Над скалами раздались крики: очередная атака Грейлока подходила к концу. Обороняющиеся отражали его наскоки с полудня, и с закатом Оуэн решил устроить перерыв. Эрик надеялся, что они достаточно отвлекли защитников и тем некогда было смотреть со скал вниз. Иначе их могла ожидать наверху довольно неприятная встреча.

Аки посмотрел вверх и сказал:

– Лучший верхолаз у нас – Пэйшан. Он пойдет первым и понесет с собой шнур. Если он доберется доверху, то мы привяжем шнур к веревке, и он ее подтянет. – С легкой улыбкой Аки добавил: – По веревке даже вы доберетесь до вершины, капитан.

– Польщен таким доверием, – отозвался Эрик.

Пэйшан, невысокий, коренастый и мускулистый горец, снял свое оружие, длинный меч, какие большинство хадати носили на спине, и короткий меч с пояса. Потом он стянул мягкие кожаные ботинки и передал все это одному из своих спутников. Легкий шнур он аккуратно обмотал вокруг плеча и груди, будто плед, который хадати носили с традиционным клановым костюмом. Большая часть шнура тянулась за ним и сворачивалась на песке. Аки велел людям следить, чтобы шнур ни за что не зацепился.

Пэйшан поправил килт и полез наверх. Эрик глянул на запад. Солнце село несколько минут назад, и теперь они напряженно смотрели на то, как человек в надвигающихся сумерках храбро лезет на скалу. Прежде чем он доберется доверху, будет уже совсем темно.

Шли минуты, а он все карабкался вверх, цепляясь руками и осторожно подтягиваясь. Как паук на стене, он медленно двигался вверх и слегка вправо от места, с которого начал.

Эрик был изумлен. Сначала Пэйшан преодолел двадцать футов вверх, потом тридцать, сорок… Пятьдесят футов составляли треть всего пути. Он не стал останавливаться и отдыхать, и Эрик решил, что болтаться на склоне было отдыхом не лучшим, чем лезть наверх. Ритм движений Пэйшана не менялся. Шаг, захват, переключение веса и новое движение вверх.

Темнело, и разглядеть человека на скале становилось все труднее. Эрик потерял его из виду в черной тени между камнями, потом снова заметил движение. Пэйшан уже преодолел две трети пути наверх.

Он снова исчез из виду, и потянулись долгие минуты. Наконец в полной тьме – луны этой ночью не должны были появиться почти до самого рассвета – шнур начал дергаться вверх-вниз.

– Привяжите веревку, – скомандовал Аки. Оставшийся шнур обрезали и крепко привязали к концу куда более тяжелой веревки. Когда она была надежно закреплена, они три раза сильно дернули за шнур. Пэйшан быстро потянул веревку.

Веревка раскручивалась, потом снова дернулась вверх-вниз. Первые рывки означали, что Пэйшан забрался наверх и пора было завязывать веревку. Второй сигнал означал, что он привязал веревку или готовится держать ее покрепче. Вторым должен был пойти самый легкий из всех оставшихся. Он поможет Пэйшану удерживать веревку; каждый следующий должен будет добавлять свою силу, пока поднимаются все более тяжелые люди.

Второй скалолаз связал оружие в тюк и закинул его за спину, а потом принялся перебирать веревку руками, ногами подтягиваясь вверх по склону. Эрика удивило, насколько быстро он карабкается.

Потом отправился третий хадати.

В ночной тишине слышались далекие звуки из вражеского лагеря, но ни тревоги, ни звуков боя не доносилось. Постепенно отряд из пятидесяти хадати перебрался наверх, и наконец на берегу остались только Эрик и Аки.

– Я за тобой, – сказал Эрик.

Аки кивнул и молча полез наверх.

Эрик подождал, потом тоже ухватился за веревку. Скалолаз из него был плохой, так что он хотел идти последним на случай, если поскользнется. Если уж он упадет и разобьется, то не столкнет при этом идущего позади Аки.

Эрик полез по веревке, ощущая при этом, что от ног толку мало. Он был силен, с развитой мускулатурой, но при этом еще и весил немало. Когда он почти добрался до вершины, руки у него онемели, а спину сводило от боли. Внезапно веревка начала двигаться, и на мгновение Эрик запаниковал, пока не понял, что его тянут вверх.

Аки добрался до края скалы, взял Эрика за руку и рывком вытащил его наверх.

