— Еще как против, — заявил Хаштубал. — И не потому, что она полудемон. Я просто считаю, что Дегатти охамел. Одну дочь не воспитал, теперь другую проталкивает пораньше.

— Мэтр Хаштубал, а я вот очень хорошо помню, как учились и вели себя вы, — ласково произнес Локателли.

— Все помнят, — бесстрастно произнесла Кайкелона.

— Да-да, как сейчас помню маленького полудракончика, который сжигал все вокруг себя, — ностальгически произнес Локателли. — И почему-то никто не спорил, когда вы поступили в КА семи лет от роду. Все понимали суровую необходимость.

— Я начал с демонстрации, — отрубил Хаштубал, недоброжелательно глядя на Веронику. — Пусть покажет, что умеет, а то слов много, а дела — мало.

— Поджог правительственного здания — не демонстрация, — напомнил Локателли. — У нас с тех пор новый Гексагон… я немного скучаю по старому, он был как-то уютнее. Но мы поняли ваше мнение. Кто еще желает высказаться?

— Я, — произнесла Кайкелона. — У девочки редкий талант, так что независимо от мнения мэтра Хаштубала я возьму ее к себе и буду учить. Обучу ее так, чтобы она стала величайшей волшебницей. Чтобы затмила всех… всех!

Она пристально глядела на Хаштубала.

— Ну, всех она не затмит, — выставил руки Локателли. — Давайте уж будем реалистами. Ну что, кто-нибудь еще?.. нет?.. Тогда… в предложении мэтра Хаштубала есть здравое зерно. Перейдем к демонстрации. Давай, Вероника, развей наши сомнения. Призови кого-нибудь.

Воцарилась тишина, и Вероника растерялась. Пока волшебники препирались, она не волновалась, потому что они болтали друг с другом, а на нее не обращали внимания. Но теперь дошло до самого важного, и она снова занервничала.

— А кого призвать? — робко спросила она.

— Кого сможешь, — благожелательно кивнула ей Кайкелона.

— Я всех могу, — тихо ответила Вероника.

— Уверенность в себе — отличная черта, очень пригодится будущему призывателю. Но все-таки. Кого ты можешь призвать?

— Всех, кто есть. Кого нет — не могу. Еще не могу, если запитатен… запечатан. А еще если кто-то сильный и при этом прямо сильно не хочет… эм… нет, их тоже могу.

— Ха-ха-ха!.. — рассмеялся президент Ганцара. — Вы послушайте ее! Только вчера выучилась ходить на горшок, а уже достойна заседать среди нас!

Конечно, никто не воспринял ее всерьез. Волшебники видели, что в ауре Вероники творится бушук знает что, но они в этом зале навидались самых невероятных существ, и их сложно было удивить всего лишь причудливыми завитками в аурическом рисунке.

— Ну давай, юная медам, призови что-нибудь, — попросил Ганцара. — Что угодно. Яблоко, скажем.

— А это не кража? — уточнила Вероника.

— М-м… этим можно пренебречь, яблоки дешевы.

— Тогда призываю яблоко! — обрадовалась Вероника.

Разумеется, оно сразу появилось в ее ладони. Брюден Ганцара посмотрел на него с таким интересом, что Вероника сразу просеменила к нему и сказала:

— Угощайтесь, мэтр.

— Какой воспитанный ребенок, — порадовался президент Артифициума. — Смотрите, коллеги, яблоко!

— Мы видим, что у нее есть природная магия, мы это и так знали, — прищурился президент Магуур. — Но… у детей со смешанным происхождением и так часто проявляются всякие… фокусы. Яблоко — это… ну… не повод кого-то брать в пять лет. А вот можешь ли ты призвать человека, девочка?

— Могу, — обрадовалась Вероника, теребя в пальцах мелок. — Кого мне призвать?

— О, я знаю, — подмигнул ей Локателли. — Я задам тебе задачку. Сложную. Сумеешь исполнить — возьмем тебя учиться. Со следующего года.

— Что за задача?.. — заволновалась Вероника.

— Если, конечно, еще и вступительные экзамены пройдешь. Тут уж мы поблажек никому не делаем. А задачка… а вот вызови-ка нам сюда, девочка, не просто обычного человека, а самого великого волшебника в мире!

Вероника сосредоточенно кивнула, нарисовала простенькую сетку призыва и воскликнула:

— Призываю самого великого волшебника!

