— Костик, что ты такое несёшь⁉

— Илья Ильич, без меня вам будет лучше. Вы… я… не…

И тут глаза Костика неподвижно застыли. Он пару раз дёрнулся и обмяк.

— АААА-А-А-А-А!!! — заорал я во всю глотку. — Убейте всех этих грёбаных уродов! Правая, фас!

И бомбожопица сорвалась с места…

Как я и ожидал, бой продлился недолго. Мы отбились уже спустя пару минут. Стая муравьедомётов оказалась не сильно-то большой, всего порядка двух десятков химер. А напали они, по всей видимости, потому что мы вторглись на их территорию.

Да, все химеры в той или иной степени были хищниками, да притом сильно падкими на человеческое мяско, но… Но вот конкретно этой популяции химер пришлось бы жрать наш отряд несколько недель, так что сагрились они явно не от голода.

Да и плевать, если честно. Что толку от моих размышлений? Что сделано, то сделано, и Костика уже не вернуть.

К этому времени мы прошли довольно глубоко в лес и телефон здесь не ловил. Поэтому я начеркал записку Кузьмичу, в которой попросил позаботиться о теле парнишки и, — самое главное, — о его семье. Хрен с ним, поставим на один парник меньше, но зато я буду спокоен. Этим людям нужна моя поддержка. Обязательно нужна. Постараюсь сделать так, чтобы они больше никогда и ни в чём не нуждались.

А помимо денег предложу им дом в Прямухино. Захотят — согласятся. Не захотят — ладно.

Двое Лосей вместе с запиской и телом Костика пошли в обратный путь, а мы пока что отдыхали и зализывали раны. Дед Бигдик колдовал над ещё одним новобранцем, которому прострели ногу. Парень орал, как бешеный.

Ну а ещё бы. Рана от выстрела муравьедомёта — не шутка.

Майор Оров рассказал мне немного о биологии этих занимательных тварей. Очень уж меня заинтересовал вопрос о том, как они вообще, блядь, стреляют? И чем?

Ну и вот. Как оказалось, помимо классических видов воспроизводства себе подобных, муравьедомёты баловались ещё и отнюдь не классическим откладыванием яиц. Яйца появлялись и хранились в специальной полости в теле химеры. Полость эта располагалась частично на шее, а частично под нижней челюстью; она чем-то походила на пеликаний зоб и была тесно связана с носоглоткой химеры.

Под огромным давлением яйцо сначала подавалось в хобот, а затем вылетало со скоростью 3000 км/час. При попадании скорлупа разлеталась и из яйца появлялся здоровенный, злющий и ядовитый муравей. Три сантиметра хитиновой ярости начинали копошиться внутри жертвы, жалить её и рвать мясо.

Яд муравьёв был несмертелен, но очень болюч. Паралитический нейротоксин, очень и очень сильный, по болевым ощущениям ни чета осиному и даже скорпионьему.

О, альтернативная природа! Как же ты жестока и опасна!

А ещё Вышегор рассказал, как однажды матка с похожим механизмом атаки чуть не уничтожила Вышний Волочёк. В народе ту тварь прозвали Пневмослоном. Вспоминая размеры Жираньи, мне стало немножечко жутковато. Надеюсь, что моего везения хватит на то, чтобы не встретиться с чем-то подобным…

— Все готовы⁉ — спросил майор Оров.

Здесь, во время вылазки Вежливых Лосей, он сам командовал своими ребятами, и я даже не думал ему мешать.

— Тогда выдвигаемся!

— Пи-пи-пи! — донеслось откуда-то издалека.

— Погоди, Вышегор, — попросил я. — Я на минутку, ждите здесь.

Петляя меж сосен, я побежал на крик Правой.

— Пи-пи-пи! *Сюда-сюда!*

Интонация возбуждённая. Я бы даже сказал восторженная; видимо, нашла что-то интересное.

— Пи-пи-пи! Пи-пи!

Я чуть было не пробежал мимо. Крик доносился из-под молодой, но уже вполне себе мохнатой ёлочки. Я отодвинул зелёную лапу и сразу же отпрыгнул в сторону. Ещё один муравьедомёт! Твою-то мать! Что делать⁉

— Пи-пи-пи! *Хозяин, это я!*

Чего⁉

Ёлка зашуршала и прямо на меня вышла химера, — одна из тех, что застрелили Костика, — вот только на лице у неё сидела Правая. Глаз моей боевой подруженьки находился как раз там, где должны были быть глаза муравьедомёта, а лапки неглубоко вонзились в череп твари. В тех местах, где паучья лапка врезалась под кожу, чуть подтекала кровь.

