— Только вот, — заворчал Боевой, — если завгар узнает, что его там Штановым обозвали, то будет пыхтеть, что твой паровоз. А ругаться, пуще пса во время гона.

— Кажется, — я сдержанно рассмеялся, — журналисточка наша дала маху.

— И не только с завгаром, — кисло улыбнулся Саша, выискав что-то глазами в газете, — вот слушайте! На фотографии, у славной машины Белки расположились товарищи: Землицын, Адежкин,

— Эт я! — Крикнул Боевой.

— Да ты-ты, Боевой. Не мешай! — Раздраженно ответил Плюхин. — Так вот. Товарищи Землицын, Адежкин Титиков, — глянул он на Титка.

Тот смутился, пождал губы.

— Я Титков, — сказал Титок обиженно, — тьфу! Хоть бы не прицепилось!

— Эт еще не все, — вздохнул Плюхин.

Стал он перечислять по порядку другие фамилии, потом глянул на Казачка с иронией во взгляде.

— Чего ты так на меня смотришь, — удивился Казачок, — будто у меня на лбу третий глаз вырос?

— Казачок, — ответил Плюхин, — у тебя ж фамилия Минько? Верно?

— Верно, — покивал тот головой, — Геннадий Сергеевич Минько я.

— Тебя тут, в газете, — продолжил Саня, — Пенько назвали.

Шоферы грянули общим, дружным смехом. Казачок же раскрыв глаза широко-широко, глядел на всех, улыбаясь своим привычным, растерянным образом.

— Мда, — не пощадили тебя, — сказал я.

— Такое, — вздохнул Казачок иронически, — такое точно прилепится… Ох… Прилепится…

— Землицын! — Раздался за спиной голос завгара. Я обернулся.

— Да, дядь Миш, — ответил я.

— Собирайся, — сказал мне Федотыч, — вызывают тебя в колхоз на беседу.

От автора:

В чем сила, брат? Новинка про лихие девяностые! Попаданец из нашего времени очутился в 93-м! В Россси процветает рэкет, коррупция и прочие радости той эпохи. Но герой не намерен прогибаться под жест: https://author.today/work/310895

— Это кто же? — Спросил я удивленно.

Мужики застыли в ожидании. Все уставились на завгара.

— Ну энти… С комиссии, — ответил Федотыч, — что шалаются по полям, глядят везде, как уборка идет. Ну, помнишь?

— А, — Я улыбнулся, — ну, видать, и мой черед сегодня пришел. Ну да ладно. Щас только фары новые поставлю, а то на одноглазой белке к ним ехать совсем как-то неприлично.

— А еще неприличней, выходит, когда тебя ждуть, а ты не едешь. Так что давай, Игорь. Потом со своими фарами разберешься, — сказал завгар.

Пожав плечами, хотел было уже пойти к Белке, да только вспомнил кое-что.

— Дядь, — обратился я к старому шоферу Колененку, — а ты ж уже у них бывал. А чего они там хотят-то? Чего интересного рассказывают?

— Дак, — он тоже пожал плечами, — я был, только что-то и не понял. Спросили меня, сколько у меня стажу. Сколько лет уж работаю, есть ли беды со здоровьем. Потом решили, — он потер шею, — что староват и отпустили. А чего хотели, я и не знаю.

— Да ладно тебе Колененок, — начал Боевой, — все же знают, что будут у нас соревнования по сельскохозяйственному делу. Что привезли на нашенскую МТС четыре секретные комбайна. Говорять, — Боевой сделал лицо знатока, — современные, на реактивной тяге!

— Чего? — Рассмеялся ему Титок, — на какой-какой тяге?

— На реактивной! — Обидчиво ответил Боевой, — не веришь?

— Да кто ж комбайны на реактивной тяге делает? — Вклинился тут Саня Плюхин, — а может, они у тебя еще и летучие? Как самолеты?

— Не хош не верь, — Насупился Боевой, застегнув единственную пуговку старенького своего пиджака, — я сам, за что купил, за то и продаю! Говорю, слухи это все!

— Да выдумал ты сейчас это! Вот прям тут, на месте! — Продолжал смеяться Титок, — ой ты, Боевой, на выдумки горазд. Может, они еще и тебя на разговор вызывали? Хотели назначить командиром реактивного комбайна?

Боевой ничего не ответил, только что-то обиженно забубнил себе под нос.

