— Там он сможет себя не сдерживать, — кивнул я. — Если понадобится, его можно будет тренировать в одиночестве и так, что об этом вообще никто не узнает. Для абсолютного мага, личность которого хотят сохранить в тайне, это будет идеальный вариант. А для нас — тем более, потому что если твой брат умеет читать чужие мысли и влиять на них, то он сразу поймет, что перед ним именно абсолют.

— Осталось только убедить императора и ректора Академии колдунов, магов и ведьмаков в том, что империи действительно нужен такой полигон, — пробормотал призрак, обескураженный простотой и вместе с тем наглостью моей затеи. — Нет, я-то понимаю, для нас это прекрасный выход, но со стороны это звучит, мягко говоря, бредово.

— Ректора я возьму на себя, — отмахнулся я. — Думаю, ему не все равно, сколько его выпускников, в обучение которых вложено столько времени и сил, доживают до зрелого возраста. Императора, полагаю, он тоже сумеет убедить, если будет уверен, что дело того стоит. Одаренных не так много, чтобы столь смело ими разбрасываться. Опять же, Торано правильно сказал — в сквернах империя сейчас бездарно теряет весь цвет своей молодежи. А если подбросить идею насчет полигона еще и ему… и если ему удастся продавить ее в научном совете… да если еще твой брат постарается сделать свою скверну максимально безопасной… думаю, дело выгорит. Даже если поначалу идея и покажется всем бредовой.

— Я поговорю с братом, — задумчиво уронил Мор, когда я умолк. — В конце концов это и ему тоже на руку. Мы ведь с тобой не сможем его оттуда забрать. Я уже говорил. Но если он сумеет убедить абсолюта…

Я с облегчением кивнул.

— Это избавит нас от необходимости искать другого носителя. Все-таки проклятую вещь не каждому можно доверить. А тут, как говорится, двух зомби одним ударом…

Мор помолчал.

— Знаешь, вот смотрю я на тебя сейчас и думаю, что мрон был весьма недалек от истины, когда утверждал, что вскоре ты станешь намного опаснее, чем все маги, колдуны и ведьмаки вместе взятые. Уже сейчас ты мыслишь совсем иначе, чем, скажем, сто или двести лет назад. Раньше тебя волновали лишь конкретные и кратковременные задачи, а сегодня ты замахнулся на планы длиною больше, чем человеческая жизнь. Причем смог продумать и детализировать первоначальную идею всего за несколько дней. С Торано ты ведь совсем недавно говорил.

— Разве это плохо? — насторожился я.

— Нет, конечно. Но твое развитие ускоряется. Ты разве сам не чувствуешь?

Я ненадолго задумался.

— Честно говоря, я не рассматривал это с такой точки зрения. Просто в какой-то момент осознал, что если люди успевают за свою короткую жизнь так много сделать, то почему к этому не должен стремиться я? Смотри, сколько всего со мной случилось за эти несколько дней. А ведь раньше я, бывало, десятилетия тратил на то, что, в общем-то, можно было решить за пару недель. Тебе не кажется, что это глупо — так бездарно расходовать время?

— Вот и мудрость к тебе тоже пришла, — вздохнул отчего-то Мор. — И кто только сказал, что ты не растешь и не меняешься? Боюсь подумать, каким ты станешь через тысячу лет, если вплотную возьмешься изучать человеческую природу. Наверное, к тому времени ты и впрямь будешь видеть людей насквозь. Заранее знать, что тебе скажут, о чем спросят и что ответят. Когда попробуют обмануть или солгать… Не так, как Нардис (он в этом плане еще ребенок), а по-настоящему. Кстати, ты знаешь, почему умение читать человеческие души доступно лишь богам?

— Потому что в нем заложена огромная власть? — предположил я.

— Больше, чем деньги, драгоценности и все материальные блага, вместе взятые, — подтвердил призрак. — Имея такую власть, можно стать живым богом. И для простого смертного это настолько большое искушение, что я не знаю тех, кто смог бы ему противостоять. Власть развращает. Убивает. Приводит к безумию. Что же касается тебя…

Он несколько секунд помолчал.

— В твоем отношении меня успокаивает лишь одно — в отсутствие обычных эмоций твоя душа пуста, поэтому искушать ее чем бы то ни было бессмысленно. Но если ты однажды снова станешь человеком…

Призрак многозначительно умолк, но я и без него прекрасно знал, что просто не будет. Более того, готовился к этому. Продумывал варианты. И в том числе не исключал, что, быть может, смертная жизнь в конечном итоге окажется не для меня.