— Пи-пи-пи! *Я не знаю, как это произошло!* Пи-пи-пи-пи-пи! *Я просто прыгнула на него сверху, а дальше всё произошло само!* Пи-пи-пи-пи! *Как будто на инстинктах!*

— Пи-пи-пи-пи? *Ты управляешь им?*

— Пи-пи! *О, да, хозяин!* Пи-пи-пи-пи! *Он полностью в моей власти!*

И тут я вспомнил техническое описание изделия №2304. Коктейль из генов: человек, крыса, паук, скорпион и гриб с труднопроизносимым названием. Кордицепс однобокий. Ну да! Ну точно же! Это же та самая стрёмная херня, которая прорастает насекомым в голову и заставляет их идти помирать в нужное для грибка место.

Смотрел про них передачу. Невнимательно, но смотрел. Такой у меня прикол был в прошлой жизни; расчищать себе от дел утро бодуна, затариваться вкусняхами, валяться и смотреть документалки. Если уж похмелье, то только такое, как по мне.

Ну да сейчас не о похмелье. Сейчас о том, что…

Охренеть!

Интересно, королёвские учёные рассчитывали на такой результат или оно вышло само? Быть может, другие образцы просто не доживали до момента, в который понимали эту свою фишку; да и Правая по идее должна была взорваться спустя сутки после имплантации.

Повторюсь: охренеть!

Химера, которая может управлять другими химерами! Теперь имба не только я, у меня ещё и пет имбалансный. Причём не один, а целый выводок. Как там было в легенде клюкволюдов об Избранном? Что он там должен был сделать?

Научиться управлять другими химерами?

Ну да, всё сходится. По ходу дела, их старый провидец всё-таки действительно умел в предсказания, а не хернёй занимался. Так. Интересно… а людьми Правая тоже может управлять? Чёрт, это опасно. Этот ящик Пандоры лучше не открывать, пока действительно не припрёт. Пока что удовлетворимся этим.

— Пи-пи-пи-пи. *А ты можешь стрелять?*

Пиу! — муравьиное яйцо насквозь прошило ближайший мухомор и улетело куда-то дальше, в лес.

Это прекрасно.

Я взял муравьедомёта на руки. Не тяжелее обычного автомата, зато гораздо приятней наощупь. Мех такой мягкий, приятный, в хорошем смысле слова вонюченький. Оружие с функцией подогрева рук.

Я повозился с моей новой игрушкой ещё несколько минут и выявил один неприятный момент. Ну как неприятный? Неловкий. Если прицеливаться из муравьедомёта самостоятельно, то его задница утыкается мне прямо в нос.

Во-о-о-от.

Но, благо, прицеливаться мне и не нужно. Этим за меня занимается Правая, а мне остаётся лишь направлять пушку в нужном направлении и можно шмалять по-крутому, от бедра. Я Рэмбо, блядь! Пиу-пиу!

Ладно.

Я закинул муравьедомёт за спину, — меховые лапки трогательно обхватили меня за плечи, — и пошёл к остальным. Дела не ждут…

Последние несколько минут мы шли сквозь настоящий бурелом — поваленные деревья, коряги, муравейники с меня ростом и кусты-кусты-кусты; хоть с мачете прорубайся. И тем сильнее оказался контраст, когда передо мной появились белые потрескавшиеся колонны, а сразу же за ними поле. Чистое и ровное поле.

Знаменское-Раёк. Вот оно, значит, какое.

Это не усадьба, это целый комплекс из… так… сейчас попробую объяснить…

Короче говоря, с высоты птичьего полёта Знаменское-Раёк наверняка очень напоминало футбольный стадион. Или Колизей. Хотя нет, по форме всё-таки футбольный стадион. Вот только вместо трибун здесь была длинная такая прямоугольная колоннада с закруглёнными углами.

Главное здание находилось на противоположном от нас краю поля, — где-то там, где должны были бы стоять ворота. Вместо правой и левой трибуны одноэтажные вспомогательные здания. Длинные, чем-то похожие на конюшни, а чем-то на павильоны ВДНХ. Ну… из тех, что поменьше; вечно-закрытых или приспособленных под административные нужды.

Правый павильон явно не обжит, а левый так вообще раздолбан. Внутрь точно не войдёшь; крыша обвалилась.