— Похоже, твои силы иссякают, — со злорадным сочувствием сказала Астрид. — Ты взрослеешь и становишься… обычной девочкой. Такой обычной-обычной, как… как не я. Прямо совсем ничем не примечательной. Кроме носа.

Вероника заволновалась и схватилась за нос. Вот он, ее ведьмин носик, на месте! Значит, все в порядке!

Ее ручки нервно дрожали.

— Матти, а где эта Роза Пустыни? — спросила дремлющего на серванте попугая Лахджа.

— Р-роза Пустыни, — больным голосом проговорил фамиллиар. — Она же Мир-радан. Гор-род-государ-рство в Ходжар-рии, в большом одноименном оазисе, окр-руженном пустыней.

— Портал рядом есть?

— Нет. Гор-род Мир-радан находится на р-равном удалении от пор-рталов Кар-ргабы и Кейр-рии-Ар-ркр-рии-Плешивии-Хутир-рандии. Пр-риблизительное р-растояние — восемьсот вспашек.

Лахджа вздохнула. Нет, можно, конечно, отвезти святого отца своим ходом до портала Мистерии, там портануться до Каргабы или того, второго, а оттуда… но черт, этак она до вечера провозится…

С другой стороны… сегодня праздник, на улице мороз, Майно болеет…

— Так, немтырный талисман у тебя есть, перстень Вератора тоже, — сказала она мужу, ставя на стол горячий бульон. — Лурию я покормила, она спит. Мы слетаем погулять в Ходжарию… там ведь сейчас жарко, да?..

— Там… экватор… — пробормотал скрывшийся под кучей одеял Майно.

— Отлично. Девчонки, одевайтесь, мы идем гулять!.. Вероника, прекрати призывать сосульки, никуда твоя штука не пропала!.. святой отец, вы же не против долететь до Розы Пустыни своим ходом?.. я вас стремглав домчу!

— Почту за честь, — улыбнулся монах.

— Вот и отлично. На драконах кататься доводилось?

Астрид вернулась из Ходжарии вся во впечатлениях. Она впервые путешествовала большим порталом и впервые побывала в пустыне. Они портировались в Каргабу, немного прогулялись по шумному экзотическому городу, а потом Лахджа снова стала драконом и поднялась в воздух. Она пролетела над Кебабиданом и Херемией, причем большая их часть оказалась покрыта песками, бесконечными дюнами и лишь изредка оазисами.

Было кудесно. Астрид все время орала, носилась по маминой спине, порывалась сама взлететь, но боялась отстать, потому что мама неслась ну очень уж быстро.

Вот Вероника не то. Она трусила. Сидела за костяным щитом, который мама вырастила, чтобы их не сдуло встречным ветром, читала книжку и дергала себя за нос.

С ней же сидел и старый монах. Он вообще ничему не удивлялся. Когда Астрид угомонилась и присела рядом, он стал рассказывать байки из своего прошлого, и оказалось, что он в своей жизни повидал такого, что быть призванным демоном и летать на драконе — это ему так, просто еще один эпизод.

Ну он прихвастнул, конечно, Астрид сразу поняла. Делал вид, что ему все нипочем, чтобы набить себе цену и показаться кудеснее. Астрид тоже так делала, потому что метод-то рабочий. Истинный герой должен всегда быть таков, чтоб вот, посмотрел налево — там город горит, посмотрел направо — там армии рубятся… а ему все нипочем, а он просто трубочку курит, и взгляд такой, будто он у камина с газетой сидит.

Слепому, конечно, с этим еще проще. Когда они уже подлетели к Розе Пустыни и попрощались, Астрид уточнила у монаха, обязательно ли у них выжигать глаза. Что девочек в орден Солнца принимают, она знала, но вот глаза… не, ну как без глаз-то?

Монах уклончиво ответил, что у Солары, возможно, на Астрид другие планы. И напомнил, что выжигание глаз — это только малая часть схимы, а вообще-то они еще много в чем себя ограничивают. Отказываются от всего мирского, не имеют никакой собственности, питаются только хлебом и водой, да вот изредка несладким чаем, но только в виде исключения, потому что его угостили, а от угощения отказываться невежливо. И это все нужно именно для того, чтобы вырастить внутренний Свет и начать пускать зайчики… но у Астрид-то они уже есть.

Ну и какой смысл?

