– Я скоро приду, – пообещал Дэш.

В последнее время он был еще больше обычного рассержен на Патрика и, скорее всего, именно поэтому забыл о приглашении. Дэш понимал, что принц может делать все, что хочет, и не нуждается в его, Дэша, одобрении, но поскольку именно шериф отвечал за безопасность города, его раздражали многие решения Патрика, которые просто-таки препятствовали его работе.

Дэш хотел многого от Патрика добиться, а рассердив принца, он бы ничего не добился. Он должен был заставить Патрика понять, как серьезно положение, но никак не мог внушить ему, что сам факт присутствия двух кешианских агентов во дворце был очень тревожным. Дэш знал, что у его деда оба они уже выкладывали бы имена всех своих связных от Крондора до Оверн-Дипа. Патрик же не обращал на них никакого внимания, а герцог Руфио считал, что поскольку обоих агентов сейчас нет во дворце – один отбыл в неизвестном направлении, а второй содержался под арестом, – то ситуация полностью под контролем. Дэш не знал, объявился ли уже Тэлвин и что он думает обо всем этом. Он был уверен, что агент его отца не разделил бы спокойствия Руфио.

Дэш оставил указания по поводу ночных рейдов и поручил Густаву командовать самым сложным; он заметил, что бывший наемник оказывал успокаивающее воздействие на других стражников. Потом он оседлал коня и отправился во дворец.

По пути через город Дэш отмечал его ритм, с каждым днем становившийся все более привычным. Крондор воскресал, и младший Джеймсон досадовал на то, что какие-то силы, будь то кешианцы или Фэйдава, могут вторгнуться и свести на нет всю проделанную им работу. Еще три года назад его домом был Рилланон, но потом дед привез Дэша с братом в Крондор. С тех пор он успел поработать на Ру Эйвери и постепенно сроднился с городом.

Подъезжая к дворцу, Дэш решил, что унаследовал от деда больше, чем раньше готов был признать. Он проехал мимо гвардейцев у главных ворот, салютовавших шерифу. Подбежал грум, чтобы забрать у него лошадь. Дэш взбежал по ступеням дворца и быстрым шагом прошел мимо стражников, стоявших в вестибюле. За угол, который вывел бы его в большой зал, Дэш повернул уже почти бегом. Он немедленно понял: что-то случилось.

Большие двери были открыты, и двое стражников стояли прямо в проходе, будто что-то выясняя. Из зала в заднюю часть дворца бежал слуга, что-то выкрикивая на ходу.

Дэш тоже побежал. Он протолкнулся мимо стражников и увидел людей с искаженными страданием лицами и других людей, лежавших без чувств. Столы в зале были расставлены буквой "П", чтобы оставалось пространство для выступления жонглеров и менестрелей. Принц, Франси, граф Брайан и герцог Руфио были за центральным столом. Дэш заметил пустой стул слева от принца.

Другие два стола предназначались для местной знати и именитых и состоятельных жителей Крондора. Большинство присутствующих находилось в бессознательном состоянии, некоторые пытались встать со стульев, но бессильно опускались обратно, несколько человек, очевидно, были невредимы, но полностью ошеломлены происходящим и только беспомощно оглядывались по сторонам.

Дэш побежал через комнату к главному столу и перепрыгнул через него, перекинув ноги над лежащим головой на столе графом Брайаном. Сидевшая между отцом и Патриком Франси безжизненно свесилась со стула, а герцог Руфио упал на пол и лежал на спине с открытыми пустыми глазами. Принц пытался встать со стула, но ему это не удавалось: он задыхался, его невидящие глаза были выпучены.

Дэш засунул два пальца в рот принцу, и Патрика вывернуло всем, что было у него в желудке. Дэш повторил то же самое с Франси, и ее тоже вырвало. Повернувшись, он увидел, что потрясенные слуги и стражники стоят вокруг, не зная, что делать.

– Вызовите у них рвоту! – крикнул Дэш. – Их отравили!

Он добрался до графа Силденского и заставил его срыгнуть пищу, хотя и куда меньше, чем ему бы хотелось. Добравшись до герцога Руфио, он не сумел вызвать реакции. Дыхание герцога было неглубоким, а лицо слишком холодным и влажным на ощупь.

