— Ты что, со вчерашнего злишься? — удивилась Лахджа. — Какая ты злопамятная.

— Извинись, — поджала губы Астрид.

— Серьезно?

— Извинись, а то начну орать, что ты меня похитила, — процедила Астрид, смотря Лахдже прямо в глаза.

Так, это не просто бунт. Волчонок показывает клыки. Юная демоница бросает вызов матери. Ниспровергает авторитеты… пытается. Ей все-таки только девять, так что и бунт детский.

Пробует, получится ли прогнуть. Взять шантажом и угрозами.

— Значит, так, — сказала Лахджа. — Хочешь быть японской школьницей — будь. Я попрошу родителей Сидзуки, они помогут тебе устроиться. Живи тут.

— Что?..

— Ну да. Пошли, попросим их. Думаю, они будут рады приютить мононоке или кто мы там у них…

— Вот так, значит, да⁈ Готова выбросить на помойку родную дочь, лишь бы не извиняться⁈

— Это не помойка, а Токио. Имей уважение к своему новому дому, Астрид-тян. Идем, представлю тебя твоим новым родителям. Они сделают из тебя человека. Будешь работать в офисе, как Мао-сама.

— Он не в офисе работал, а в Макдональдсе!

— Можно и туда, — ответила Взглядом Лахджа.

Противостояние. Клинки скрестились. Несколько секунд Астрид выдерживала давление матери, а потом опустила глаза. Она поняла, что битва проиграна.

Сегодня.

Комацу уже заканчивал смену. Очередной день, ничем не интересный и не примечательный. Очень много рыбы, риса… и в основном это все.

Нет, Комацу любил свою работу. У него талант, так говорили все, кто пробовал его блюда. Ему прочили большое будущее. Но когда он покидал ресторан, то просто возвращался в свою маленькую квартирку, заваривал лапшу, смотрел какой-нибудь онгоинг и ложился спать. А утром шел на следующую смену — и опять весь день было очень много рыбы и риса.

Конечно, не только их. Комацу умел готовить все. Но он специализировался на традиционной, классической кухне, а в ней три главных составляющих — рис, овощи, рыба. И это получалось у него лучше всего, поэтому он не удивился, когда услышал, что его хотят поблагодарить гости.

А подходя к столику — невольно приосанился, поскольку сегодня его собирались осыпать комплиментами две молодые красотки. Причем одна — несомненная иностранка, да еще и светловолосая.

На плече у нее сидел разноцветный попугай ара.

С ними были еще и две девочки лет девяти, причем одна продолжала уплетать такояки, которые составляли особую гордость Комацу. Он сам внес в рецепт некоторые изменения, и нехитрая уличная закуска стала блюдом высокой кухни.

— Надо же, какой молодой! — обрадовалась при его появлении гостья-японка. — Спасибо за еду, повар-сан, было очень вкусно!

— Ну что, его? — скучающе спросила иностранка.

Японка пристально посмотрела на Комацу, отправила в рот еще кусочек сашими и кивнула.

— Да, я решила, — сказала она. — Повар-сан, у нас к вам предложение, которого вы больше не получите ни от кого и никогда.

Комацу с пониманием улыбнулся. А, вот оно что. Конкуренты. Хотят переманить.

— Мы навели о вас справки, Комацу-сан, — снова заговорила японка. — Вы холосты и одиноки, ваши родители умерли, а со старшей сестрой вы не общаетесь. В этом мире вас ничто не держит… или я ошибаюсь?

Теперь Комацу насторожился. Нет, это не конкуренты. Это больше похоже на секту. Или хотят куда-то завербовать… правда, вряд ли в силах самообороны настолько не хватает поваров.

— Рад был угодить, — поклонился он. — Простите, должен вернуться к работе.

— Если уйдешь — пожалеешь, кр-ра-а!.. — раскрыл клюв попугай.

Комацу моргнул. Теперь что — угроза?.. но подождите, это сказала птица. Причем слишком отчетливо для попугая.

— Что?.. — опешил он.

Блондинка поднялась и задвинула шторку. Теперь Комацу не было видно из общего зала, и он заволновался еще сильнее. С одной стороны, он в уединенном пространстве с двумя шикарными женщинами, с другой стороны — они какие-то странные. Не позвать ли на помощь, пока не поздно?

— Вот что, — оперла подбородок на руки японка. — Я тебя хочу нанять.

