Варварские какие-то взгляды, но мне подобное только на руку. Они сами невольно помогают мне в моём плане и облегчают задачу.

— Так на какие вопросы мне ответить, чтобы вы рекомендовали Романа в мои помощники в глазах его отца? Мне не хотелось бы терять такого друга…

И вновь вопрос, в самой сути которого заложен требуемый ответ. Всё же молодой граф далеко не глуп, и когда его не захлёстывают эмоции, может вести изящную игру.

У меня уже был заготовлен ряд стандартных вопросов: успеваемость, характеристика из академии, планы на будущее место службы. Вот только я не собирался играть по навязанным правилам, потому решил задать свой темп для разговора. В текущей ситуации и с учётом того, что я здесь увидел, так будет правильнее.

— Если позволите, то первый вопрос я хотел бы задать не вам, а пользуясь ситуацией, леди Владовских, — я постарался извиняюще улыбнуться. Безруков чуть удивлённо передёрнул плечами, давая своё разрешение, а девушка обернулась ко мне, выражая заинтересованность. И я небрежно, и даже немного пренебрежительно уточнил: — Катерина, как давно вы в курсе, что Роман Некифоров в вас… влюблён?

Девушка вздрогнула всем телом. В приглушённых огнях арены глаза юной аристократки вспыхнули неожиданным торжеством. Капля самодовольства проникла в соблазнительную и столь опасную змеиную улыбку. Хищница была довольна тем, что в её сети попалась ещё одна жертва. И неважно, правда это или нет, потому что, похоже, она об этом ещё не догадывалась. Я лишь добавил ноток, и дальше она сама представила всю картину того, как это могло происходить. Некоторыми людьми так просто манипулировать, что диву даёшься.

А затем маска довольства сползла, словно свежая краска под дождём. Девушка поняла, что своей формулировкой вопроса я её подставил: согласно моим словам, девушка знала о «чувствах» и нужно понять, как давно. А если она знала и не сказала…

Полный недоумения и возмущения взгляд молодого графа Безрукова обратился на свою девушку.

— С чего вы решили, что он в меня влюблён? — с точно выверенным количеством удивления и возмущения, попыталась защититься девушка. И поспешила обернуться к своему парню, став горячо его убеждать: — Я даже не подозревала о его чувствах! Да и мало ли кто в меня влюблён из наших однокурсников и знакомых.

— Я вполне могу и ошибаться… — не стал я давить. Зерно сомнения посеяно, нужно его лишь немного удобрить, но ни в коем случае не торопиться. А ростки-домыслы прорастут уже без моего вмешательства. — Но при нашей встрече в ночном клубе у меня возникло ощущение, что господин Некифоров был не в восторге стать вашим помощником. Сомневаюсь, что это связано с вами, граф… — уверил я его. — Но смущение. Растерянность. Чуть нервные взгляды на вас, госпожа Владовских…

И вновь я не стал заканчивать мысль. Тут должны вперёд выступить эмоции и воображение. И судя по тому, как бледнело, серело, а затем багровело лицо ещё слишком юного графа, который не собирался отдавать своего, даже если это лишь и домыслы, всё необходимое смешалось в бурлящий коктейль.

Какие яркие эмоции, за которые можно было продолжать дёргать и дальше, но лучше действовать слегка осторожнее.

— Вы полагаете, что Роман хочет… — Леонид поперхнулся, сам не до конца понимая, в чём обвиняет друга.

— У меня возникло ощущение, что Роман пытался сдержать свои чувства. Он не хочет терять дружбы ни с кем из вас. И тем более не желает как-то мешать вашим чувствам… — я показательно тяжело вздохнул. — Но его собственные чувства никуда не деть. И боюсь, если он станет вашим помощником, граф, то его будет разрывать между долгом и чувствами. Это не то, что я могу рекомендовать главе рода Некифорова. Для благополучия обеих сторон.

Владовских было открыла рот… Но тут взревела и задвигалась толпа вокруг нас. Один из зверей безжалостно вгрызался в глотку соперника, и кровь широким алым потоком полилась на арену.

Меня замутило от эманаций боли и страха. Обрывки душ животных, словно стая, словно стихия закрутились над ареной, готовясь вгрызться в свежую добычу. Они жаждали новой силы. Хотели разорвать. Хотели напитаться.

