Филипп с этого времени справедливо перестал доверять сыну-коллаборационисту. Он отправил в Рим самых близких своих друзей и наперсников, Апеллеса и Филокла, разузнать подробно о тамошних связях и измене Деметрия. Ливий, передавая Полибия, сообщает, что царь выбрал их как людей беспристрастных, но они были подкуплены Персеем и стали его тайными агентами. Но это неверно, говорит Вольбэнк, так как исходит из недостоверных ахейских источников. Затем Дидас донес о намерении царевича бежать. Филипп колебался. Но тут Филокл и Апеллес воротились из Рима и принесли письмо от Тита. Письмо было безусловно подлинное и полностью разоблачало Деметрия. Филипп со скорбью согласился пожертвовать чувствами отца, ибо этого требовало благо государства. Как погиб Деметрий, неизвестно. Версия Полибия — одна из многих, циркулировавших среди ахейцев. Во всяком случае, «Деметрий был спокойно устранен прежде, чем он смог стать реальной опасностью в руках сената. Пустой и тщеславный, он поддержал неуклюжие маневры Фламинина и его круга, которого он и должен был благодарить за свою безвременную кончину» (Philip., V. Р. 240–252).
Версия эта кажется мне неприемлемой по следующим причинам. Первое. Мы уже говорили, что все источники называют Персея незаконным сыном; никто из античных авторов не знает о браке царя с Поликратией и не подозревает, что она была матерью наследника. Эта романтическая история — от начала и до конца творение ученых Нового времени (см. комм. 22). Второе. Если уж мы принимает какой-то источник как заслуживающий доверия, мы не можем выбрасывать из него не нравящиеся нам факты без очень основательных доказательств. А их-то в книге нет. Все неугодные автору положения объявляются инсинуациями или ахейскими источниками. Следуя той же логике, сторонники противоположного мнения могут отбросить сообщение о секретном разговоре Тита с Деметрием, том разговоре, где Тит якобы намекнул, что Деметрий может унаследовать корону. Это сообщение можно сразу объявить инсинуацией, исходящей из кругов Персея. Тем более беседа происходила тайно, без свидетелей, так что никто не мог бы передать содержание их разговора. Поэтому придется принять, что Апеллес и Филокл были тайные агенты Персея. Третье. Вольбэнк говорит, что обвинение в братоубийстве было не более чем предлог. На самом деле Деметрий обвинялся в государственной измене. Однако зачем было Персею прибегать к такому нелепому предлогу? Зачем он с самого начала выставил себя клеветником? Объяснение может быть только одно. Несмотря на то что Деметрий был окружен шпионами, несмотря на то что, по свидетельству Полибия, Персей подкупал его друзей, он не смог за два года найти ни единой улики против брата. Далее. Филипп посылает своих доверенных людей, которые, по словам Полибия, были уже перекуплены Персеем, в Рим. Проходит еще два года. Но они так и не могут сообщить царю ни одного факта. Тогда Персею пришлось прибегнуть к крайнему средству. Подослать Дидаса, который вытянул у Деметрия план побега, а, может быть, сам его и подсказал. Но и этого оказалось мало. Филипп колебался. Тогда Апеллес и Филокл, вернувшиеся из Рима, принесли ему письмо от Тита.
Мы подошли к вопросу о роковом письме, которое погубило Деметрия. Полибий считает его подложным, Вольбэнк — подлинным. Однако принять его версию совершенно невозможно. Зачем было Титу писать такое письмо? По справедливому замечанию Вольбэнка, оно разом уничтожало все надежды римлян на Деметрия. Замечу, что, отправляя это письмо, Тит не только выдавал с головой Деметрия, с которым был связан многими узами, в том числе узами гостеприимства, священными для греков и римлян. Он выдавал с головой самого себя. Ведь он признался, что состоит в тайных сношениях с царевичем и участвует в его преступных замыслах. При этом он не просто признался в частной беседе. Нет. Он выдал на самого себя документ со своей подлинной печатью. Документ этот вполне мог использовать Филипп, чтобы перед всем цивилизованным миром дискредитировать Освободителя Эллады.
