Стоит ли Экла риска, какому он подвергает себя? Даниэль прислушался к себе, но внутренний голос молчал, обиженный за прежнее неповиновение. После того, как веревка с железным крючком была переброшена за перила балконной балюстрады, после того, как Даниэль вскарабкался по ней к одному из окон второго этажа, цепляясь ногами за миллиметровые выступы в стене,- юношеский запал его покинул. О, разве не смешон он сейчас? Он уже давно не мальчик! Его место в кабинете с мебелью из красного дерева, его место рядом с очаровательной невестой – рядом с Лилу… Даниэлю вспомнились годы, которые он прожил со всем возможным шиком. Разве он жил именно так в угоду себе? Нет. Он угождал гиганту по имени Светское общество. Каждый шаг Даниэль делал с оглядкой на него, теряя самого себя. За суматохой насыщенных событиями дней он забывал, кому изначально обязан своим преображением…

Отказаться от затеи уже невозможно. В руке Даниэля оказалась пилка, с помощью которой ему предстояло разделаться с очередным препятствием – решеткой на окне, изготовленной в виде раскинувших крылья птиц. Даниэль пилил до мозолей, до ломоты в суставах, до тупого озлобления, когда все опасности становятся безразличны… Он делал это как можно тише; благо, звуки ветра заглушали скрежет металла. И вот наконец цель достигнута. Выверенным ударом локтя Даниэль разбил стекло, просунул руку в отверстие, вскрыл шпингалет и проник в темную комнату. На их прошлом свидании Экла показала ему окно своей палаты – ошибки быть не могло. Но что это? Кровать пуста – здесь никого нет! Неужели он всё-таки ошибся, и это чужая спальня? От такой мысли незадачливый похититель замер: как сможет он уйти, не достигнув цели?!

И тут неожиданно отворилась дверь. Свет вспыхнул так внезапно, что на секунду лишил Даниэля возможности видеть. Он почувствовал себя вором, которого застигли на месте преступления… Когда глаза немного привыкли к электричеству, он увидел ее. Что говорить? Как держаться? Трудность этих мелочей открылась только сейчас. Мелочи обычно приходят сами собой в процессе совершения подвига, но… До чего же глупо!

Экла долго смотрела на пришельца во все глаза, и в ее взгляде читалось недоумение, перетекающее в ироническую усмешку. Она поглядела на разбитое окно и обо всем догадалась.

Экла непременно узнала его, с облегчением подумал Даниэль. Теперь-то уж точно! Ведь неужели он так мало значил для нее, что не оставил о себе хоть маленького воспоминания?! Она узнала, именно поэтому сказала резко, совсем иначе, чем в прошлый раз:

– Это вы! – и устало махнула рукой, словно отгоняя наваждение. – Опять вы!

– Да. – Он не осмеливался сделать еще один шаг без ее позволения. – Вы не рады?

Всё происходило совсем не так, как должно было. Вместо слез раскаяния и страстных объятий они держались друг с другом натянуто, продолжая играть в дурацкую игру даже теперь, когда всё стало так просто. Экла продолжала упрямо игнорировать своего Даниэля. Она видела Рэя Гинсбета, чьи поступки не находили разумного оправдания и казались смешными.

– Зачем?

– Чтобы забрать вас отсюда, – сдавленным шепотом пробормотал Даниэль.- Я же обещал.

– Вот как!

– Вот как…

Экла выпрямилась. Ее посеревшее, сонное лицо могло показаться оскорбленным.

– Ваши действия незаконны, – холодно напомнила она. – Вы пробрались на охраняемую территорию. Вы… Вы возомнили себя Бог знает кем! Думаете, вам всё сойдет с рук, потому что вы фантазер? Вы играете с живыми людьми и ждете слов благодарности?

Даниэль вспыхнул.

– Я…

– Молчите, – строго шикнула она. – Вы во всё хотите внести свою лепту, ко всему стремитесь приложить свою руку. Вы ждали, что я буду тронута вашей заботой? Да вы просто не в себе!

Женщина принялась ходить по узкому проходу от кровати до двери и обратно, энергично жестикулируя:

– Вас заинтересовал мой случай? Ну признайтесь же! На мой взгляд сюжет до безобразия банален: дама не справилась с переживаниями, а муж избавился от нее, чтобы завладеть ее богатством.

