– Я не могу быть представителем Сарига в Мидкемии, – продолжил Паг. – Это дело не для меня.

– Судя по тому, что ты мне рассказал, все остальные варианты были еще хуже.

– Я не умер, так что остается только один выбор, – сказал Паг с тревогой на лице. – Я должен буду жить, видя разрушения и смерть и теряя все самое дорогое для меня.

– Это ведь уже случилось, – сказала она, снова садясь к нему на колени. – Ты же потерял сына и дочь, так?

Паг кивнул, и она увидела в его глазах дымку все еще не утихшей боли.

– Но я боюсь новых потерь.

Она прильнула к нему, положив голову ему на плечо.

– В жизни всегда есть что терять, любовь моя. Пока мы не умрем, нам грозят все новые потери. Такова ирония жизни – ничто не вечно.

– Мне почти сто лет, – сказал Паг, – а я ощущаю себя ребенком.

Миранда рассмеялась, прижавшись теснее.

– Мы оба дети, любовь моя, а я в два раза тебя старше. По сравнению с богами мы младенцы, которые только учатся ходить.

– Но у младенцев есть учителя.

– И у тебя они были, – сказала она. – И у меня тоже.

– Мне бы и сейчас не помешал учитель.

– Я буду тебя учить, – пообещала Миранда.

– Правда? – Паг глянул на нее. Она поцеловала его.

– А ты будешь учить меня. И мы будем обучать твоих учеников на острове моего отца и учиться у них. Мы еще не все книги прочли и поняли, а есть еще Зал миров, через который мы можем дотянуться до мудрости, неведомой на этом крошечном шаре. И у нас на это есть века.

Паг вздохнул.

– Я слушаю тебя, и мне кажется, что у нас есть надежда.

– Надежда всегда есть, – улыбнулась Миранда.

В дверь постучали, и Миранда встала, давая Пагу подняться на ноги, чтобы открыть дверь. Снаружи стоял королевский паж.

– Милорд, – сказал он, – принц требует вашего присутствия немедленно.

Паг глянул на Миранду. Она с явным недоумением пожала плечами, но ничего не сказала. Он кивнул ей и пошел за пажом.

Они направились по переходам Даркмурского замка и наконец подошли к комнатам старого барона, которые теперь занимал принц Патрик. Паж открыл дверь и шагнул в сторону, давая Пагу войти.

Патрик, сидевший за столом старого барона Отто, поднял голову и сказал:

– У нас проблема, волшебник, и я надеюсь, что вы можете с ней справиться.

– И что это за проблема, ваше высочество?

Патрик поднял свиток.

– Доклад с Севера. К нам явились саауры.

– На Севере?

Паг был озадачен. Когда он уговорил саауров покинуть поле боя в последней битве за Даркмур, их вождь, шашахан Джатук поклялся, что зло, причиненное сааурам, будет оплачено кровью. Но на Севере были армии Фэйдавы, на которого, скорее всего, и могла обратиться их месть. Неужели саауры могли снова вернуться к своим старым союзникам?

– Где именно на Севере, ваше высочество?

– Они перезимовали между горами и Сумрачным лесом, потом заняли южный край Громовых степей, а теперь выступили в южном направлении.

– На Юг! – произнес Паг с тревогой в голосе. – Они напали на нас?

Патрик бросил ему свиток.

– Читайте сами. Они напали у подножия холмов на резервный отряд, который держали на случай, если Фэйдава попробует прорваться где-то вдоль хребта Кошмара. Никто в отряде не уцелел.

– И они продолжают наступать?

– Нет, – сказал Патрик, – не все так плохо. Похоже, им хватило убийства трех сотен моих солдат, после этого они отступили, только оставили нам предупреждение.

– Какое?

– Три сотни кольев в земле, и на каждом человеческая голова. Это явный вызов.

– Нет, ваше высочество, – поправил его Паг. – Это все же предупреждение.

– Предупреждение кому? – поинтересовался Патрик, едва сдерживая гнев.

– Всем. Нам. Фэйдаве, Братству Темной Тропы, любому разумному существу, которое подойдет достаточно близко, чтобы разглядеть черепа. Джатук хочет нам сказать, что саауры захватили территорию Громовых степей для себя и чтобы мы держались подальше.