— Про соревнования и правда давно ходят слухи, — сказал я, покивав, — да только если они и пройдут, то почему у нас? Колхоз у нас не самый крупный. Не передовик производства. Простой, рядовой колхозник, я б сказал. А тут такое важное событие. Интересно, почему?

— А мне не интересно, — пожал плечами Калиненок, — раз уж так решило руководство страны, пущай так оно и будет. Им там, сверху, виднее. Наше дело малое. Выбируть сейчас кого отправить на машины, а да и вперед. Тут как с Олимпийскими играми. Вон они идуть в Москве. Ну идуть и идуть. Включишь вечером телевизь, глянешь, как наши спортсмены остальных уделывают, да порадуешься. Ну и тут ничего такого особенного. Уделаем кто бы к нам не приехал, и вся недолга.

— Так, Олимпийские игры там, в столице, — возразил ему Саня Плюхин, — там профессиональные спортсмены защищают честь страны. А это, чего бы оно ни было, это соревнование прямо тут, на наших головах твориться. Вон, кто хочет, может пойти глянуть на новые комбайны, что привезли вчера ночью. Стоят себе во дворе нашей машинно-тракторной станции. Похожие себе на Ниву, только побольше.

— Иван Захаров, — Подхватил Казачок, — друг мой еще со школы, говорит егошнего старшего брата Женьку, взяли новый комбайн водить. Что начнутся у них ученья с сегодняшнего дня.

— Да, слышал я, что комбайнеров уже подобрали, — покивал Калиненок, — а вот теперь, — он глянул на меня, — подбирают им шоферов. По две машины на комбайн, стало быть. Это значить, восемь человек.

— Кого-нибудь уже выбрали? — Спросил я.

Калиненок глянул на Титка со значением. Тот спрятал глаза.

— Ну чего секретничаешь? — Калиненок взялся за свой большой вислый ус, — думаешь неизвестно у нас тут, что тебя взяли на соревнования?

— Мне сказали лишнего не болтать, — немного поколебавшись ответил Титок.

— Ай… Ну чего ты? — начал Сашка Плюхин, — да все и так знают. Кроме того, подал ты заявление на поступление в комсомол. Видал я сам его на столе у нашей комсорга.

— А ты ж, Титок, не хотел в комсомольцы? — Спросил я.

— Ну да, — он растерянно посмотрел на меня, — ну вот теперь так получилось.

— Загнали? — Нахмурился Калиненок.

— Ну как загнали, — Титок как-то робко улыбнулся, — сказали, что надо быть в комсомоле, если уж я хочу на соревнованиях выступить. Сказали, за это дадут премию, и новую машину. Вроде бы даже зил.

Все переглянулись.

— А давно ли набирают шоферов? — Спросил я.

— Не знаю, — пожал плечами Титок, — но с нашего гаража уже пару дней мужики ездят в контору. Сам я был позавчера вечером.

Мда. Слухи по Красной бегут быстро. Уверен я, что скоро контора уже будет ломиться от желающих молодых людей, кто захочет попасть в команду. Раз уж дают за участие разные награды. Думаю, новыми колхозными машинами все не ограничивается. Там и еще чего-то интересное предлагают. Уж Титок-то — парень ушлый. Думаю, за одно только спасибо не полез бы ни на соревнования, ни в комсомол.

Но сидят там, в этой комиссии, умные мужики. Тут уж ничего не скажу. Титка определили безошибочно. Шофер он по своему вождению что надо.

— Так что ты поторопись, Игорь, — улыбнулся мне Сашка Плюхин, — мест-то всего лишь восемь. А теперь и того меньше — семь.

— А может, и еще меньше, — пожал плечами Титок.

— Да чего мне торопиться, — усмехнулся я, — там недаром глядели целую неделю за тем, кто и как себя на поле показывает. И, наверняка, уже выбрали себе кандидатов. Только теперь присматриваются получше. Но меня, однако, не это больше интересует.

— А чего? — Прервал Боевой всеобщее заинтересованное молчание.

— Слышал я про иностранных гостей, с кем предстоит соперничать, — глянул я на него, — и интересней всего мне то, что это за гости будут.

Когда я приехал в колхозную контору, на стоянке, у ее двора, увидел я с полтора десятка разных колхозных машин: самосвалы, бортовики, молоковозка, и даже свинячая цистерна Кашевого, которую нельзя было перепутать с чем-то еще.