И ведь подобное никто из собравшихся в полной мере не ощущает. Это особенность именно моего дара и поэтому я наиболее чувствителен к подобным вещам. У каждого дара есть оборотная сторона.

Я вцепился в защиту арены, чтобы устоять. Столько силы… Главное — не дать ей меня захлестнуть. А то вместе с энергией придёт и боль животных. И тогда… Тогда… Страшно подумать, что тогда будет!

— Не скажу, что не замечал ничего из сказанного вами… — задумчиво протянул Безруков, пытаясь рассуждать спокойно, — но всё же, мне кажется, что вы не совсем объективны. Всё же вы не так хорошо знаете Некифорова… да и нас тоже.

— Безусловно! — даже и не подумал я спорить. Если бы я сейчас воспротивился, то пришлось бы выстраивать весь диалог заново. — Потому я и здесь, чтобы обсудить данную возможность.

— Тогда, может, и самого Романа пригласим? Спросим напрямую… — неуверенно уточнила Катерина.

— Можно, — мой показной энтузиазм перегорел уже на следующих словах: — Вот только, по моему опыту, когда речь заходит о чувствах, человеку сложно говорить напрямую. Более того, зачастую он их даже в полной мере не осознаёт или не желает признавать.

Я многозначительно покосился на саму Владовских… и, как я рассчитывал, этот взгляд не скрылся от Безрукова. Тот поджал губы, а ноздри расширились, пытаясь вдохнуть побольше воздуха… воздуха, пропитанного ароматами крови, ярости и боли — не лучший аромат для успокоения.

Как и было задумано.

— Ромик, конечно, милый… но он лишь друг! Не больше! — попыталась оправдать свою заминку Владовских, но получилось слишком наигранно. Безруков почувствовал фальшь и чуть заметно отстранился от девушки.

— Не стоит спешить с выводами, — поспешил я вновь выступить в роли спокойного судьи. — Мне главное, чтобы вы, как его друзья, взглянули на ситуацию со стороны… Взглянули на поведение Романа. И сказали, насколько верны мои выводы.

— Обязательно! — коротко бросил, словно припечатал молодой граф.

— Вот и отлично! Тогда давайте пройдём к бару и выпьем! У меня к вам ещё пара вопросов… — я решил перейти к тем вопросам, которые планировались изначально. Пусть души слегка успокоятся: — В частности, где вы планируете служить? Уже выбрано, где будут блистать ваши таланты?

Я потёр тыльную сторону ладони. След от укола едва заметной красной точкой выделялся на коже. Я сжал и разжал кулак… м-да, мышц, как у тех же Некифорова и Безрукова — нет. Даже как-то грустно, что за все годы изучения ритуалов так и не удосужился создать себе тело древнегреческого бога.

Эх… Мечты. Мечты.

Лёгкая утренняя морось на улице навивает на меланхолический лад.

— Леди. Господин. Прошу, — с почтением с моей стороны открылась дверь, и лакей с зонтом встретил нас на пороге мраморной лестницы.

Я тягуче поднялся с кресла старинного автомобиля под названием «лимузин». Техника настолько древняя, что двигалась на колёсах. Настоящий раритет! Но тем не менее эта машина действовала и верно катала гостей рода Суворовых от парадных ворот, через обширные парковые владения к зданию особняка. Показатель статуса, как-никак.

Хотя сама резиденция не меньше показывала статус и влияние рода Суворовых. Под резиденцию рода моей матери отводилось несколько гектаров в окрестностях Гатчины. Поля, небольшой лесок для охоты, фамильное кладбище и даже деревенька, в которой жили на постоянной основе слуги.

Оказавшись на ногах, я протянул руку своей спутнице… и признаться честно, главной причине, почему меня решили пригласить на аудиенцию: Мария Оксенова — риелтор, благоволивший мне последние дни.

Девушка галантно приняла помощь, и аккуратные сапожки с высоким каблуком стукнули о мрамор ступеней. Лёгкое платьице со скромным вырезом, чуть развивалось на ветру. А от шикарных волос чуть уловимо пахло духами. Я истинно наслаждался моментом.