— Видишь, Астрид, какое у тебя ценное Ме? — спросила мама. — Сколько готовы претерпевать люди, чтобы получить нечто похожее на то, что делаешь ты. Ой и не завидую я тебе…

— Почему⁈ — не поняла Астрид.

— Это ведь большая ответственность. Теперь ты должна будешь вести себя так, чтобы эти люди не разочаровались в своих усилиях. Если ты будешь вести себя хотя бы посредственно, не говоря уж о плохом поведении, все эти прекрасные святые люди подумают: ну и зачем это все? Почему Солара так несправедлива? Ты погубишь их души и судьбы. Даже если будешь просто говорить плохие слова.

— Кирня это все, — отмахнулась Астрид.

Но на душе у нее заскреблись бушуки. Она словно услышала вкрадчивый голос Совнара. И ведь правда… она может все испортить. Опорочить дар Солары. Расстроить кучу людей. Заставить их смотреть на нее, как… как на кровного папу, когда он обманул с Ме.

Астрид подумала об этом, и ее передернуло.

Оазис Мирадан оказался огромным и очень зеленым. Астрид раньше не видела оазисов и представляла их как просто такое зеленое пятнышко в пустыне, с прудиком и тремя пальмочками. Но оказалось, что они бывают и очень большими. В Мирадане сквозь пески пробилось целое озеро, и на его берегах раскинулся целый город… меньше Валестры раз в пять, но почти такой же красивый. Понятно, почему его прозвали Розой Пустыни.

Он не принадлежал ни одной стране, через него часто проходили караваны, повсюду были купцы с золотыми перстнями и красивые девушки в прозрачных вуалях. Астрид тоже захотела себе такую вуаль, и мама ей купила, а Вероника надолго зависла у лотка с книжками и ей купили «Как быть хорошей девочкой», «Три великих пророка» и «Все это сотворил Херем»… тут был странный выбор детских книг.

Смиренный брат Коркаммо распрощался с ними в караван-сарае. Мама (из чистой вежливости) и Астрид (искренне) предлагали ему помочь, но оказалось, что его дело — это не такой подвиг, как в книжках про Рыцаря Парифата, когда герой приходит куда-то, сразу встречает чудище и побивает его. Брат Коркаммо прибыл в Розу Пустыни с профилактическим визитом, и он тут день-деньской бродит по улицам, все осматривая своим Солнечным Зрением, и в дома тоже заглядывает, как вроде бы просто нищенствующий монах, прося хлебушка и попить, а сам тем временем смотрит — не притаилась ли где нечисть. И он уже таким образом выявил и уничтожил копопыря, монока и двух лихоманок, но осталось просеять еще больше половины города.

— А когда закончите? — спросила на прощание мама.

— Двинусь дальше.

— Куда?

— Куда направит меня Солара.

Астрид решила, что тут она и правда помочь не сможет, потому что это все как-то нудно и монотонно. А монах сказал, что их работа, увы, в основном такова, и настоящие подвиги в ней случаются редко, а в основном это вот такое, вроде как вытравливание паразитов. И сами-то солнцегляды умеют оставаться невидимыми для нечистой силы, но если рядом с ним будет могучий демон вроде Астрид, то это все равно как если б охотник подкрадывался к зайцу и одновременно бил в барабан.

И Астрид все правильно поняла и не обиделась.

Домой они вернулись быстрее. Папа немного собрался с силами и призвал маму, а мама в этот момент крепко зажала Астрид с Вероникой, так что они тоже с ней переместились. Но Астрид не насытилась путешествием, и ей хотелось еще, так что она бегала по потолку и размышляла, куда бы ей еще вот так рвануть. Можно даже сейчас, хотя и поздно, стемнело давно.

Вот Вероника никуда не собиралась. Она не демон и не монах-мученик, так что она немного устала и слегка простудилась, потому что сначала они летели сквозь суровую пургу, а потом резко оказались в полной жаркости (слово запатентовано Астрид Дегатти). Вероника выпила горячего чаю с лимоном, приняла горячую ванну с пузырьками и улеглась спать, немного (много) читая книжку.

А Астрид осталась бодрствовать и буйствовать. К ней сон не шел, хоть что делай.

— Дитя мое, в тебе слишком много дури, — поучительно сказала мама, укачивая Лурию. — Второй полуночный час, отправляйся в царство Якулянга.