– Подозреваю.

– Не хочешь поделиться?

– А ты бы на моем месте поделилась?

Она рассмеялась.

– Конечно нет. А что с этого будет нам?

– Я-то думал, что вы захотите от них избавиться, если они причиняют вам проблемы.

– Никаких проблем они нам не причиняют. Нолана и Риггса мы знали, потому что они у нас уже покупали информацию и устроили несколько сделок. Мы всегда думали, что они работают на деловых людей вроде Эйвери, которые не хотят вести дела обычным способом, или на вельможу, который не особенно аккуратно платил налоги. Что-нибудь в таком духе.

Дэш понял, что она пытается выжать из него информацию.

– На кого бы Нолан и Риггс ни работали до войны, в тот момент, когда им перерезали глотки, они были моими людьми. Мне все равно, из-за старой свары это произошло или они просто забрели не туда. Я не могу позволить, чтобы кто-то вообразил, что может безнаказанно убивать моих констеблей. Все очень просто.

– Как скажешь, шериф Малыш. Но остается еще вопрос о цене.

Иллюзий Дэш не питал. Предлагать что-то самому означало только зря тратить время.

– Спроси старика, чего он хочет, но я не буду рисковать безопасностью города и не закрою глаза на серьезное преступление. Я и без вас смогу найти то, что мне надо.

– Я спрошу, – сказала Трина и повернулась уходить.

– Трина, – окликнул ее Дэш.

Она остановилась и улыбнулась.

– Ты хочешь что-то еще?

Дэш проигнорировал намек.

– Как он?

Улыбка исчезла.

– Плохо.

– Я могу что-нибудь сделать?

Она снова слегка улыбнулась, на этот раз без всякой насмешки.

– Не думаю, но спасибо, что спросил.

– Ну, мы все-таки родня, – сказал Дэш.

Трина помолчала, потом протянула руку и погладила Дэша по щеке.

– Да, и больше, чем я думала. – Потом она внезапно развернулась и, выйдя на улицу, скрылась в темноте.

Дэш подождал немного, потом вышел через заднюю дверь. Он ощущал странную тревогу и не мог понять, вызвана ли она опасениями по поводу здоровья старика, беспокойством о возможных кешианских агентах в городе или прикосновением Трины к его щеке.

– Если бы только она не была такой красивой, – пробормотал он себе под нос.

Наконец он отбросил мысли о девушке и сосредоточился на проблемах обороны Крондора.

Кругом кричали люди.

Эрик двинул третий отряд пехоты вперед, и они вошли в зону смерти. Тяжелый таран пробил дверь, и первая и вторая волны ворвались через ворота внутрь баррикады. Сопротивление на этот раз было серьезнее, но как и с первыми двумя баррикадами, которые им попались, оборона была больше показная, чем ради настоящего сопротивления.

Сообщения от Субаи встревожили Эрика и Грейлока; обрисованная им картина обороны впереди позволила Эрику предположить, что они просто не успеют прорваться вовремя, чтобы спасти Вабон. Лето перевалило за середину, и до праздника Банаписа оставалась всего неделя. Если осенью пойдут сильные дожди или снег выпадет раньше обычного, они вполне могли потерять провинцию Вабон навсегда. А если в этом году они потеряют Вабон, то вполне могут в следующем потерять и все Королевство.

Если не раньше.

Эрик не мог избавиться от ощущения, что Крондор будет открыт любому нападению, если кешианцы поймут, что город пуст. Он надеялся, что переговоры в Звездной Пристани идут успешно.

Он отбросил беспокойство и глянул на Оуэна. Рыцарь-маршал Крондора кивнул, и Эрик погнал лошадь вперед. По неизвестным причинам Оуэн приказал капитану оставаться в штабной палатке, вместо того чтобы возглавлять первую волну атаки, как того хотел сам фон Даркмур.

Примерно с час шли ожесточенные бои, но потом оборона внезапно пала. Эрик провел лошадь через ворота и понял, что у врага снова не хватило сил для серьезной обороны.

Он проехался вокруг и убедился, что все теперь под контролем. Как и прежде, он послал легкую кавалерию по дороге на север в поисках беглецов, чтобы ни один не добрался до следующих позиций.

У баррикады появился Грейлок, и Эрик подъехал к нему.

