горюет, и тоже горевал.