— Мия, деточка, ты пьяна. Вернись к себе, проспись, а завтра мы снова поговорим.

— Может, я и пьяна, — заявила она, — но все равно… Все, Годрик. Делай что хочешь, а я пошла.

Годрик ненадолго замолчал. Мягкая улыбка сползла с его губ, брови напряглись. Когда он заговорил, его голос тоже изменился: стал серьезным, тихим, даже угрожающим.

— Чего ты без меня стоишь, мелкая тварь? — произнес он, смотря ей в глаза. — Ты всего лишь дешевка. Мелкая воровка. Ты думаешь, ты на плохом месте? Нет, на нем те дети, которые не справились с отбором. Большинство из них, наверное, уже подохло и лежит где-то в канавах. Ты помнишь их, а? А помнишь, кем ты была до меня? Когда ты пришла, у тебя лицо было сплошь в синяках и ссадинах. Тебя избивали дома, да? Поэтому ты сбежала? От тех родителей ты отказалась. Теперь я — твой настоящий родитель. Я дал тебе все, научил тебя всему. Я научил тебя зарабатывать деньги. И ты оказалась такой неблагодарной сукой, Мия. Кем ты будешь без меня? Я скажу: уличной швалью, обычной мелкой мразью. Ты никому не сдалась. Никому.

Несколько секунд Мия будто не реагировала. Затем она резко подалась вперед и плюнула Годрику в лицо. Он сразу замолчал, достал из кармана платок, вытер плевок с щеки, поднялся со стула, выкинул вперед руку и устремил указательный палец на дверь.

— Убирайся. И постарайся сделать так, чтобы ни я, ни мои люди больше не видели тебя в городе. Иначе то, что с тобой делали родители, и то, как я наказывал тебя прежде, покажется тебе старой и доброй сказкой. А если ты когда-нибудь решишь самостоятельно вернуться, то знай, что вкалывать ты будешь не в воровском доме, а в городском борделе. И я с тебя многое поимею, потому что ты хоть и взрослая, но сгодишься любителям помладше. А теперь пошла вон.

Уже через несколько часов Мия собрала свои немногочисленные пожитки и покинула воровской дом, а затем и город, даже ни с кем не попрощавшись. Она отправилась вперед по тракту, не представляя, куда конкретно идет — да и ей тогда было все равно, куда. Пару раз она оборачивалась, и во взгляде, устремленном на город, в котором она так и не нашла себя, бушевала ярость.

Удалившись от Верхних Холмов на множество километров, Мия свернула с тракта и оказалась на узкой лесной тропе. Шла она шестые сутки, а ночи проводила в придорожных тавернах, где она к тому же закупалась бутылками крепкого, которые выпивала в пути. Неожиданно она услышала доносившийся из чащи низкий гул. Сначала Мия подумала, что так воет какой-то зверь, но вскоре гул приобрел четкость, и она поняла, что это чей-то низкий голос напевает какой-то мотив. Мия была слегка пьяна и преисполнена духом фаталистического авантюризма, и ей, в сущности, было плевать, бандит это или кто-то другой, представляющий опасность — она была готова встретить любую напасть и, вероятно, даже умереть (по крайней мере, ей в тот момент так казалось). Однако увидев перед собой девятиметрового великана, который, закрывая лицо руками, с тоскливым видом напевает детскую песню, она застыла от удивления. Опьянение тут же прошло, а пробудившийся страх призвал бежать как можно дальше. Тем не менее Мия не сдвинулась с места. «Черт возьми, — подумала она, почти справившись со страхом, — вот это страшилище! Оно даже петь умеет. Посмотрим, может, оно и не захочет меня сожрать».

— Э-эй! — громко крикнула она.

Великан убрал руки от лица и стал удивленно разглядывать землю внизу.

— Кто это? — спросил он, по-прежнему пытаясь разыскать того, кто его звал. Наконец он посмотрел прямо под ноги и увидел Мию, которая, сложив руки на груди, глядела на него с крайне серьезным, даже грозным выражением лица.

— Что поешь? — спросила она, кажется, с претензией.

Великан печально вздохнул и, проигнорировав ее вопрос, произнес:

— Ты чего хочешь?

— А чтобы к тебе подойти, обязательно нужно иметь какое-то дело? Смотрю, ты деловой великан… А я, может, просто поболтать хочу.

Великан удивился. Второй раз в жизни кто-то не побоялся его и даже завел с ним разговор, но случай с Норой пока был слишком ярок в его памяти, поэтому он воспринял заявление Мии без особой радости.