– Сюжет не банален, потому что его героиня – прекрасная женщина, – робко возразил ночной гость. Он с трудом верил в собственную решимость, что вела его сквозь опасности. Какая непостижимая сила занесла его сюда – слабого и беспомощного – под град упреков. – Я просто хочу сделать вас счастливой… Нет, даже не так. Нас!

Взглянув на него, Экла скривилась в презрительной усмешке.

– Вы считаете, что счастье – постоянная величина?

– Да, – ответил он не задумываясь.

– Вы ошибаетесь. – Ее слова звучали хладнокровно, как выстрел, произведенный твердой рукой. – Счастье – всего лишь миг. Оно никогда не длится долго. Подумайте сами: стоит ли менять спокойствие на короткую вспышку?

– Стоит. Ради этой вспышки стоит сгореть.

– Уходите… Пока не поздно, – растерявшись, тихо промолвила она.

Он ожесточенно замотал головой; в его груди наравне с отчаянием рос упрямый протест. Он понял, что не оставит Эклу даже в обмен на все сокровища мира, и новая устремленность прибавила ему сил.

– Доверьтесь мне! Уйдем отсюда вместе!

Даниэль с упоением всматривался в изможденное лицо с большими сверкающими глазами, и ему было мало одного созерцания. Он начал приближаться; он точно знал, что под влиянием его ласк она больше не сможет противиться. Однако Экла не подпустила его к себе.

– Не подходите! Еще один шаг – и я закричу…

Ее охватил ужас – от невыносимого желания уступить.

– Если вы уйдете, я ничего не скажу дочери. Мы всё оставим как есть и будем делать вид, что события этой ночи нам приснились.

– Нет! Тогда я сам скажу Лу о нас. Пусть знает, что ее мать меня приворожила! – Даниэль придвинулся к ней вплотную. Экла не желает узнавать его? Что ж, он заставит ее вспомнить.

Он еще не успел ничего сказать, как ее лицо до неузнаваемости исказилось. Она сорвалась с места, словно вихрь, выбежала в коридор и прокричала надломленным, охрипшим голосом:

– Помогите! На помощь!

Даниэль закрыл глаза… Сейчас сюда сбегутся люди; его примут за грабителя и сдадут в полицию. Вероятно, он будет задержан до утра, а потом прояснятся неучтенные обстоятельства, которые и навлекут позор на голову известного писателя. Что делал господин Гинсбет ночью в палате полоумной матери своей невесты? Для чего разбил окно, перепилил решетку? Конечно, можно что-нибудь придумать, можно выкрутиться, призвав на помощь свое природное обаяние и заручившись поддержкой Лилу. Но это будет бесчестно.

Между тем кто-то откликнулся на зов. Даниэль слышал торопливые шаги. Что ж, он получил по заслугам: когда-то предав Эклу, теперь он получал предательство от нее.

– Что случилось? Вы кричали?

Небольшая пауза отделила ответ Эклы от вопроса дежурной медсестры.

– Я прошу прощения, Кэтти. Мне привиделся кошмар, я ужасно испугалась. Теперь всё хорошо. Вы можете идти.

Голос прозвучал совсем иначе; с трудом верилось, что его обладательница могла кричать, зовя на помощь.

Опустившись на постель, Даниэль рассмеялся нервным, тихим смехом. Опасность миновала… Экла одумалась и решила пощадить его. За это он был ей благодарен. Он больше не боялся, что в комнату войдут, ибо чувствовал возвращенное доверие любимой. Она вновь на его стороне; в ней опять пробуждались утраченные, затоптанные в пыль симпатии…

Экла и вправду вернулась в комнату совсем с другим настроением.

– К счастью, никто не слышал, как вы разбивали стекло, – шепнула она и подождала, пока шаги уходящей сестры стихнут в глубине коридора.

Видя ее озабоченность, вызванную (несомненно!) беспокойством за его судьбу, Даниэль просиял. Он опять рассмеялся, на сей раз громче и свободнее.

– Как вам не стыдно!.. О чем вы думали? У вас могут возникнуть большие проблемы, ведь наша дружба для других всё равно что бельмо на глазу!

– Рад, что вы признаете хотя бы дружбу…

Она стояла перед ним, вконец обессиленная спором. Признаки усталости в облике Эклы смущали его: ему хотелось приласкать ее, но она решительно высвободилась, едва только он попытался притянуть ее к себе на кровать.