— Все ясно, ясно… — промямлил Грегор, дрожа от страха. — Только отойди от меня…
Великан расслабился и отступил.
— Ты сильно изменился… — сказала Нора дрожащим голосом.
— Все изменилось, — произнес великан. — Для меня — уж точно.
— Что с тобой сталось? — спросила она, покачав головой.
— Я не знаю. — И с какой-то мрачной иронией, которую Нора никак не ожидала от него услышать, он сказал: — Наверное, вырос. Я хочу пить. Налейте мне что-нибудь. Что-нибудь хорошее. То, что сами обычно пьете.
Через десяток минут он сидел на кухне за толстым коричневым столом и разглядывал большую деревянную кружку с мутной жидкостью внутри, от которой шел пар. Чай великан раньше никогда не пробовал, однако он показался ему удивительно пресным и восторга совсем не вызвал. Некоторое время он обводил кухню взглядом, рассматривал полки, стены, большую печь, различные ящики, в которых лежали ткани или посуда, а потом отчего-то замкнулся и уставился в стол.
Так и не допив, великан поднялся и подошел к Норе и Грегору, которые стояли в дверном проеме и беспокойно переглядывались.
— Скажи мне, Нора: Мия поправится? — спросил он.
— Должна. Но сейчас ей нужен отдых. Много отдыха.
— Сделай все, что можешь, чтобы ей стало лучше, — велел он. — Я знаю, что мне здесь не рады, и не собираюсь оставаться с вами все время, пока она поправляется. Я буду ждать в лесу.
Нора с Грегором переглянулись и явно почувствовали облегчение.
— Я буду следить за домом, — добавил великан. — Я не хочу причинять вам вред, но если к вам придет кто-то незнакомый… тогда я тоже приду.
— Никто не придет, — заверила Нора морщась. — Я оставлю свой платок у опушки, когда она будет в порядке. Повешу на дерево. Тогда ты заберешь ее. Но до тех пор не приходи.
— Хорошо, — согласился великан. Вздохнув, он пошел к входной двери. Нора подошла закрыть за ним, однако перед самым выходом он остановился и оглянулся. — Нора… — произнес он чуть слышно. И больше ничего. Вышел и возвратился в лес.
В течение нескольких дней Грегор и Нора, как и обещали, ухаживали за Мией. Когда она все же пришла в сознание, они напоили ее водой и накормили жидкой кашей на молоке.
Наевшись, она первым делом спросила:
— А где…
— Ждет, — ответила Нора, даже не дав ей договорить. — Как только ты сможешь ходить, он заберет тебя. Вы уйдете так далеко, как только можете. Хорошо?
— Как вас зовут?
— Нора.
— Вы виделись с ним?
— Виделась. И мне хватило.
Некоторое время она просто сидела рядом, потом вдруг спросила:
— Скажи… Когда вы встретились, он уже был таким?
— Каким — таким? Я не понимаю, о чем вы говорите, — соврала Мия. На все дальнейшие расспросы о великане она только пожимала плечами, и в эти моменты ей отчего-то становилось неловко.
Мии сразу стало ясно, что это та самая Нора, о которой великан столько рассказывал. Она всегда слушала истории о ней вполуха, но даже так понимала, как много она значила для великана раньше. А тут оказалось, что сама Нора совсем не хочет его видеть. Она ровно так и сказала. «Должно быть, это неприятно» — подумалось Мии, и ей вдруг стало ужасно жаль великана и несказанно противно оттого, как она с ним поступала. Тогда она испытала одно сильное чувство, о существовании которого уже давно забыла, — стыд. Когда Нора зашла в комнату и увидела, что Мия лежит вся раскрасневшаяся, она подумала, что у нее снова началась горячка. На вопрос о том, как она, Мия лишь пробормотала, что все нормально, после чего закрыла лицо одеялом и отвернулась к стене.
Через два дня великан заметил на дереве у опушки бордовый платок и возвратился к дому. Мия уже могла стоять на ногах, хоть и с трудом. Нора выпустила ее, коротко взглянула на великана и захлопнула дверь.
— Ты изменился, — сказала Мия, увидев великана, и улыбнулась.
Великан теперь был вовсе не великан — меньше, чем два с половиной метра ростом, он походил на обычного человека больше, чем на того, кем был раньше. Сама Мия до сих пор была бледной, несколько заторможенной и говорила тихо, словно из полудремы. Но помимо этого в ней было что-то еще, чего не было раньше. «Улыбка» — заметил про себя великан. Подобной улыбки за Мией он не помнил: она не была ехидной или насмешливой — она была искренняя и радостная. Глядя на нее, великан сам заулыбался.