— Лучше уходи, — сказал он. — От меня одни беды…

— Конечно! — усмехнулась Мия. — Ты себя-то видел? В тебе три дома росту. Твое призвание — беды приносить!

— Не хочу таких призваний! — горько воскликнул великан, махнув рукой.

— Тише, тише, тише, — пробормотала Мия, отступив на шаг. — Ты чего завелся? Что-то случилось, что ли?

— Да. Случилось, — мрачно подтвердил он.

— Так рассказывай. Времени у меня навалом…

Великан взглянул на нее еще раз. Ее лицо показалось ему не особо доброжелательным, но он почувствовал такое сильное желание поделиться своей бедой хоть с кем-то, что больше не сдерживался. Он рассказал о Норе, о прогулках по лесу, разговорах, о том, как подвел Нору, о том, как был вынужден уйти. Пока длился его рассказ, он делался все более угрюмым, а под конец опять закрыл лицо руками.

— Мне никто так не доверял, — закончил он свою историю. — А я… Если бы я не был таким… Если бы я был человеком…

— Пф!.. Человеком? Люди — мерзкие сволочи, — вдруг сказала Мия. — Ты просто их плохо знаешь. Да и какое тебе до них дело? Они для тебя всего лишь букашки — как для меня муравьи. Вот, смотри! — И она принялась топтать землю, будто топчет муравьев.

— А сама ты кто? — поинтересовался великан.

— Я — человек и есть, — хмыкнула она, остановившись. — Никто тебе честнее меня про людей не скажет. Знаешь, на что люди готовы пойти ради даже самой мелкой выгоды? Украсть, ограбить, убить… легко! А если кто-то от них отличается, как ты или я, например, то они их вообще истребить пытаются, потому что чертовы трусы!

— И ты такая?

— Почти. Тебе, может, не видно, но я по людским меркам очень маленькая, хоть и взрослая. Так что натерпелась я не меньше твоего, это уж точно. Как твое имя, здоровяк?

— Нету у меня его.

— Как так? Такой большой, а имени до сих пор нет? — издевательски усмехнулась она.

Великан шмыгнул носом.

— Ладно, ладно… Давай я тебе прямо сейчас имя дам. «Малыш» подойдет?

— Почему это «Малыш»?

— Потому что это смешно! Меня зовут Мия. Будем знакомы, Малыш!

Она вытянула руку вверх. Сначала великан не понимал, чего она хочет, но она продолжала тянуть руку, и тогда он опустил указательный палец и осторожно прикоснулся к ее ладони. Мии при этом почудилось, будто она коснулась не кожи, а грубой дубовой коры.

— Эх… Вот если бы я мог жить среди людей… — простонал великан, убирая руку.

— Ты глухой? — возмутилась Мия. — Я же столько тебе про них рассказала! Да ты и сам уже понял, что им не нужен. И тебе все еще хочется среди них жить?

— Но Нора не такая, как ты говоришь. Она хорошая. Я бы хотел стать человеком и жить с такими людьми, как она. Мы бы гуляли, разговаривали, ни от кого не прятались… Эх… — снова простонал он.

Мию его беспомощность начала раздражать. Закатив глаза, она сказала:

— Иди сломай пару деревьев и успокойся.

— Зачем это? — не понял великан.

— Чтобы остыть. Тебе пойдет на пользу. Просто подойди к дереву и сделай вот так! — Она ударила по воздуху. — Давай. Иди к тому дереву!

Великан немного помедлил, все же поднялся и подошел к сосне, на которую она указала.

— Теперь подними кулак вверх…

Великан поднял кулак.

— Размахнись… и бей!

Великан размахнулся и выбросил кулак вперед. В том месте, куда пришелся удар, ствол разлетелся в щепки, и сосна сложилась пополам. Увидев, какой силой обладает этот гигант, Мия вдруг застыла, а в ее глазах вспыхнула какая-то странная искра.

— Полегчало? — поинтересовалась она заискивающим тоном.

— Не знаю, — пожал он плечами.

— Ничего, ничего. Поможет. Продолжай!

Великан стал ходить по лесу и крушить все деревья подряд. Мия старалась держаться за его спиной и, когда он бил, закрывалась руками, чтобы в нее не угодило куском от разлетевшегося дерева. Наблюдая, она решила, что не воспользоваться силой и устрашающим видом великана по своему усмотрению — самая большая глупость, какую она только может совершить в жизни.