Оно словно насмешка над людьми… Лично надо мной! Ибо плата — ключевой элемент «контракта».

Вот только сейчас мне нужно было удержать эти мысли. Я здесь ради Елены.

Щербаков был не только домашним доктором. Он являлся личным врачом, вот только не половины родов города, а восьми родов средней руки — ничего выдающегося, кто мог бы взять его на полный пансион и тем самым обеспечить его спокойное существование.

Мой сосед-писатель сильно преувеличил охват деяний нашего соседа. И в плане частной клиники тоже — Артур работал в «Первом Санкт-Петербургском государственном медицинском университете имени академика И. П. Павлова» — одном из знаменитых центров лекарского искусства не только Петербурга, но и всей Российской империи.

Да, место довольно значимое, но никак не похоже на что-то частное.

Пока мы проходили через юридические (хотя по мне, скорее, бюрократические) тонкости оформления, я вспоминал нюансы данных о Щербакове.

В институте доктор преподавал: специализация «Магические травмы и отравления». Вёл исследовательскую деятельность — данные засекречены. И что для меня самое главное — приём пациентов проводил он в принадлежащей институту больнице, как врач общей практики. На сайте больницы к нему вполне можно было записаться… а с учётом того, что приём был далеко не бюджетный, рассчитанный на состоятельных магов — места имелись.

В этот раз я денег не пожалел. Елена сегодня заработала мне немало и потратить пятую часть выигрыша на её лечение — небольшая плата за обладание суммой, которой у меня в ином случае не было бы. Своих людей я всегда ценил, тем более что в своих людей ты постоянно вкладываешься, чтобы они приносили ещё больше пользы. А выгодное знакомство так и вовсе бесценно!

Медсестра после того как проверила правильность заполнения документов и подтвердила пройденную оплату, с вежливой улыбкой проводила нас в нужное крыло и удостоверившись, что доктор на месте, запустила внутрь. Вот только стоило переступить порог, как возникло ощущение, что наша провожатая поторопилась…

Над столом-экраном сияла объёмная голопроекция до потолка. Огромный круг, по периметру которого с огромной скоростью носилась яркая искра, вспыхивая каждый раз, стоило ей преодолеть один из пяти равноудалённых узловых центров. Эти центры были словно сотканы из паутины проводов и микросхем и попарно соединялись охладительными элементами. А между трубами электронные компоненты фокусировки поля…

Щербаков, явно не ожидавший нашего появления (видимо, увлёкся своей работой, что больше ни на что не обращал внимания) рывком поднялся с места, и в большом кабинете стало тесно. Порывистым движением он смахнул проекцию… Вот только ещё несколько мгновений потусторонним огнём сверкают его глазницы. Под впалыми, бледными щеками нервно ходят скулы, подчёркивая почти недельную щетину.

Интересно… Что-то мне это очень сильно напоминает! Слишком сильно, чтобы я ошибался в своих предположениях. Впрочем, сейчас мы пришли не ради этого.

— Господин Тёмный, мисс Сандерс, — доктор поклонился, чуть дёргано и словно бы вбок. — Рад приветствовать. Ваша запись на приём была… несколько неожиданной, — врач едва сдержался, явно готовый сказать что-то менее культурное.

Вот тоже интересно — ему же должны были сообщить о нашем приходе или он отмахнулся от уведомления не глядя, больше сосредоточенный на том, что делал до нашего прихода. Как-то неосмотрительно с его стороны, особенно если он не хочет, чтобы это увидели другие.

— Сожалею, что пришлось отвлечь от научных изысканий, но происшествие оказалось неожиданностью и для нас, — усадив Елену на место пациентов, принял я нить переговоров. — Магический ожог руки и лица. Первая помощь оказана на месте, но нужна консультация профессионала… Не хотелось бы, чтобы у моей верной служанки остался шрам. Сами понимаете, — улыбнулся я ему.

Доктор ничего не ответил, лишь понимающе кивнул и начал снимать наложенные ещё в академии бинты. Елена чуть заметно морщилась при этом, ведь некоторые из них успели присохнуть к повреждённой коже, но не проронила ни звука, пока врач внимательно осматривал повреждения.

