— Ну-у-у… м-м-м… там тебе немного опасно будет. И нам с Зубрилой, в общем, тоже, потому что мама меня шантажирует. Просто Зубриле поровну.

— А чо она тебя шантажирует?

— Что если не буду с ней общаться, она заяву подаст, чтоб меня отчислили. Я тогда сказал, что ее просто признавать не буду, как мать, а она говорит, что тогда отравит всех, кого я знаю. А Зубрилу я взял, потому что она настаивала, чтоб со мной какой-нибудь друг был. Чтоб она могла меня не трогать и шантажировать его жизнью. И наказывать не меня, а его.

— Чо-о-о?.. — заморгала Астрид.

— Ну у тир-док просто так принято. Детей же мало, их телесно не наказывают. Заводят рядом друга какого-нибудь из краткоживущих или питомца. И их мучают, если ребенок в чем провинился.

— И Зубрила пошел… ты взял Зубрилу… ты ему не сказал, что ли⁈

— Сказал.

— А он⁈

— Спросил, будут ли кормить. Ты не переживай, у нас гоблинов там много. И Зубрила — гражданин Мистерии, его там особо трогать не посмеют.

— М-да-а-а… — только и сказала Астрид.

— Я тебе писать буду. Но… эм-м-м… тебе надо запомнить этот шифр. Мама будет почту просматривать.

— А дальнозеркало… а, ну да, у тя ж нет. А папа твой чо?

— А ничо. Он мне еще деньги присылал несколько раз. В последний раз — луну назад, с письмом. Я… я хочу попробовать маму отговорить. Чтобы она перестала его преследовать, понимаешь?

— Думаешь, выйдет?

— Ну хуже-то не будет.

Астрид так расстроилась, что сгоряча пригласила всю группу погостить у себя летом и особенно на день рождения в день Хрустального Вепря. Даже Ариссу, потому что если бы Астрид пригласила всех, кроме нее, то выглядела бы мелкой и гоблинной, а теперь она выглядит красиво и благородно, потому что пригласила в гости ту, кто ее ненавидит и презирает.

И она наверняка не придет, так что Астрид ничем не рискует.

— Благодарю тебя, Астрид, я непременно посещу твой праздник, — улыбнулась Арисса так, что Астрид передернуло. — Очень удобно, что он как раз накануне начала учебы, я просто вернусь в Мистерию на сутки раньше.

И все тоже закивали, соглашаясь, что очень удобно. А Астрид в легкой панике поняла, что придется, кажется, выбивать из папы с мамой грандиозное торжество, чтобы не ударить в грязь лицом перед сокурсниками.

—…Мам, пап, я пригласила всю группу на день рождения! — все в той же легкой панике заявила она, портировавшись домой. — И они все сказали, что придут! На самом деле, конечно, придут не все, потому что многие наверняка просто так сказали! Но сказали все! А я просто экзамены сдала и хотела Копченого пригласить, но он на все лето к маме поедет, и Зубрила тоже с ним, а я экзамены сдала — я хорошо их сдала! — и у меня теперь все лето непонятно чем будет занято, — у меня девяносто два балла! — а я хотела с Копченым куда-нибудь съездить, а теперь не получится, — девяносто два, мам! — но зато я всю группу на день рождения пригласила, но там… но там… у-у-у-ух-х!.. мам, ты чо ничо не спросишь-то⁈

— Жду, пока у тебя заряд кончится, — спокойно сказала мама, развешивая стираное белье. — Всю группу на день рождения пригласила? Ну и ничего страшного, места хватит.

— Ну да, но там… но там… там будет Арисса!

— Друг, враг, тайная любовь? — деловито уточнила мама.

— Она ваще крыса! — заверила Астрид.

— Ну тогда организуем все так, чтобы она тебе завидовала, — кивнула мама.

Астрид немного успокоилась. Вот мама ее понимает. Она знает, насколько важно вызывать зависть и чувство собственной ничтожности у тех, кого ты ненавидишь.

У Астрид учебный год закончился, экзамены она успешно сдала, зато у ежевичины стояла самая жара в смысле подготовки. У нее осталось всего шестнадцать дней, заявку в Делекторию уже подали, и Веронике назначили прибыть в день Бумажного Краба.