– Кто-то идет, – прошептал он.

Эрик перевел дыхание, снял с пояса нож и огляделся. Они были в редкой полосе деревьев, сосен и осин, и насколько он мог судить, они с Аки здесь были одни. Другие хадати каким-то образом умудрились скрыться в видневшемся дальше лесу.

Аки быстро отрезал веревку, привязанную к дереву неподалеку, и сбросил ее остатки со скалы. Потом он потянул за собой Эрика, и они поспешили к лесу.

Неподалеку зазвучали шаги, и кто-то сказал на языке Новиндуса:

– Ничего я не слышал.

– Говорю тебе, тут точно кто-то ходит.

– Никого тут нет, – сказал первый голос.

Эрик прижался к невысокому дереву, глядя сквозь нижние ветки сосен на две фигуры, появившиеся на дальнем конце поляны. Один из идущих держал факел.

– И чего мы здесь ищем как дураки?

– А как еще ты можешь искать?

– Очень смешно.

Они подошли к поляне перед скалами, и первый сказал:

– Тут высоко, не подходи слишком близко.

– Кому ты это говоришь? Я вообще высоты не выношу.

– Так как же ты забрался на стену в Крондоре?

– А я и не забирался, – отозвался второй. – Я подождал, пока ее взорвали, и спокойно так себе зашел.

– Тебе повезло, – сказал первый. – Смотри, нет тут никого. Ты что думал, кто-то послал мартышек лезть на скалы, или магия тут какая?

– Я за свою жизнь навидался всякой странной магии, – сказал второй, когда они повернули обратно к лагерю. – Помнишь этих демонов, и королеву, и змеиных жрецов? Моя бы воля, не хотел бы видеть больше ничего такого.

– Я тебе рассказывал про ту танцовщицу из Хэмзы? Вот это, я понимаю, была магия…

– Да раз десять уж точно, так что можешь больше не рассказывать…

Голоса затихли в ночи. Сзади Эрика кто-то произнес:

– Они никого не заметили.

– Это хорошо, – сказал Эрик и повернулся к Аки. – Теперь мы можем спокойно отдохнуть и тронуться в путь только перед рассветом. Оповести всех – пусть остаются на месте и соблюдают тишину. Собираемся за час до рассвета.

Аки молча скрылся во тьме.

Джимми указал вперед.

– Я вижу, – откликнулся капитан Сонти. Они искали колодец в оазисе Окатео и заметили в тени деревьев кешианский патруль.

– Это имперские пограничники, – прошептал Джимми. – Видите у них копья?

К скалам неподалеку от привязанных на выпас лошадей были прислонены двадцать длинных тонких копий с укрепленными на них знаменами.

– Надо бы поскорее подобраться поближе, – сказал Сонти.

– Эх, лучников с нами нет, – пожалел Джимми.

– Это тот, кого вы ищете? – спросил Сонти, указывая на человека с другой стороны костра.

– Да, это он, – ответил Джимми.

Малар сидел рядом с кешианским офицером, и тот просматривал документы, которые Джимми вез Дуко.

– Придется их всех убить.

– Лагерь у них не особо защищенный, – сказал Сонти.

– Они слишком самодовольные, хотя, конечно, это одно из лучших в мире подразделений легкой кавалерии. Вон те длинноволосые парни, – Джимми показал на шестерых солдат, сидевших немного поодаль, возле большого котла с едой, – это кочевники-ашунтаи из центра Империи. Они лучшие в мире наездники.

– Кое-кто из моих ребят мог бы с этим поспорить, – заметил Сонти.

Джимми усмехнулся.

– Что, лучшие наездники в Триасии?

– Уже нет, с тех пор как мы попали сюда, – покачал головой Сонти, повернулся и подал сигнал.

Его люди, державшиеся на тропе позади, начали медленно подтягиваться.

– Как только вы атакуете, – сказал Джимми, – Малар вскочит на ближайшую лошадь и поскачет вот сюда. – Он указал на проход в южном направлении, ведущий к пограничным территориям Кеша. Я притаюсь вон там и, если он так сделает, спрыгну на него со скал.

– Я пойду с вами, – сказал Сонти, – на случай, если он будет не один.

– Не важно, с кем он будет, – сказал Джимми, – если только не с тем офицером, что читает документы. Мы должны вернуть эти бумаги и убить всех, кто их прочитает.