– Что обещать?

– Ты должен их спасти. Всех.

– Спасти?

– Ты должен позаботиться о том, чтобы они были сыты, одеты, в тепле и в сухости и не подвергались опасности.

– Ох, Трина, – сказал Дэш, – а почему ты не попросишь передвинуть город в другое место?

Она снова поцеловала его.

– Я никогда еще не испытывала таких чувств ни к одному мужчине, – прошептала она. – Может, я наконец-то превратилась во влюбленную девчонку после всех этих лет. Может, в глупых мечтах я вижу себя живущей в роскоши женой вельможи. Может, завтра я умру. Но если мы будем сражаться за Крондор, значит, ты должен спасти нас всех. Таковы мои условия. Бессмысленная амнистия не нужна, ты просто должен позаботиться о пересмешниках. Можешь обещать?

Он долго смотрел на нее, изучая каждую деталь ее лица, будто запоминая его. Наконец он кивнул:

– Я обещаю.

Она посмотрела на него, и в глазах ее появились слезы, а потом заструились по щекам. Не вытирая их, она сказала:

– Договорились. Что ты хочешь, чтобы мы сделали?

Дэш объяснил свой план, и они еще минуту провели вместе. Потом он простился с ней, и это было самое непростое, что он совершил в жизни. Уходя из кофейни Баррета, он знал, что его жизнь уже никогда не будет прежней.

В глубине души Дэш понимал, что данное им обещание будет невозможно выполнить. Или если он его выполнит, то предаст свою должность.

Он пытался сказать себе, что этого требовала необходимость, что прежде всего надо было спасти город, и что если Крондор падет и все они погибнут, то обещание все равно ничего не будет стоить. Но все равно он знал, что никогда больше не сможет воспринимать самого себя или любую данную им клятву, как прежде.

Паг вытянул руку вперед.

Переливающаяся волна энергии понеслась наружу наподобие стрелы, которая искажала при своем прохождении воздух. Лучники, только выпустившие стрелы, видели, как они разбивались за мгновение до соприкосновения с этой волной.

Солдат отшвыривало назад, будто огромная детская рука смахивала со стола игрушки. Кавалеристы гибли, когда их коней поднимало и отбрасывало на несколько футов назад, прямо на всадников. Лошади испуганно ржали, а те, что сумели приземлиться на ноги, вставали на дыбы и уносились прочь.

Паг, Томас, Миранда и Накор шли по дороге, расчищенной магией Пага, мимо лежавших на земле и стонавших людей. Один солдат покрепче встал на ноги и бросился к ним, выхватив меч. Меч Томаса беззвучно выскользнул из ножен и отнял его жизнь, не успел он сделать и шага.

Они подошли к воротам Илита.

Стражник у ворот заметил нападающих и приказал закрыть ворота. Когда Томас достиг ворот, их как раз захлопывали. Они тяжело качнулись на него, но он протянул руки и прижал щит к левой половине ворот, а меч к правой, и одним резким толчком ворота качнулись внутрь, сшибая десятки людей.

– Жаль, что он не покинул Эльвандар раньше, – сказал Накор.

— Да, но обет есть обет, – ответил Паг. – До сих пор он не видел, что его дому угрожает опасность.

– Могущество не делает простительной недальновидность, – заметила Миранда.

– Здесь нет недальновидности, – возразил Паг. – Просто другая оценка ситуации.

– Куда теперь? – спросила Миранда.

– Если я правильно помню план Илита, – сказал Накор, – то нам надо идти по этой улице до главной дороги, потом направо, и так мы подойдем прямо к цитадели.

Лучники со стены выпустили очередь стрел, и Паг поспешил поставить защитный барьер.

– Не обращай на них внимания, – сказал он Томасу. – У нас есть проблемы поважнее.

Томас улыбнулся другу детства.

– Согласен.

Они спокойно шли по Илиту, видя со всех сторон разрушительные следы, оставленные завоевателями. Некоторые здания заново отстраивались, но другие все еще оставались заброшенными, двери их были сорваны с петель, а окна разбиты.

Люди разбегались при виде этой четверки, окутанной мерцающей голубой энергией. Из ближайших улочек высовывались лучники и стреляли, но стрелы отскакивали от магической оболочки.

