— Да, тверские. Я провела тщательный анализ по всей области. Бароны, графы, крупные помещики.
— Ксюш, — улыбнулся я. — Бери повыше. Как минимум герцогские семьи, а в идеале княжеские. Спешить не будем. Подумай пока, поузнавай, присмотрись. Справишься?
Я видел, как сестра борется с собой, чтобы сохранить аристократическую маску холодного спокойствия и не развизжаться по-девчачьи.
— Хорошо, Илья, — ответила она. — Я всё узнаю.
— Ну вот и славно.
С тем разошлись.
Татьяну Ильиничну я сегодня в поместье не застал. Танька уже вошла во вкус охоты и как только мы с Вышегором вернулись, она сразу же потащила его и Вежливых Лосей в рейд. Кто-то из клюкволюдов имел неосторожность ляпнуть ей, что неподалёку от Прямухино видели редкого короткошёрстного креветигра, и сестра загорелась добыть его во что бы то ни стало.
Ммм…
Что ещё? Перекинулись парой фраз с Борзолюбой. Когда я проходил мимо гостиной, она как раз нянчила бомбожопок.
— Какие ж вы хорошие, — умилялась девушка, тыкалась веснушчатым носиком в маленькие пищащие комочки, глубоко вдыхала и:
— А-а-а-а-ах. Обожаю, как пахнут детки.
Эта дрянь до сих пор не переоделась из своего топа! Чёрт его дери! Иду вот только что буквально с оргии, а Борзолюба Джакузьевна желанна так же, как и в первый день знакомства! Бодрит, зараза! Волнует!
Должно быть, это всё эффект запретного плода. Надо бы её отослать куда-нибудь подальше, что ли? В город, например?
— Барин, — Любаша будто прочитала мои мысли, — а можно офис снять в Торжке? Помнишь, ты предлагал рекламное агентство заебенить? Ну так вот я, кажется, согласна.
— Займи гостиничный номер в «Tildikov Inn», — ответил я. — Сойдёт?
— Конечно, барин! — крикнула Любаша и кинулась обниматься.
Хотел было остановить её, сказать, мол, мы теперь деловые партнёры и пожать ей руку, но… Ох, девки. Какие ж вы приятные наощупь.
Больше сегодня ни с кем не разговаривал. Лёг отсыпаться…
* * *
— Да как же так-то⁉ — орал я дурниной на охранников-клюкволюдов. — Как это, блядь, вообще возможно⁉
Наступило утро, зачирикали птахи, солнышко осветило бла-бла-бла, а Его Будущее Величество так и не протрезвел!
— Кто заходил в темницу⁉
— Никто, вождь! — клялся мне клюкволюд. — Никто! Мы всю ночь стояли! Глаз не сомкнули, честное слово! Никого не видели!
— Так ну а как тогда⁉ Где он достал алкашки⁉
— Я не знаю, вождь!
Это диверсия. Измена, блядь. Среди моих завёлся, — пи-пи-пи, — крысёныш. Ну ничего, я это сейчас быстренько выясню. Сегодняшнюю ночь сам отстою в дозоре…
* * *
— Да как же так-то⁉
— Братиш, ну принеси пивка, ну пжа-а-а-алыста, — глаза Романова посылали друг друга нахуй и отказывались смотреть в одну точку одновременно. — Ну чо те стоит, ну братиш, «охоты» баночку, ну принеси…
За днём шёл день, за ночью ночь. Не знаю, как это возможно, но Романов не приходил в себя. Я уже начал впадать в паранойю и чуть было не ввёл в Прямухино сухой закон, но общим собранием клана было установлено — опьянение Романова имеет явно магическую природу. Заколдованный принц, еби его мать…
Я перечитал всю сеть. Я расспросил всех друзей, всех знакомых и всех знакомых знакомых. Я даже ездил в библиотеку, но в магических гримуарах не было ничего хоть отдалённо похожего на недуг Андрея Палыча.
Признаюсь, я зашёл в тупик. Однако сдаваться было категорически нельзя; как бы я не лез из кожи вон, а таком состоянии мне Романова на престол не усадить, а значит и не стать эрцгерцогом.
Ох, пу-пу-пу…
— Братиш, ну принеси, ну плохо, блин, ну баночку, ну пожалуйста…
Я сидел рядом с клеткой будущего Императора и слушал его пьяное бормотание. Думай, Илья Ильич, думай.
— Ну принеси, ну чо те стоит, ну пожалуйста, ну баночку «охоты», пожалуйста, братиш, ну умоляю я тебя…
И тут я, кажется, догадался, что к чему. Похоже, что всё это время Романов сам говорил мне, в чём тут дело! Не намекал, а говорил открытым текстом! А я, дурак, слушал, но не слышал!