Дэш выпрямился и увидел, что трое слуг пытаются вызвать рвоту у тех, кто еще был в сознании. Он крикнул стражнику:

– Возьми лошадь и скачи на Храмовую площадь! Привези всех священников, каких найдешь! Нам нужны целители.

Дэш послал кого только можно было за чистой водой. Он не представлял, какой яд использовали, но знал, что некоторые из них можно растворить.

– Пусть те, кто может пить, выпьют как можно больше! – крикнул он. – Тех, кто не может, не принуждайте – они просто захлебнутся.

Увидев сержанта гвардейцев, он распорядился:

– Арестуйте всех, кто в кухне.

Дэш понимал, что тот, кто отравил королевский двор, скорее всего, уже убрался из кухни, но возможно, у него не было времени сбежать из дворца. Чего шпион явно не мог ожидать, так это того, что шериф опоздает и не пострадает.

В комнате стояла чудовищная вонь, и Дэш велел части слуг начать уборку, пока остальные ухаживали за больными. Только через полчаса прибыл первый целитель. Он принялся хлопотать над больными, начав с принца.

Дэш мысленно перебрал тех, кто был на приеме; из дворян Крондора отсутствовал только он. Все остальные представители знати в округе от герцога до сквайра были за столом. Из богатых и влиятельных горожан отсутствовал только Ру Эйвери, который был у себя в усадьбе с семьей.

Скоро появились и священники других орденов, включая брата Доминика, ишапианца, который теперь служил в храме Накора. Всю ночь они ухаживали за больными в зале, а Дэш допрашивал кухонный персонал. Перед рассветом он вернулся в большой зал, который теперь напоминал больницу. Доминик был около двери, и Дэш окликнул его.

– Как дела? – спросил он монаха.

– Могло быть хуже, – ответил тот. – Если бы вы не взялись за дело, то остались бы единственным живым дворянином в городе. Теперь можно сказать, что принц выживет, хотя и будет долго болеть, и леди Франсина тоже. – Он покачал головой. – С ее отцом ситуация сложнее. Не знаю, выкарабкается ли он.

– А герцог Руфио? – спросил Дэш.

Доминик отрицательно покачал головой.

– Яд был в вине, а герцог много выпил.

Дэш прикрыл глаза.

– Я пытался сказать Патрику, что если во дворце был один шпион…

– Ну что ж, – сказал Доминик, – хотя потери ужасные, по крайней мере принц выживет.

– Это верно. – Дэш посмотрел на мертвецов, которых уже начали выносить. – Но мы слишком многих уже потеряли, чтобы теперь еще и такое терпеть. Все могло, конечно, быть и хуже, но не намного, – сказал шериф устало.

Тут зазвонил колокол. Это был сигнал тревоги, и Дэш понял, что город атакуют.

Дэш помчался вниз по улице.

Вокруг бежали люди, а солдаты спешили к стенам. Перепуганный стражник у ворот крикнул:

– Шериф! Гонец сообщил, что по дороге движется кешианская армия!

– Заприте ворота, – сказал Дэш и вновь повернулся к стражнику: – Как тебя зовут?

– Делвин, сэр, – сказал взволнованный молодой человек.

– Теперь ты сержант, понял?

Тот кивнул, но потом спохватился:

– Но, сэр, среди стражи не бывает сержантов.

– Сейчас ты в армии, – крикнул Дэш. – Иди за мной.

Вместе с Делвином он поднялся по ступеням на стену над воротами и посмотрел на восток. Солнце вставало над далекими горами, и ему пришлось прищуриться, чтобы разглядеть на дороге, у подножия далекого холма сплошную шевелящуюся массу – то была движущаяся колонна.

– О боги, – прошептал он и велел новоиспеченному сержанту: – Пошли гонца в тюрьму. Пусть все констебли отправляются на стену вместе с солдатами. К нам движется армия.

Сержант Делвин поспешил прочь. Дэш огляделся и увидел, что к нему подходит офицер дворцовой стражи.

– Я сержант Маккалли, сэр. Никто не может сказать мне, что надо делать.

– Ваш капитан либо мертв, либо очень болен, я точно не знаю. Есть поблизости другие офицеры?

– Лейтенант Ярдли на дежурстве, сэр, он должен быть над дворцовой стеной.