— Это ведь была она, да? — спросила Мия. — Та Нора, о которой ты говорил?
— Да. Она.
— Она не хотела о тебе говорить, представляешь? Не думаю, что ты сможешь жить с ней рядом, Малыш.
Великан промолчал. Не для того, чтобы скрыть эмоции; просто он, как бы это ни было удивительно, ничего не чувствовал по этому поводу. Увидев, что Мия еле идет, он предложил ей забраться к нему на спину, и она это предложение приняла.
— Только не тряси меня, а то рана еще не зажила.
— Как не зажила? — поразился великан и бросил недобрый взгляд на дом Норы.
— Успокойся. Они сделали все, что могли. Эта Нора — умелая женщина, но все-таки не врач. Ну, ничего. Поправлюсь. А ты по-прежнему силен, а!
Великан снова промолчал и неспешно побрел вперед. Мия из-за его отстраненности вдруг почувствовала неловкость.
— Все нормально?
— Да, Мия. Я рад, что ты в порядке.
— Знаешь, я тоже рада, — хмыкнула она. — А когда ты… Ну, когда мы бросили карету… Тогда я думала, что лучше уж умереть. Только вот я… Я, кажется, видела конец. Это было… страшно. Ладно. Не обращай внимания. Мне просто нужно было выговориться хоть перед кем-то, помимо двух занудных стариков, которые к тому же меня боятся.
— Я слушаю, Мия.
— Что мы теперь будем делать? Мы не можем грабить людей, как раньше. Ты ведь теперь такой маленький…
— Я бы не хотел больше этим заниматься, Мия. Я немного устал.
— Понятно. Я, в общем-то, тоже. Наверное, стоит заканчивать.
Великан немало удивился ее словам. Она не стала спорить, не попыталась переубедить его. Напротив, она согласилась и даже не вспомнила про все те деньги, которые они оставили вместе с каретой в лесу.
— Как же карета? — спросил он, не веря своим ушам. — Ты все еще хочешь за ней вернуться?
— За каретой?.. — Мия вздохнула, и в этом вздохе великан услышал каплю сожаления. — Нет. Я только что избежала смерти, и… Там, конечно, было много денег. Очень много… Что, если охотники будут поджидать нас у кареты? Разве ты теперь сможешь от них отбиться? Да и не факт, что она все еще там. Нет, не стоит туда идти.
— Тогда что будем делать?
— Не знаю.
— Может, уйдем из Королевства, и ты найдешь себе новый дом? Как и собиралась.
— А ты? Ты ведь почти добился того, чего хотел. Можно сказать, ты обычный человек… просто переел каши в детстве.
— Ага, — сказал великан без особой радости. — Не знаю, что я.
— Ну, ты можешь поселиться рядом со мной. Будем гулять, говорить… Ладно, прогулки я особо не люблю. Но поговорить можно. Да уж, я тебе не эта Нора, но… — Она замолчала и заговорила лишь спустя минуту. — Слушай, я… В общем… Я бы не выжила, если бы не ты. Я хочу сказать… — Она запнулась на полуслове. — Я… Кхм… Да. Я бы не выжила.
— Теперь все хорошо, Мия, — сказал великан. — Ты жива. И мы, должно быть, совсем близко к границе. Так ведь?
— Не знаю. Я пока не поняла, где мы. Но вряд ли ты ушел слишком уж далеко. Слушай… А что стало с теми охотниками?
— Я плохо помню, — соврал великан. — Я кинулся на них и… Я плохо помню.
— Не переживай. Ты просто защищал меня, вот и все.
Этим своим словам она почему-то сильно удивилась. Растягивая их по слогам, она в голове снова повторила сказанное и посмотрела на своего спутника как-то по-новому.
— Ладно, — сказала она через пару минут. — Идем из Северного Королевства. Не знаю куда, но идем.
Глава двенадцатая: Голова великана
Они шли прямо по тракту, ни от кого не скрываясь. К тому моменту они уже успели пройти мимо трех городов, и никто их не узнавал, хотя путников по дороге попадалось немало. Великану было так странно, что он может вот так просто идти по людным местам, и никто его не боится, никто от него не убегает. Конечно, он все еще был невероятно высок, и люди косились на него, но скорее с удивлением, нежели со страхом. Тем не менее на людей он смотрел мало — задерживал взгляд на их лицах на секунду или на две и перемещал его обратно к дороге. Иногда ему казалось, что на него смотрят недобро. Тогда он хмурился и напрягался, готовясь дать отпор, если будет нужно, — но то была всего лишь игра его собственных мрачных фантазий, и никто на них, конечно, не нападал.