Обдумав это, Патрик сказал:

– Кроме кочевников, торговцев оружием и бандитов, там нет никого, кто претендовал бы на звание гражданина Королевства, но это все же наши земли. Будь я проклят, если позволю чужой армии напасть на мои войска и провозгласить какие-то земли независимой территорией внутри наших границ.

– Чего вы хотите от меня, ваше высочество?

– Утром я посылаю на Север отряд и хотел бы, чтобы вы отправились с ним. Именно вы вывели саауров из войны. Если этот Джатук захочет направить свою ярость против Фэйдавы, я отведу солдат с северного хребта и даже снабжу его всем необходимым, чтобы он мог напасть на Фэйдаву в Вабоне, но я не могу никак не отреагировать на это кровавое нападение.

– Что я должен им сказать?

– Скажите им, что они должны прекратить враждебные действия против нас и отступить с наших земель.

– Куда, ваше высочество?

– Мне все равно, – раздраженно сказал Патрик. – Их пропустят к берегу, и пусть хоть вплавь домой добираются, но я не допущу, чтобы они мне приказывали не соваться в часть моего собственного герцогства! С меня уже хватит! – Патрик постепенно повышал голос, и Паг чувствовал, что им овладевал гнев.

– Я с удовольствием отправлюсь туда, ваше высочество.

– Хорошо, – сказал Патрик уже спокойнее. – Я послал сообщение капитану Субаи, который командует северной частью наших войск, что прибудет посланник. Пусть он поедет с вами, и разберитесь с этим вопросом. У меня довольно проблем и без того – эта Звездная Пристань, выходки кешианцев и Фэйдавы на территории моего герцогства… Не хватало еще возиться с сааурами. Если они поведут себя разумно, то и я тоже. Пусть они скажут, что им от нас нужно, чтобы убраться из Королевства, и я это сделаю. Но если они откажутся, вам останется только одно.

– Что же, ваше высочество?

Патрик посмотрел на Пага так, будто тот не понимал самых очевидных вещей.

– Ну как же, волшебник, вы должны будете их уничтожить, – сказал он. – Стереть их с лица земли.

Джимми поморщился.

Ему удалось выспаться как следует лишь один раз, в лагере у Оуэна Грейлока, а потом пять дней он провел в седле, загоняя перекладных лошадей. Они с рыцарем-маршалом Крондора со всей возможной скоростью мчались в Даркмур, ко двору принца Патрика.

На рассвете он наконец добрался до места и теперь стоял перед входом в покои принца, ожидая вместе с остальными придворными, пока Патрик оденется для ежедневного приема. Джимми благодарил всех богов на свете, что по крайней мере кешианский кофе тут имелся в изобилии. Цуранийская чоча была неплохой заменой, но только горячая кружка кофе с капелькой меда позволяла ему еще держаться на ногах.

– Джеймс! – воскликнул знакомый женский голос у него за спиной, и Джимми внезапно почувствовал себя бодрым как никогда. Он повернулся и увидел подходившую к нему молодую женщину.

– Франси? – изумленно воскликнул он. Серьезно нарушая придворный этикет, девушка повисла у Джимми на шее и воскликнула:

– Сколько лет!

Джимми обнял ее, потом отступил назад, чтобы получше ее рассмотреть.

– Как ты выросла! – сказал он восхищенно. Тоненькая и высокая Франси была тем не менее сильной, он почувствовал это, обнимая ее, – судя по всему, девушка много времени проводила, работая на открытом воздухе. На лице ее, в противоположность большинству придворных дам, не было косметики; по щекам и носу рассыпались веснушки, а каштановые волосы выгорели на солнце. Одета Франси была в белую рубашку, жилет, брюки мужского покроя и сапоги для верховой езды.

– Я как раз возвращалась с утренней верховой прогулки с отцом и увидела, как ты тут стоишь. Подожди, я пойду переоденусь во что-нибудь подходящее. Где тебя можно будет найти?

Дверь принца приоткрылась, и Джимми сказал:

– Там, куда меня пошлет его высочество, но скорее всего в офицерской столовой.

– Увидимся. – Девушка кивнула и, чмокнув его в щеку, умчалась прочь. Джимми не мог не восхититься легкостью ее движений.