В зале сверкнули две вспышки разом. Сидящий в своем кресле Зодер Локателли исчез!.. и мгновенно появился в круге призыва!

— А-а-ах!.. — изумленно воскликнул он. — Гром и молния, ну и ну!.. Так значит, это я самый великий волшебник… Ну что ж… Я, признаться, сомневался… Но раз уж сама магия так решила…

— Вот старый клоун… — проворчал Хаштубал, даже не трудясь понизить тон.

— Нет-нет, мэтр Хаштубал, теперь это официально, — покачал головой Локателли, стоя в круге. — Самый великий. На данный момент. Нет, может быть, через несколько минут все изменится, но прямо сейчас… давайте насладимся обществом самого великого волшебника Парифата!

— Что-то я сомневаюсь, — скептически произнес Ганцара. — Мэтр Локателли, при всем уважении, это слишком похоже на вашу очередную шутку. Вы вполне могли сами перенестись в этот круг, с вас станется.

— Что значит «мог»? — хмыкнул Хаштубал. — Он наверняка так и сделал.

— Коллеги, что за недоверие? — оскорбился Локателли. — Я что, похож на того, кто будет шутить подобным образом?

Никто не произнес ни слова, но по лицам все было понятно. Президент Даректы сухо откашлялся и произнес:

— Я считаю, что демонстрация вполне убедительна. Я вижу непроизвольное вбирание маны, дикий дар у девочки несомненно присутствует. Очевидно, из-за смешанного происхождения. Однако чтобы одобрить настолько раннее зачисление, необходимо установить его пределы, а вот этот фокус мэтра Локателли… кхм… Вероника Дегатти, я попрошу вас еще один раз продемонстрировать ваши таланты. Не стесняйтесь и не бойтесь, призывайте любого, кого сумеете.

Вероника благодарно улыбнулась мэтру Даректы. Кажется, она ему понравилась, раз он называет ее полным именем и на «вы». Надо его порадовать и призвать кого-нибудь такого, чтобы все-все-все уж точно перестали сомневаться… только вот кого именно?

Всегда можно Фурундарока… но он будет сердит, наверное. Ему нравится, когда Вероника призывает его домой, посидеть по-семейному, он даже сам начал заходить в гости и играть с Лурией, но если его призовут сюда, как экспонат, он может и обидеться.

Да, но любой демон в такой ситуации может обидеться. Теперь Вероника это уже понимала. Мама разве что не обидится, но маму призывать нельзя — все решат, что мама просто ей помогает.

И она приняла самое разумное, самое логичное решение. Достала из кармашка бумажку, где написала имена всех великих демонов, которых знала, и попросила:

— Мэтр Даректы, назовите число от одного до двадцати!

— Что?.. Ну десять, а что?

— Призываю Бракиозора! — радостно воскликнула Вероника.

Ее не успели остановить. Никто просто не успел сообразить, что происходит. Вероника и сама запоздало сообразила, что забыла нарисовать сетку призыва… и это в самый ответственный призыв!

Но было уже поздно.

Магические светильники вспыхнули особенно ярко, а по полу пробежала трещина. Сама структура реальности содрогнулась, и посреди зала возник огромный приземистый гохеррим. С синей кожей и парой толстых рогов, закованный в глухую броню. Он нахмурился и произнес:

— Не понял…

Над трибунами повисла тишина. Никто не смел стронуться с места, такой чудовищной, давящей аурой все сразу накрыло. Даже члены ученого совета замерли в своих креслах, хотя тут были сплошь лауреаты Бриара, в том числе второй и первой степени.

Лахджа свернулась в комочек. Потом растеклась и дернулась уползти, но тут же вспомнила о дочерях и фамиллиарах, вновь распухла и закрыла собой Лурию… но не Астрид. Астрид сама уже прикрывала сестру и Снежка, грозно выставив ладонь.

Бракиозор, Палач Паргорона! Воистину достойный противник!

А вот Лахджа в драку не рвалась. В последний раз, когда она виделась с Бракиозором, тот чуть не убил и ее, и Майно. И судя по напряженному виду Хаштубала, тот тоже не забыл эту их встречу.

— Девочка, а ты почему барьер не выставила? — строго, почти спокойно спросила Кайкелона.

— Сетка!.. — прошипела с трибуны и Лахджа. — Ежевичка, сетка!..