Пространство практически пустое. Странно. Обычно у людей есть хоть какие-то вещи личного характера. А здесь пусто. Настолько, что я начинаю думать, а не старый ли адрес. Но тут на глаза попадается, что-то вроде книжки, валяющейся глубоко под кроватью.

В полумраке комнаты, я отчетливо понимаю, что держу мини-альбом с бумажными карточками. Надо же какой раритет! Старомодно. Сейчас все держат фотки в телефонах. Я листаю снимки и вижу девушку в компании людей, вероятно родных и друзей. Они напоминают ей о хороших временах, о доме, о детстве. Девушка, которую я видел на платформе, выглядела старше, чем на снимках. Разница от двух до пяти лет, не меньше. Хотел бы я знать ошибаюсь на счет нее или нет?

В двери поворачивается ключ, кроме возни я слышу мелодию сотового телефона.

— Да, привет, — голос девичий. — Дома, угу. Октан, ну где мне еще быть? Пятнадцать часов на ногах, в метро давка. Заскочила по делам. Кушать нечего. И упасть, спать хочу, умираю.

Удар входной дверью о косяк. Ночник загорается в коридоре. Она явно экономит электричество. Шуршание пакетов.

В следующую секунду, я хватаю ее за плечо. Девчонка ахает, закричать не успевает. Я закрываю ей рот ладонью и разворачиваю к себе лицом и припечатываю к стене. На меня смотрит пара огромных, вытаращенных глаз. А меня глушит воспоминание из бревенчатого русского дома. Кажется, баня⁉

— Ответь на несколько вопросов, и я уйду, — резко и четко сообщаю я, разглядывая, как она бледнеет от осознания ситуации. — Поняла?

Лика испуганно хлопает ресницами, судорожно дергается, похоже, кивает. Но задать вопрос я не успеваю, отпускаю её, потому что все стены старой обветшалой халупы начинает трясти, как при воздействии урагана. Теперь моя очередь бледнеть и смотреть по сторонам в поиске еще большего парня, готового схватить меня, о нет, далеко не за челюсть. Такой шум, и дрожание стен умеют вызывать только те, кто проламывает стены и деревянные перекрытия, врывающиеся сквозь перегородки демоны. При чем в боевой форме и давно ничего не жравшие! Инстинкты меня не подводят. Я стреляю не раздумывая. Лика в это же время выскальзывает за дверь и бежит со всех ног.

Я бросаюсь за ней.

Она успела достичь лифта и как ошпаренная в него вспрыгивает. Я выскакиваю на лестницу и бегу вниз, отстреливаясь от демонов. Что ж это тоже ответ на мой немой вопрос. Девушка зачем-то нужна им. Успеваю перестрелять сволочей по одному. Сомневаюсь, что это ловушка для меня. Выкатываюсь вихрем на первом этажа в момент, когда лифт уже подъехал, и двери его разъехались в стороны. Но вот незадача, напротив них стоит Явал.

Мать твою, сам Явал!!!

Что ж у ангелов тоже бывает шоковое состояние. А я-то думал, что меня удивить давно нечем. Я стреляю в него. Выстрел в голову, ещё один. Явал старый демон, самый старый из нас. Выстрел. Он Древний и потому умеет двигаться, как, и положено черту весьма резво. Выстрел. Слишком быстро даже для меня. И все же несколько выстрелов оказались смертельно хорошими. Явал заваливается на шокированную девушку в лифте. Он хватает ее за волосы и тянет, что есть силы. А сил у него, если моя память не изменяет, много.

Лика кричит от боли. Он вырывает ей клок волос, царапает ногтями её щеку до крови. Я делаю еще один безжалостный выстрел ему в голову, и хватаю девчонку за ногу, волоку из лифта. Она уже не кричит, а орет. Орет истошно, на последних верхних октавах. А у меня в голове бьется одно лишь имя «Явал, Явал, Явал! Мать его, Явал»! Как такое вообще возможно? Он же должен быть сброшен в Преисподнюю. Это что шутка такая?

Мне откровенно не до охрипшего писка под рукой из-за сорванного голоса. Ставлю ее на ноги и тащу по подворотни к машине. Забрасываю ее, словно вещь на сиденье. Лика бедная, не в себе, но, тем не менее, успевает попросить:

— Надо в полицию.