Десять лет спустя

— Я ухожу, — сказал Аард Миррт, остановившись на пороге лаборатории. — Время пришло: моя пара проснулась. И теперь я должен быть рядом с ней.

Я аккуратно закончил рисовать руну на теле очередной костяной гончей и, отряхнув руки, выпрямился.

— Ты еще вернешься?

— Возможно. Просто чтобы убедиться, что ты еще жив и не планируешь окончательно превращаться в нежить. Но я благодарен тебе за все. И обещаю, что вещи, которые ты не хотел бы делать общеизвестными, не станут достоянием моей стаи. А сведения, которыми ты хотел бы поделиться, напротив, я постараюсь до них донести. Слово.

Это он о координатах моего логова? Или о вампирах, на которых за прошедшие годы вдоволь успел насмотреться?

Признаться, я не ожидал, что мрон с таким спокойствием отреагирует на моих птенцов, в том числе и тогда, когда я познакомил его с Нумом и Нардисом. Помнится, первое время они даже пытались меряться силами, и сравнение, надо признать, было не в пользу мрона. О том, что он испытывает к ним инстинктивную неприязнь, причем довольно выраженную, я тоже, разумеется, догадывался. Однако в ответ на мой вопрос Миррт только усмехнулся.

— Я смог смириться с твоим существованием. Я тебе поверил. Так почему же я должен без оглядки нападать на тех, кого ты создал и кто по сути своей гораздо ближе к людям, чем ты сам? Притом, что ничего плохого они пока не совершили?

Это было смело. Мудро. Благородно. И это настолько отличало Миррта от остальных химер, что я решил, что в любом случае сохраню память о нем так же, как сохранил воспоминания об Итане Миррте.

Достойных людей следовало помнить. Так я считал. Тогда как сам Миррт…

— Это будет непросто, — обронил я, когда он подкрепил свои слова клятвой на крови. — Даже сейчас твои сородичи чрезвычайно упрямы и с опаской относятся ко всему, что связано со мной. Вряд ли тебе удастся их переубедить.

— Инстинкты и многовековую вражду в одночасье не преодолеть, знаю, — согласился мрон. — Но хотя бы один род при необходимости будет готов тебя выслушать. И хотя бы мои потомки будут помнить то, что ты для нас сделал.

Я кивнул.

— С твоей стороны это более чем щедрое обещание. Я оценил.

— Живи в мире, враг мой, — так же спокойно ответил оборотень и, махнув рукой напоследок, быстрым шагом вышел из лаборатории.

— Мр-р, — окинула меня благосклонным взглядом задержавшаяся на пороге черная кошка, после чего тоже отвернулась, вильнула хвостом, и спустя несколько мгновений мое логово опустело.

Я вышел из пещеры и, отойдя от входа на несколько шагов, в задумчивости уставился на окружившие меня горы. Зима сейчас была в самом разгаре. Зеленые склоны надежно спрятались под толстым слоем снега и льда. Ночью они, правда, казались серыми, местами даже унылыми, однако мерцающие в небе звезды заставляли их то и дело вспыхивать крохотными серебристыми искорками. И это настолько преображало однообразные горные пейзажи, что, пожалуй, я в чем-то начал понимать Кариура, который в свое время так любил на них смотреть по вечерам.

— Ну что ж, все не так уж и плохо, — вполголоса обронил выбравшийся из пещеры призрак. А следом за ним ко мне подошли и уселись по бокам мои верные гончие. — Шпиона у нас под боком больше нет. Информацию от него мы всю, какую хотели, получили. Ну а когда он сюда вернется…

Я качнул головой.

— Он не вернется, Мор.

— С чего ты решил?

— С того, что пока он был сам по себе, остальную стаю не особенно волновало, где он бродит и чем занимается. Он ведь не вожак. Даже не претендент. Поэтому на важнейшие решения в стае не влияет и конкурировать с нынешним вожаком за власть, скорее всего, не будет. Но растить детей он непременно вернется к себе в долину. И будет лучше, если никто не узнает, что он так много времени провел рядом со мной. Помнишь Норда? А его брата-подпевалу? И то, как они пытались раздавить Итана? Если кто-то заподозрит Миррта в предательстве, они выпотрошат его наизнанку. Вряд ли он захочет рисковать семьей, поэтому и не вернется, Мор. Да и обещание свое вряд ли сумеет выполнить в полной мере.