Они дошли до угла, где им надо было повернуть, и там их ждал еще один отряд лучников. Десятки стрел ударили в барьер и отскочили, а когда Томас приблизился на дюжину футов к первому ряду лучников, они рассеялись и убежали.

– Эти люди не опасны для нас, пока мы внимательно за ними следим, – сказал Накор, – но где-то впереди есть некто очень опасный.

– Ты это точно знаешь или предполагаешь? – спросил Томас.

– Предполагаю, – ответил Накор.

– Но ты что-то подозреваешь, – сказала Миранда.

– Пока я не хочу об этом говорить, – ответил Накор. – Но да, у меня есть подозрения.

– С годами я научился принимать твои подозрения всерьез, – сказал Паг. – Что ты предлагаешь?

Они подходили к перекрестку, где солдаты выкатывали на середину улицы телеги, строя баррикады.

– Просто быть поосторожнее, – сказал Накор.

В них опять полетели стрелы, и, даже зная о защите, Миранда и Накор вздрогнули.

– Это действует мне на нервы, – заявил Накор.

– Ты прав, – сказал Паг. – И, как ты заметил, это может быть опасно, если я отвлекусь. Остановитесь на секунду.

Они остановились, и Паг поднял руку. Он указал в воздух, и над защитной сферой прямо над кончиком его пальца показалась искорка белого света. Паг повертел пальцем, и крошечная точка яркого света тоже завертелась.

– Прикрывайте глаза! – предупредил Паг.

Внезапно световая точка взорвалась вспышкой ослепительной, как солнце в полдень, а потом даже ярче, и все вокруг них превратилось в резкий контраст черного и белого. Свет пульсировал всего мгновение, но успел всех ослепить.

Паг и его спутники открыли глаза и увидели, как люди кричат от ужаса, шаря вокруг руками или падая на колени и прижимая руки к лицу.

– Я ничего не вижу! – слышалось со всех сторон. Томас прошел между двумя телегами – ослепшие люди забыли об обороне города.

– И долго это продлится? – спросила Миранда.

– У некоторых не больше дня, у других несколько часов, – сказал Паг. – Но эта конкретная группа нас больше не побеспокоит.

Они обошли последний барьер и двинулись по улице к замку. Те немногие солдаты, кто еще сохранил зрение, разбежались при виде четырех могущественных волшебников, решительно шагающих по улице.

Перепуганный часовой скомандовал поднять мостик, и, подойдя к нему на сотню ярдов, они увидели, что он уже начал подниматься. Томас побежал к нему, выхватив меч, и даже особо не напрягаясь, и Паг понял, что он вышел из-под защитной оболочки. Тогда Паг убрал ее – особого уровня концентрации она не требовала, но все же энергия могла пригодиться ему позже.

Томас вспрыгнул на поднимающийся мостик, когда тот оторвался от дороги на шесть футов. Быстро взмахнув мечом, он перерубил массивную железную цепь справа, и звенья размером с человеческую голову разорвались с дождем искр и оглушительным звоном.

Потом он перерубил левую цепь, и мостик упал обратно на место. Солдаты в цитадели перерезали веревки, придерживавшие решетку, и тяжелые железные ворота упали перед ними, со звоном ударив о камни.

– Я могу поднять их, чтобы вы все пролезли, – сказал Томас.

– Нет, давай я, – заявила Миранда.

Она и подняла правую руку ладонью вверх. Вокруг ее руки сформировался шар мерцающего серебристо-белого света, который отлетел, будто лениво брошенный ребенком мяч, и по дуге ударил в центр решетки. Энергия побежала по перекладинам, шипя и искрясь, и железо задымилось. Потом оно нагрелось и покраснело, а затем и раскалилось добела. Даже на расстоянии ярдов они чувствовали обжигающий жар металла, который начал плавиться и рассыпаться прямо пред ними. Люди в сторожевой башне над воротами с криками бросились прочь от ужасного жара.

Когда расплавленный металл коснулся деревянных частей ворот, они вспыхнули. Через несколько минут в воротах появилось приличного размера отверстие, через которое вполне можно было пройти.