Я не слушаю ее лепет. Какая полиция? Какие игра и охота⁉ Нам сейчас будет весело и горячо и без них. Поворачиваю ключ, машина начинает реветь от того, что я сходу давлю на газ. И тачка срывается с места, как шальная.

— Господи ты убил его! Убил его! Убил.

— Пристегнись, — рычу я, не обращая внимания, на то, что вся ее одежда и щека в крови.

Она слушается и пытается пристегнуться, честно пытается, но пальцы не слушаются. Они предательски у нее дрожат и соскальзывают. Я пристегиваю ее сам, одним движением, при этом, не свожу глаз с зеркала заднего вида. Про себя я считаю, сколько пуль со светом всадил в Явала. Четыре или шесть? Сколько он может переварить? Сколько нужно света, чтобы убить Дьявола?

Очень-очень много!

Скоро я вижу в зеркале свой ответ. Явал умеет трансформироваться на ходу, и нас преследует демон. Настолько большой и Древний, что даже Лика перехватившая мой злой взгляд в зеркале, открывает рот в немом ужасе, перестав ныть и плакать.

— Господи боже, да кто же вы такие, — сипит она в ужасе. Она переводит взгляд на спидометр. Наша скорость почти восемьдесят, больше в узких кварталах Парижа не получается разогнаться, к тому же идет дождь.

Слышится удар по крыше, чего-то тяжелого. А затем, Явал начал вскрывать крышу когтями, как будто машина консервная банка. О! Это он умеет. А еще рвать людей и не людей на части, и при этом бешено хохотать. Жуткое зрелище.

— Держись, — рычу я, и резко жму на тормоза.

Эта сволочь кубарем скатывается перед нами и тут же вскакивает, успев трансформироваться, пока падал. Вставая, смотрит он вовсе не на меня, а на Лику. Это злит и бесит. Просто безобразие какое-то, столько внимание какой-то девчонке. А я как будто уже не вестник Смерти⁉ Я жму на газ и наезжаю на него. Лика кричит непонятно от ужаса или протеста. Вряд ли от восторга, но вот вопрос, если она вдруг ярая верующая, закричала бы она от восторга, узнай, что я давлю самого Дьявола?

Мы скрываемся с места. Я переезжаю Явала и искренне сожалею, что не слышу хруста его ломающихся костей. А затем мы едим дальше. Пусть поваляется, ему потребуется время восстановиться.

— Прошу останови машину, — хрипит Лика, слишком бледная и слишком перепуганная. — Мне плохо.

Но мне сейчас не до нее. Спустя несколько минут она вырубается. Мне так даже легче, доедем хотя бы без истерик в тишине. Очень нужно подумать.

Явал очухался спустя пятнадцать минут. Он смотрел на грозовые тучи и не шевелился. Единственное, что его волновало, это ногти. Правые пальцы руки сжимали светлые локоны, под ногтями тоже имелось кое-что ценное. Странно, но именно в этот момент он при всей своей смазливой внешности, скалился страшной из своих улыбок. Зверской, кривой, почти инсультной. И смотрел он не в черноту неба, а в мистическое пространство. Его взгляд обжигал небеса ненавистью.

Он рывком поднялся, и час спустя вошел лабораторию. Положил на стерильный стол локон, взял пинцет выковырял из под ногтей материал ДНК Лики. Все действия и его помятый вид, ничуть не тронули доктора Ката, хотя тот находил повадки начальника экстравагантными.

— Хм, и ты тоже без нее. Нужно признать для смертной, она первая для вас неуловимая добыча.

Явал молча фыркнул.

— Ну, да это уже не важно, — Кат сгреб добытое со стола. — Узнаем, стоит ли игра свеч. — Легард сообщил, что нашего подопечного нет в родовом замке. Носит его не легкая неизвестно где.

— Стоит, — отозвался Явал, подойдя к раковине, умываясь и отмываясь. — Они снова вместе. Она и он. И раз он клюнул то, скорее всего эта наша девушка.

Кат скептически дернул бровями, ничего не сказал, поставил приборы с биоматериалами в новейший сканер ДНК. Единственный в мире, основанный на квантовом эффекте.

— Так что, сообщи мне, когда будет готово. Илья и девушка, если это так… Нельзя их упустить. Не в этот раз, не сегодня.

— Ну, вряд ли они придут к нам сами, — отозвался Кат — Обнуление памяти сложный процесс. К тому же чреват потерей разума. Этой девушке лучше бы для нее самой быть кем-то иным, но не Руной. Не находишь.