— Но я не скажу, — орчиха была настроена удивительно мягко. — Приведи себя в порядок и иди к нему. Не глупи.

— А вот и не пойду! — я упрямо уселась на кушетку, подтянула ноги, сцепила руки на коленках и обиженно засопела.

Думала, что Ру побежит жаловаться своему драгоценному Домину на мое неповиновение и была удивлена, когда услышала приближение женщины, а потом сзади меня кушетка слегка прогнулась под ее весом.

— Взбалмошная девчонка, — устало произнесла Ру и запустила руки мне в волосы, пытаясь собрать что-то приличное. — Твоему королевству очень повезло, что Домин украл тебя. Упаси духи, иметь королеву с таким нравом.

— Я не была наследницей.

— Но тебя отдали бы замуж правителю — соседу. Словом, страшно бы настрадались земли, подвластные тебе.

— Нет!

В горле запершило, грудь сковало жгучим разочарованием.

Вот, что думают обо мне на самом деле, когда нет смысла искать моего расположения? Злобная тварь?

Я тоненько всхлипнула и тут же зажала себе рот ладонью, пытаясь подавить слезы и боль. Не вышло — уже в следующее мгновение робкие слезы переросли в надрывные рыдания, которые остановить не удавалось.

Было чертовски обидно. Я-то считала себя чудом всю жизнь, а окружающие с радостью подтверждали это. Лицемеры! Стоит стать никем, как все открыто говорят о том, какая ты дрянь. Может я еще и дурна собой? А то ведь уверенность в красоте мне внушали, опять же, придворные лизоблюды. А орк вон как… плюется. И даром ему такая прелесть, как я, не нужна.

Ру, которая во время моего плача крепко прижимала меня сзади к себе, резко тряхнула меня.

— А теперь, — грозно произнесла она. — Соберись и веди себя достойно. Разнылась как деревенская девица, еще принцессой называешься! И научись уже контролировать себя.

Меня это немного привело в чувства. Действительно, чего это я? Ну не мила я орку и что? Это же даже смешно! Какой-то варвар меня не пожелал. Ха!

Волосы мы все-таки заплели в свободную косу, а менять платье я отказалась. Пусть Дагон любуется своей чертовой Исельнир!

У меня может формы не столь маняще пышные, как у нее и волосы цвета снега, а не огня, зато такого образования, какое было дано мне, у этой заразы точно нет! Это она постельная грелка, а я — личность!

Преисполненная гордости и высокомерия, высоко задрав нос, я все-таки вернулась в покои Дагона, сопровождаемая Ру. Кажется, орчиха мне не доверяла и опасалась, что сбегу. Было бы куда.

Дагон увлеченно читал, комфортно развалившись в мягком кресле.

— Пришла все-таки? — спросил он, не отрываясь от чтения.

Я сложила руки на груди, демонстрируя прямой осанкой и взглядом сверху вниз все свое презрение:

— Это не я пришла, а ты позвал.

Орк испустил тихий смешок и наконец взглянул на меня.

— А теперь, пташка, объясни мне, что это вообще было?

— Что?

Ни за что и никогда не признаюсь ему, насколько меня расстраивает отсутствие интереса с его стороны.

— Ох, брось. Ты заносчивая и капризная, но далеко не глупая. И прекрасно понимаешь, что я хочу знать.

— Нет.

Орк окинул меня очередной насмешкой и едко продолжил:

— Ладно. Давай тогда поговорим о том, как славно ты подглядывала за мной.

На меня разом нахлынули все постыдные воспоминания и свои ощущения. А я ведь совсем забыла, какое непотребство творила! Ужас!

— Глупости какие, Дагон, — хоть краска стыда и заливала мою кожу, но ни один мускул лица не дрогнул. — Я просто зашла к тебе по делу, а потом наткнулась на купальню. Зачем бы я подглядывала за тобой? Ты мне неинтересен.

— Именно поэтому ты следила за мной несколько минут в приоткрытую дверь, а вошла лишь когда я подшутил над тобой?

В его глазах так и читалось, что он смотрит меня насквозь. Чертов орк! Разве можно иметь орку такие яркие, завораживающие глаза?

— Оу, — я ехидно засмеялась. — ты что-то путаешь. Я вообще не стояла около двери.