– Это бессмысленно, – сказал он. – Если Субаи прав, мы могли бы просто осадить стену и заставить их выйти, когда оголодают.

Оуэн пожал плечами.

– Принц велел нам не медлить. – Он оглядел все вокруг и добавил: – Хотя если ты поднесешь мне кинжал к горлу, я вынужден буду с тобой согласиться. – Он встал на стременах. – Эх, сейчас бы усесться в удобном кресле у огня в «Шилохвости», да чтоб в руке была кружка с пивом, а передо мной знаменитое жаркое, приготовленное твоей матерью.

Эрик усмехнулся.

– Я передам матери, когда снова ее увижу. Она будет польщена.

Оуэн ответил ему улыбкой и вдруг словно выпрыгнул из седла задом наперед, крутанулся через круп лошади и приземлился на спину. Его лошадь рванула вперед.

Эрик покрутил головой, но увидел только наемников, которые бросали мечи и поднимали руки вверх. Кое-где еще заметны были следы борьбы, а поодаль иногда вспыхивали стычки, но кто бы ни произвел выстрел, сваливший Грейлока, его нигде не было видно.

– Проклятье! – Эрик спрыгнул с лошади и помчался туда, где лежал Грейлок.

Не успел он опуститься на колени рядом со старым другом, как уже понял ужасную правду. Над нагрудной пластиной у Оуэна торчал арбалетный дротик, и он превратил верхнюю часть его груди и основание горла в месиво. Отовсюду текла кровь, а глаза Оуэна безжизненно глядели в небо.

Эрик ощутил укол гнева и безнадежности. Ему хотелось кричать, но он справился с собой. Оуэн всегда был его другом, еще до того, как Эрик стал солдатом, и их роднила любовь к лошадям, винам Даркмура и плодам честного труда. Глядя на безжизненное тело старого друга, Эрик вспоминал шутки, над которыми они смеялись, перенесенные вместе потери и всегдашнюю поддержку старого учителя, щедрого на похвалу и скупого на критику.

Эрик повернулся, ища глазами убийцу Оуэна. Неподалеку он заметил двух спорящих солдат Королевства. Один держал арбалет, а другой указывал в его направлении. Эрик вскочил и подбежал к ним.

– Что случилось?

У обоих солдат был такой вид, будто перед ними появился сам бог-убийца Гьюис-Ван. Один из них выглядел так, будто его вот-вот вырвет. На лбу у него проступил пот, и он пролепетал:

– Капитан… Я…

– Что такое? – повторил Эрик. Чуть не плача, солдат выговорил:

– Я собирался выстрелить, и тут скомандовали прекратить огонь. Я перекинул арбалет через плечо, и он выстрелил.

– Это правда! – сказал второй солдат. – Он выстрелил себе за спину. Это был несчастный случай.

Эрик закрыл глаза. Ноги у него начали трястись, а потом дрожь распространилась на все тело. Из всех шуток, которые сыграла с ним судьба за всю его короткую жизнь, эта была самой жестокой. Оуэн погиб случайно, от руки собственных людей, из-за лени и небрежности одного солдата.

Эрик сглотнул, борясь с бессильным гневом. Он знал, что многие другие офицеры повесили бы этого солдата за то, что он не разрядил арбалет и тем самым лишил Королевство командующего на Западе.

Оба солдата без промедления убежали прочь, стараясь убраться от капитана как можно подальше, пока он не взорвался гневом. На секунду Эрик замер, потом обернулся и увидел, что воины уже собирались вокруг тела Оуэна Грейлока, рыцаря-маршала Крондора. Эрик прошел между ними, аккуратно но твердо прокладывая себе дорогу, и наконец оказался возле тела своего старого друга.

Он опустился на колени рядом с Оуэном, поднял его на руки, как ребенка, и повернулся к воротам. Битва еще не закончилась, но ситуация была под контролем, и Эрик ощущал потребность отнести тело старого друга в штабную палатку; другому он бы этого не доверил. Он медленно пошел по дороге, бережно неся тело Оуэна.

Собрались все офицеры, и воцарилось неловкое молчание. Эрик встал возле пустого кресла командующего. Он оглядел собравшихся. Здесь было с дюжину капитанов старше его по возрасту, но ни один из них не занимал поста важнее, чем капитан Кровавых Орлов. Все присутствующие дворяне также были старше Эрика, но никто из них не входил в состав командования.