— Ну принеси, ну блин, прошу…
О, да! Если моя теория подтвердится, то я хотя бы буду знать куда мне идти и у кого просить совета. И если моя теория верна, то я в очередной раз подтвержу звание «чёртова гения». Я взял телефон и набрал нужный номер:
— Кузьмич, подготовь машину. Мы едем за пивом…
Глава 16
Про сбитые ноги и дождь в окно
— Спасибо, блин! От души, правда, — Романов жадно хлебал из горла полторашки.
Я сидел на табуретке рядом с его клеткой и ждал.
Решил для начала проверить запасную теорию; вдруг колдунство работает от обратного и если перманентно пьяному Андрею Павловичу давать выпивку, то он будет трезветь. Маловероятно, конечно, но проверить стоило.
Спустя полчаса пиво почти закончилось. Романов охал, ахал и говорил о том, как же ему хорошо, однако синий баф даже не думал с него спадать.
Что ж. Ладно. Тогда приступаем к проработке основной версии.
— Я так устала жить одним тобой, — жалостливо затянул я. — Одним тобой…
Краем глаза я наблюдал за реакцией Романова. Пока что эта сволочь никак себя не выдавала.
— Встречать рассвет и слышать, как проснёшься… не со мной.
Тут будущий Император оторвался от бутылки, поставил её рядом с собой, повесил голову и как-то уж слишком задумчиво уставился на свои руки.
— Мне стало так легко дышать в откры-ы-ы-ытое окно-о-о, — продолжил я. — И повторять… И повторять… Ей лишь одно…
И-и-и-и! Ну-ка! Вместе!
— Знаешь ли ты-ы-ы-ы!!! — заорал Андрей Павлович.
— Ага, сука! — я резко вскочил с табуретки. — Я так и знал! Ты попаданец!
— А? Что? Я не…
— Не пизди мне теперь! Уже не отвертишься!
Ах-ха-ха! Бинго! Попаданец из моего мира! «Ну братиш, ну купи баночку „охоты“, ну пожалуйста» — буквально несколько часов назад мы с Кузьмичом объехали ВСЕ продуктовые магазины Торжка и ни в одном не нашли никакой «Охоты». Нет её здесь! Нет и никогда не было! И песни про «вдоль ночных дорог» тут тоже никогда не было, её может знать только человек из моего мира!
А что это значит? А это значит, что мне пора провалиться в сине-белые сны и спросить с Богов, мол, какого хрена происходит? Если в их власти мотылять души туда-сюда-обратно, то пускай выгоняют эту пьянь куда подальше и вселяют в тело Романова какого-нибудь нагибатора мне в помощь.
— Братиш, какой попаданец, ты чего такое говоришь?
— Как давно ты здесь⁉
— Я не понимаю, братиш.
— Всё ты понимаешь! — со злости я ударил ногой по клетке. — Рассказывай всё, что знаешь!
Романов схватил недопитую полторашку и жадно присосался. Спешил. Будто бы знал, что отниму.
— Принеси ещё и расскажу, — заявил он.
Ну ладно…
* * *
Итак, что же выяснилось? Жил да был в нашем мире Андрей Павлович Не-Романов, — вообще плевать на его настоящую фамилию. Учился он плохо и книжек не читал. Связался с хреновой компанией, устроился на хреновую работу, женился по залёту и короче вот. В тридцать с хвостиком начал спиваться.
За пару лет опустился на самое дно.
И вот как-то раз наш герой упал в сугроб неподалёку от метро и впал в анабиоз, а очнулся в новом теле и новом мире.
Точнее не сразу очнулся. До того, как попасть, душа его чуток тормознула на божественном плане. На фоне галактик и пульсаров, — бывал я там, ага, — он увидел опричников. «Чёрных людей», как он выразился. Затем самый большой и главный опричник расхохотался и сказал, мол:
— Раз тебе так нравится алкоголь…
Ммм… Нет, не так.
— РАЗ ТЕБЕ ТАК НРАВИТСЯ АЛКОГОЛЬ, — сказал он, — ТО ТЕПЕРЬ ТЫ БУДЕШЬ ПЬЯН ВСЕГДА.
А потом поводил руками, сотворил какое-то заклинание из чёрных-чёрных теней и душу Андрея Павловича вбило в тело другого Андрея Павловича, вот только Романова. Наш пьяный Андрей Павлович испугался, вышел из квартиры прямиком в Мытищи, а вернуться не смог. Забыл куда возвращаться. Было это совсем недавно и что-то мне подсказывает, что его попадание случилось одновременно с моим.