Из этого затруднения Вольбэнк выходит следующим образом. Он говорит, что содержание письма было иным и что Полибий передает его неверно, так как опирался на недостоверные ахейские источники. Но, во-первых, это полный произвол. Во-вторых, если в письме были лишь общие слова и мягкие выражения, Филипп бы не обрек из-за него на смерть сына. Одно из двух: или оно разоблачало царевича или нет. Если разоблачало, со стороны Тита было безумие его слать. Если не разоблачало, Филипп не убил бы Деметрия. В-третьих, у нас есть достоверные данные, опровергающие положение об ахейских источниках Полибия. Ливий, явно со слов Полибия, рассказывает о полемике двух ахейских лидеров Калликрата и Архона. Калликрат вспоминает, как воцарился Персей, и говорит, что Филипп умертвил младшего сына (XLI, 23, 10–11). На это его противник Архон иронически отвечает: «Все-то он знает, сообщает обо всем, что делалось скрытно, словно не здесь, с нами, он был, а… присутствовал на тайных беседах царей… Мы же… знать не знаем, из-за него и как погиб Деметрий» (XLI, 24, 3–5).
Из этих слов ясно, что до ахейцев дошли только смутные слухи об этом событии. Молва говорила, что царевич убит отцом, убит, видимо, за свои симпатии к римлянам. Вот и все. Но разумеется, они даже не подозревали о секретной миссии царских дипломатов. Тем более они не могли знать о тайном письме с печатью Тита. Так что и о содержании его не могли гадать. Все эти события и всю интригу восстановил сам Полибий. Если бы текст его дошел, мы бы знали все подробности его работы. Мы уже говорили о его источниках — они были римского и македонского происхождения. Быть может, был еще третий источник. Апеллес, когда открылся их обман, бежал куда-то в Италию. Вполне возможно, что Полибию удалось напасть на его следы.
Кто же написал письмо? Юристы в спорных случаях употребляют выражение: cui prodest. Кому на пользу было данное письмо? Оно было на руку только одному человеку, а именно Персею. Ему одному надо было устранить Деметрия как возможного претендента на престол. Он и подделал письмо с помощью Филокла и Апеллеса. Филипп раскрыл этот обман и велел схватить обоих. Филокла казнили, Апеллес бежал. Воцарившись, Персей пригласил его вернуться, обещая награду. А когда он приехал, умертвил. Что вполне естественно — концы надо было спрятать в воду (Liv. XLII, 5, 4).
Наши источники говорят, что Филипп вскоре убедился, что сын его был невинен. Но Вольбэнк считает, что вот тут как раз царь заблуждался. Слово невинный в применении к Деметрию он иронически берет в кавычки. И тут возникает главный вопрос, в чем же был виноват Деметрий? Он был мелочен, ничтожен, он был коллаборационист. Но за это людей не казнят. Он был государственный преступник. В чем же его преступление? Он хотел убить отца? Он выдал римлянам важную государственную тайну? Он обещал им македонские земли, если они его сделают царем? Нет. Ничего этого нет. В истории Деметрия поражает полное отсутствие главного — состава преступления.
Мы могли бы долго ломать голову, но, к счастью, Вольбэнк все разъяснил: «Деметрий был спокойно устранен прежде, чем он смог стать реальной опасностью в руках сената». Это прекрасно! Он был устранен прежде, чем он смог стать реальной опасностью, иными словами, прежде, чем совершил преступление. К несчастью, все мы, историки, дети своей эпохи. Давно говорили, что Моммзен страстно обличает не столько римскую аристократию, сколько немецких юнкеров, противившихся объединению Германии. Книга Вольбэнка издана в 1940 г. когда и в России, и в Германии вовсе не ждали, чтобы человек совершил преступление, и, по прекрасному выражению автора, тихо устраняли его прежде. И невольно это оказало воздействие на концепцию автора. В свете этого понятны слова, что Деметрий должен был благодарить за свою безвременную смерть Тита. Тит действительно был виновником смерти царевича, как были виновниками смерти многих наших соотечественников иностранные специалисты, с которыми они имели несчастье общаться за границей.