А. Фух. Все-таки конкуренты. Ну, с этим можно работать. Особенно если такая начальница… у Комацу сразу в голове стали прокручиваться разные мысли, мало относящиеся к работе.

— Сколько? — деловито спросил он.

— Не в деньгах дело, Комацу-сан… — улыбнулась женщина. — Стойте, с ними я тоже не обижу! Я предлагаю вам работу в другом мире.

А, это пранк. Понятно. Две жестокие красотки и глупый отаку.

— Мне некогда, — сухо ответил он. — Рад, что вам понравилось, приходите к нам еще.

— Стой, смотри, — ухмыльнулась блондинка.

Она показала руку с восемью… девятью… десятью пальц… щуп… клеш…

— Это голограмма… — растерянно сказал Комацу, не в силах оторвать взгляда.

— Какие вы тут недоверчивые все, — вздохнула японка. — Лахджа, превратись в кошкодевочку.

— Нет, — отрезала иностранка. — Я не буду превращаться в чьи-то фетиши.

— В серьезном бизнесе тебе делать нечего, — вынесла вердикт японка. — Комацу-сан, мы не шутим. Если вы согласитесь, то получите возможность, которую больше вам не предложит никто. Если откажетесь, мы просто выйдем за дверь, и больше вы нас не увидите. Думайте. Одну минуту.

Комацу моргал, не произнося ни слова. Одна из девочек сняла с шеи кулончик и… у нее выросли крылья. И хвост. Блондинка шлепнула ее по макушке и заставила надеть кулончик обратно.

Мысли повара метались. Он все еще не мог поверить… но он очень хотел поверить. Вся его жизнь… он столько раз втайне мечтал о… чем-то таком…

— Исекай, исекай, исекай… — замурлыкала девочка с кулоном, хитро сверкая золотистыми глазами. — Исека-а-ай мо варито и-и сека-ай!.. Доко ни ите мо-о парадайсу-у!.. Мамико, подпевай!

— Я закончу рабочий день, — выдавил Комацу. — Я не могу оставить ресторан и клиентов среди рабочей смены.

— Конечно, — сказала японка. — Мы тут посидим до закрытия. Пусть мне принесут еще сашими.

— А мне осьминожьих шариков! — болтнула ногой девочка с кулоном.

Дорабатывал Комацу как в тумане. То и дело отрывался от стола, откладывал нож и заглядывал в зал. Туда, где в укромной нише сидели две женщины и две девочки. В последний раз японка его заметила, улыбнулась и помахала пальцами — а Комацу отдернулся, как ужаленный.

Что все это может значить? Может, лучше позвонить куда-то, пока не поздно? Или сказать шефу? Может, его хотят похитить? Да зачем? Он просто хорошо делает суши. Многое другое тоже, но… это не то, ради чего похищают людей. Денег у него нет. Связей нет. Родни нет. Он просто хороший повар.

Может, его на органы хотят пустить?.. Нет. Безумие.

А перед глазами стояла меняющая форму рука иностранки. И девочка с крыльями. Фокус, трюк… но такой убедительный… и помимо воли вспоминаются бесчисленные исекаи, которые Комацу пересмотрел за свои почти тридцать лет…

Они ведь часто так начинаются. Простой парень вроде Комацу… почти всегда одинокий, чтобы ничего не держало в родном мире… просто бац!.. и ты переродился в другом мире. И началась новая жизнь. Когда лучше, когда хуже, но всегда уж точно интереснее.

Когда закончилась смена, Комацу уже знал, что не откажется. Его аж колотило от страха и волнения, но он понял, что если просто уйдет сейчас домой, то будет жалеть до конца жизни.

— Комацу Акихико, к вашим услугам, — поклонился он, вернувшись к столику тех женщин. — Пожалуйста, позаботьтесь обо мне.

— Отлично! — сверкнула белыми зубами японка. — Можешь вывести нас на крышу?

— Ты ему что, даже вещи собрать не дашь? — не поняла иностранка.

— Да какие у него там вещи? — отмахнулась японка. — Техника там все равно долго не проработает, а остальное бросит, как я бросила.

— Ну трусы хотя бы, носки… зубную щетку?

— Эм… было бы неплохо, — кивнул Комацу. — Я могу купить это все за углом.

— И у нас сможешь, — настойчиво сказала японка. — Хотя если ты не заинтересован…

— Я… не знаю… а какой у вас мир? — спросил Комацу, не веря, что говорит это всерьез.