— Позвольте узнать, каким образом были нанесены травмы? — с лёгкой подозрительностью в голосе уточнил врач.

— Во время дуэли… Оппонент Елены оказался не сдержан — вот и последствия, — не видел смысла скрывать я. Тем более, что бой, скорее всего, уже слили в сеть студенты, которые за ним наблюдали с трибун, так что подтвердить свои слова я смогу. Более того, я решил подцепить собеседника: — Мне рекомендовали вас, как высококлассного специалиста. Того, кто в большом уважении у нескольких родов…

— Если вы припёрлись сюда, чтобы пригласить меня стать семейным врачом для вашего рода, то меня это не интересует! — зло сверкнув глазами, отрезал все поползновения в его сторону врач. Щербаков достал какой-то спрей и начал неспешно обрабатывать повреждения Елены. — А тому, кто меня рекомендовал, скажите…

Что именно мне стоило передать соседу-писателю, узнать мне так и не довелось. Дверь кабинета чуть ли не вылетела от мощного удара и в проходе образовались два мордоворота. Иначе этих детин просто не назвать, ибо морды у них были искорёжены и до ужаса перекроены: глаза заменены на техно-визоры, а челюсти — на металлические импланты, причём нарочито грубые и злобные. Видимо, подобное для придания нужного впечатления. Не стоит упоминать, что фигуры у этих детей техно-инцеста были угловато-металлические, что не могли скрыть даже дорогие костюмы.

Это же сколько аугментаций они провели над собой и при этом не сошли с ума? Впрочем, может, там и мозгов было не так много.

— Артур Щербаков! Глава рода Трощеных настоятельно приглашает вас на аудиенцию!

— А не хотел был глава рода Трощеных сам пойти…

Матерная конструкция с отсылкой на половые органы, несколько видов извращений и точное направление движения заставило сердце пропустить удар. Я думал, что изучил русский язык досконально, но теперь я обогатил свой лексикон и определённо значительно вырос в духовном плане. А ещё я искренне зауважал Щербакова, что так и не отвлёкся от лечения моей служанки, продолжая свою работу, несмотря на все звучавшие конструкции, более подходящие для портовых грузчиков в самый пик работы.

Память услужливо подкинула данные, что Трощены — один из родов, семейным доктором которого является Щербаков.

— Глава рода хочет с вами поговорить… — переглянувшись с напарником, чуть растерянно рыкнул один из громил и сделал шаг вперёд.

— Я уже говорил с этим придурком. И сказал всё, что думаю о его претензиях и требованиях. Пусть он их засунет…

В данном случае тирада была завязана на особенности пищеварительного тракта и уникальной диете из весьма специфических продуктов. Елена на некоторых подробностях покраснела, хотя далеко не девочка, да и доводилось ей слышать и не такое.

— Ваше мнение неважно, — уже увереннее надвинулся второй амбал, беря доктора в клещи. — Во время вашего лечения погиб Виктор Трощен, уважаемый родственник главы рода. И вы должны ответить за содеянное!

О! Вот о таких нюансах я был не в курсе! Было бы любопытно узнать больше подробностей, но доктора должны были вот-вот схватить, а это никак не вписывалось в мои планы на его счёт.

Небрежная подножка, чуть не стоившая мне целостности ноги, и амбал, заходивший с моей стороны, начал заваливаться вперёд нелепо, взмахнув руками. Я же, «совершенно случайно» скользнул в сторону и из родового перстня будто сам собой выпорхнул костяной нож. С ним я подскочил ко второму гиганту…

Тут меня словно паровым молотом в грудь ударило — ладонь гиганта небрежно оттолкнула меня, а тело вмялось в пластик шкафа с лекарствами. Такого я совсем не ожидал и на несколько мгновений потерял инициативу в происходящем.

Нож при этом, крутясь, отлетел куда-то под столы и исчез из зоны видимости. Оружие не было привязано к кольцу, потому вернуть нож обратно в перстень усилием воли не имелось возможности.