— Кете, — в тон мне ответил орк, — я слышал, как открывается дверь. А догадался, что это ты лишь потому, что никто бы не осмелился так нагло ворваться в мои покои.

Я угрюмо поджала губы, тихо подошла к тахте и изящно присела на самый край. Прилежно расправила складки платья, смахнула несуществующую пылинку. Все, чтобы не смотреть на него.

Дагон же сопровождал каждое мое действие ироничным взглядом.

— К чему эти выяснения, орк? Зачем ты меня звал? Если только ради этой пустой беседы, то я предпочту удалиться.

Он так резко захохотал, что я подпрыгнула от неожиданности и на миг растеряла хладнокровие.

— Что же, раз ты не хочешь признаваться, моя маленькая бесстыдница, тогда давай поговорим, по какому делу ты вообще приходила?

Я уныло подумала, что теперь это и значения то не имеет. Но отговорок я придумать не успела, пришлось отвечать:

— Мне здесь скучно, я не чувствую себя полезной.

— Иди к Урсе, будешь ткать ковры.

— Нет! — горячо запротестовала я. — Не хочу я ткать ковры. Я ткать вообще ненавижу.

— Простите, Ваше Высочество, — у гадюки яда меньше, чем в его голосе, — балов не устраиваем, прихлебателей не имеем.

Бросила на него укоризненный взгляд.

— Я могу большее, Дагон.

— Угу. Строить козни, сбегать в неподходящее время, устраивать скандалы.

— Я обучалась грамоте, арифметике, истории, географии. Знаю несколько языков, в том числе древнее наречие эльфийцев. Я могу помогать тебе вести подсчет, составлять письма и рассматривать прошения.

Делать все это уже не хотелось. Это был просто ход, чтобы быть поближе к орку. Но теперь…

Он молчал, лишь изредка окидывая меня задумчивым взглядом. Мне же сказать больше было нечего.

— Знаешь, пташка, ты ведь права, — наконец произнес орк. — С твоими знаниями нельзя гулять по саду да около Урсы отсиживаться. И не начинай спорить, я прекрасно знаю, как ты проводишь здесь время. Но у меня есть идея получше.

Прекрасно, он еще и считает меня лентяйкой. А я ведь не виновата, что создана не для чистки лука!

— Безграмотность населения давно пора искоренять, — продолжал Дагон. — К сожалению, хорошее обучение у нас получают лишь дети доминов да богатых ремесленников. У воинов просто нет времени на то, чтобы учить детей чему-то кроме сражений. А раз ты проявляешь инициативу, то давай так — я поставлю тебя наставницей к детям из моего клана. Если справишься, то будем дальше развиваться в этом направлении.

У меня от изумления совсем неприлично приоткрылся рот. Он совсем сбрендил от жабьих зелий? Я и дети? Да как их учить? Я младшего братца то хоть и любила, но более получаса вынести не могла.

Боже…

— Это не совсем то…

— Да, это прекрасная идея, — радостно воскликнул Дагон.

Я лишь сдержанно улыбнулась ему в ответ. Во что ввязалась…

Уже собиралась уходить, когда орк повелительным жестом остановил.

— Останься, хочу поужинать с тобой.

Во время трапезы, услужливо принесенной Исой, я держалась холодно и немногословно. Орк пытался вести себя как обычно, много язвил и почти весь ужин посвятил обсуждению моей испорченности — разумеется, он не оставил случая посмеяться над моим любопытством. И хоть желание пройтись кулаками по самодовольной роже было велико, но я сдержалась.

Боже, какой же все-таки поганый рот у орка! Несет такую чушь, что уши вянут. Только целуется хорошо, даже слишком. Я тут же одернула себя, запретила даже думать о поцелуях орка.

Когда экзекуция, названная ужином, подошла к концу, я с облегчением выдохнула. Все-таки, такой импульсивной особе, как я, очень тяжело держать хладнокровную маску, особенно в присутствии Дагона.

— Каталина, — вновь окликнул он меня уже на пороге.

Я резко обернулась и удивилась — Дагон стоял с растерянным видом, крутил в руках деревянную шкатулку и смущенно улыбался. Моргнула и видение его неуверенности тут же исчезло.

— Что там у тебя?

— Скоро ведь праздник Дерша. У нас принято преподносить дары злым духам, чтобы задобрить их. Поэтому, хочу сделать подарок тебе.