Можно было и немного позже — заявки принимают вплоть до дня Глиняного Краба, потом Делектория закрывается на целую луну перед новым учебным годом. Но мама с папой решили, что перед смертью не надышишься, лишние пятнадцать дней ничего не изменят, а на самые последние дни лучше не записываться, потому что тогда абитуриентов особенно много, и на экзаменах стоит какой-то балаган.

Веронике бы вообще лучше было идти осенью или зимой, когда абитуриентов мало. Но тогда она точно не была готова. Она и сейчас-то не очень, хотя Ле’Тоон сделал все, что мог.

— Давай, ежевичина, старайся, — мотивировала ее Астрид. — А то еще год куковать будешь.

Через несколько дней каникулы начались и у папы. Он немного задержался, чтобы разобраться со всеми делами, дооформить бумаги и порешать насчет некоторых проблемных выпускников. Кто-то там у него экзамены сдал ужасно, потому что раздолбай и прогулял полгода, но мальчишка-то одаренный, просто так отчислять жалко. Еще кто-то тридцать лет назад затерялся на тонких планах, а теперь вернулся, ни на день не постарев, и хочет продолжать обучение. А одна студентка на экзамене не смогла совладать с Гением, и тот тяжело ранил и ее, и классного наставника.

—…Вообще-то, убил, но обратимо, — устало рассказывал папа за ужином. — Мозг не пострадал, выдернули.

— Кого, мозг?..

— Хозяйку мозга! С того света! Всего пятнадцать лет девчонке, а такую страшную тварь породила… Обычно-то Гении поначалу не опасней пикси, их надо растить, усиливать, учить новым фокусам… но иногда сразу же вылезает такое, что беги и прячься.

— И что теперь с Гением? — спросила Лахджа.

— Исчез, когда убил свою породительницу. В следующем году ей придется начинать с самого начала… ну а каникулы проведет в клинике.

— Не повезло, — поделилась своим мнением Астрид.

Нет, хорошо, что она не пошла на Унионис. Он мутный какой-то. Вообще вся эта кирня с тем, что ты сам ничего толком не умеешь, и во всем полагаешься на всяких существ… хотя это вообще всего Провокатониса касается.

— У меня теория, почему вы, маги Униониса, колдуете именно так, — сказала мама, когда Астрид высказала свои мысли вслух.

— Ну?.. — подозрительно спросил папа.

— Я думаю, это некое глубинное убеждение, что именно вы, вы сами, жалкие смертные, колдовать не можете. Которое лежит глубже понимания того, что в целом вы к колдовству способны. Скорее всего, в Унионис идут глубоко неуверенные в себе люди. Им проще отделить магическое начало от собственного «я», чтобы сделать возможным чудо.

— Нет, мы просто очень любим животных, — отрезал папа.

— Настолько, что колдуете только через них?.. Да ладно, это же не так уж и удобно. Гораздо лучше колдовать самому, чем использовать посредников. Я еще понимаю Бакулюмуст, с этими их артефактами-пультами, когда они все заклинания «выносят на кнопки»… они тоже неуверенные в себе, но по-другому. Им просто нужно что-то теребить во время колдовства. Палочку волшебную. Иначе не срабатывает. Но вы, на Унионисе…

— Ладно. И куда тогда идут уверенные в себе?

— На Ингредиор, — пожала плечами мама. — Там те, кому даже заклинания не нужны. И вообще не нужны никакие уловки, чтобы обмануть самих себя. Те, кто уверен, что может прямо управлять реальностью. У них простая психика и огромная уверенность в себе, поэтому и магия простая, но очень эффективная.

— Очень интересная теория… — задумался папа. —…пришла мне в голову. Удобно, что у меня голов несколько. Посвящу этому следующую работу.

— А не боишься, что если слишком препарировать магию и магов, то все просто перестанет работать? — хитро прищурилась мама. — Что лишив себя самообмана, ты не сможешь толком колдовать?

— Мы знаем, как это работает, — успокоил ее папа. — Поверь, ты ничего нового не сказала. На пятом курсе, когда у Астрид начнется фундаментальная магия, ей все это подробно объяснят. С картинками и примерами.

— Люблю картинки, — навернула еще мяса Астрид.

— Ну да, простая психика, — кивнул папа. — У нас институты так и разделены — по складу ума.

— Ты это только что придумал, продолжая мою мысль.

— Нет, это придумали за тысячи лет до меня. Еще в Парифатской империи.