Семнадцать охотников, державших наготове оружие, медленно, шаг за шагом приближались к спящему великану. Буквально пара секунд, и они успели бы напасть и выколоть ему глаза, однако сверху вдруг раздался шорох, и охотники подняли головы — Мия, лежавшая на дереве, глядела на них широкими от страха глазами; спустя мгновение она закричала:

— Малыш!

Тут же один из охотников быстро поднял арбалет и выстрелил, ориентируясь на слух. Послышался вздох, и тень, чернее ночи, беззвучно полетела вниз.

Услышав крик, великан открыл глаза и приподнялся на локтях. Он увидел, как Мия падает, и успел подставить ладонь в то место, куда она летела. Держа ее, он поднялся на ноги. Секунду он смотрел на неподвижное тело Мии, затем его губы задрожали, глаза наполнились безумием. Охотники не стали ждать дольше и бросились вперед. Они стали колоть его копьями, резать мечами и обстреливать из арбалетов. Великан зарычал и, преодолевая боль, одним махом сбил половину охотников с ног, после чего стал топтать под собой землю и размахивать свободной рукой. Те, кому не повезло попасться под его удары, пролетали несколько метров назад, ударялись оземь или о деревья и уже не вставали. Как только великан расправился с ближайшими врагами, он рванул на арбалетчиков и раскидал и их. Затем он встал перед последним оставшимся на ногах охотником — перед Перри, который по-прежнему стоял на месте с копьем в руках, с ужасом смотрел на происходящее и отчего-то не мог сделать и шагу. Великан навис над ним, и Перри зажмурился, ожидая, что вот-вот полетит в сторону точно так же, как остальные охотники. Но удара не последовало. Прижав Мию к груди, великан побежал прочь.

Целые сутки великан блуждал по лесам, не зная, куда податься. Мия, которую он нес в руках и крепко прижимал к груди, все еще не пришла в себя, но дышала. Она была бледной, а рана от болта, торчавшего у нее из живота, кровоточила. Великан не знал, что ему делать, и искал хоть кого-нибудь, кто может помочь, но, как назло, никого и ничего, кроме деревьев, ему не попадалось.

В один момент он оказался на необычайно знакомой поляне. Оглядевшись, он увидел поваленное на землю дерево и узнал то самое место, где впервые встретил Нору. Тут же в его памяти возродились обрывки разговоров, прогулки и даже слова хорошо запомнившейся песни. На ходу вспоминая дорогу, он понесся к деревне. Дом Норы и Грегора стоял на том же месте, выглядел точно так же, как тогда, когда он в последний раз его видел, только казавшийся совсем не к месту пенек от обрубленного клена торчал в середине их сада. Подойдя к дверям, великан постучался.

— Кто там? — послышалось изнутри, и великан понял, что это Нора.

— Мне нужна помощь! — сказал великан и не узнал своего голоса — он был совсем иным, уже не таким грубым и низким, как раньше. Только сейчас великан обратил внимание на то, что размером он гораздо меньше дома, а Мия лежит не в его ладонях, а в руках, словно спящий ребенок в отцовских объятиях.

Дверь открылась, на пороге появилась Нора. Она секунду изумленно вглядывалась в лицо великана, потом опустила глаза на Мию.

— Я… — произнес великан и больше не смог ничего вымолвить.

— Боже, что с девочкой? — указала Нора на Мию. — Она ранена?

— Да, — закивал великан. — Прошу. Ей нужна помощь.

Он приблизился к Норе. В ее глазах показался страх, и она отпрянула от двери, но спустя мгновение успокоилась, дала великану подойти к себе, взяла Мию из его рук и сказала:

— Проходи. И закрой за собой дверь.

Чтобы войти в дом, великану всего-то потребовалось склонить голову и поджать плечи. Бросив взгляд в сторону, он заметил полку с чистой обувью, а у противоположной стены — средних размеров закрытый шкаф и небольшой пуф, на котором лежал недовязанный платок и иголки с нитками. Проследовав за Норой, он вышел из прихожей и почувствовал запах жареного мяса, который доносился с кухни. Все это он подмечал вскользь, ведь его мысли в тот момент были полностью сосредоточены на Мии — беспокойство за нее он чувствовал гораздо сильнее, нежели любопытство.

Нора прошла в спальню, положила Мию на застеленную коричневым покрывалом кровать и стала ее осматривать. Великан встал рядом.

— Господи, кто этот голый мужчина?! — послышалось позади, и великан, обернувшись, увидел Грегора. — И кто эта девочка на кровати?!

— Дай ему что-то из своей одежды, Грегор, — попросила Нора, не спеша ему что-либо объяснять.

— Хорошо, конечно, но я сомневаюсь, что хоть что-нибудь на него налезет — он ведь такой здоровый!

— Дай хоть что-нибудь! — раздраженно бросила Нора и содрала с Мии рубашку, чтобы осмотреть на рану.

Грегор достал из шкафа серые льняные штаны, рубаху, и передал их великану. Тот нацепил на себя штаны, и они стали ему как шорты; рубаха на него и вовсе не налезла.

— Ну, хоть что-то… — прокомментировал Грегор.

Отбросив рубаху в сторону, великан подошел к кровати, на которой лежала Мия.

— Как она? — спросил он у Норы.

— Плохо. Сколько она без сознания?

— Второй день…

— Плохо, — повторила Нора. — Нужно достать болт и остановить кровотечение. Хорошо, что ты не вытащил его сам. Она бы тогда уже…

Нора сбегала за чистой тряпкой и водкой, обработала место, откуда торчал болт, резким движением выдернула его и накрыла рану проспиртованной тряпкой. Мия протяжно застонала.

— У нее горячка, — произнесла Нора, дотронувшись до ее лба.

Грегор и великан молча стояли в комнате и наблюдали за ее работой не вмешиваясь.

— Не стойте как истуканы, сбегайте за тряпками! И смочите их холодной водой!

Где находились тряпки, великан, конечно, не знал, поэтому просто пошел вслед за Грегором. Холодные тряпки, которые они принесли, Нора положила Мии на лоб. Затем она полностью обнажила ее торс и сделала перевязку.

— Крови не так уж много. Это хорошо. Наверное, ничего важного внутри не задето.

— Что с ней произошло, господи боже? — произнес Грегор и бросил на великана обеспокоенный взгляд.

— В нее выстрелили.

— Это я уже понял! А отчего в нее выстрелили?

— Бандиты, — соврал великан.

— Теперь девочке нужен покой и минимум движений, — вставила Нора и обратилась к великану: — Откуда ты пришел?

— Я плохо знаю названия здешних мест, — замялся он. — Я…

Великан вдруг замолчал и уставился на Нору. Грегору его взгляд показался очень странным — казалось, этих двоих связывает что-то, о чем он не догадывается.

Отведя глаза, Нора произнесла:

— Неужели это ты… Не могу поверить. Это все-таки ты…

Внезапно щеки великана покраснели. Отчего-то ему стало ужасно стыдно, и он отвернулся.

— Ты узнала меня? — спросил он едва слышно.

— Да. Узнала. Я… не думала, что ты станешь таким.

— Каким? Как вы?

— Нет. Вернее, я не это имела в виду… Я слышала, что ты творил. Надеялась, что это кто-то другой, но… Разве у нас в округе есть хоть кто-то похожий?

Грегор вгляделся в лицо внезапного гостя. Через миг он вздрогнул, отступил на шаг и, указав на него пальцем, воскликнул:

— Это!.. Это великан! Тот самый великан!

— Это он, Грегор, — подтвердила Мия.

— Но как?! Как ты стал таким?!

— Я не знаю, — сказал великан и поднял взгляд на Грегора.

— Ты преступник! Это преступник, Нора! Мы не можем ему помогать!

— Мы помогаем не ему, Грегор. А этой девочке.

— Она такая же! Я видел листовки, и она в них… Им надо убираться отсюда сейчас же!..

— Нет, — оборвал его великан огрубевшим голосом. К тому моменту он уже перестал краснеть и неожиданно почувствовал злость. — Мия останется здесь.

— Ничего подобного!

— Я сказал… — зарычал великан и сделал шаг вперед.

Грегор испуганно вжался в стену, а Нора прикрыла рот рукой.

— Я сказал, Мия останется здесь, — повторил великан. — Вы будете ее лечить. Так, как лечили бы собственную дочь. Ясно?