– Янки потеряли больше! – горячась, выкрикнул бригадный генерал Бэртоу, явно не остывший после боя. Джорджианец, однако. Так сказать, земляк прежнего хозяина этого тела. – А этот… командующий, он апеллирует к президенту Дэвису, который скоро должен тут появиться!
– Здесь?
– Да, полковник, – вздохнул Эванс. – Прибывает поддержать своим присутствием армию. Достойный джентльмена поступок. Он ведь ещё не знает, что мы победили. Но генерал Джонстон уверяет, что именно указаниями президента руководствуется, не давая генералу Борегару начать марш на Вашингтон.
О-хре-неть! И еще два раза по столько! А я, клятый дурень, надеялся на лучшее. Ведь ещё там, в родном для себя времени, читая про эту войну, я сильно удивлялся, почему после выигранного сражения при Булл-Ране конфедераты не воспользовались столь шикарной возможностью. И тут та же бодяга начинается, несмотря на то что сражение выиграно с куда более разгромным счетом.
– Не понимаю… Ничего не понимаю!
– Зато понимаю я! – раздался злой до крайности голос Борегара, вышедшего из комнаты, где он беседовал с Джонстоном. – Джентльмены… Рад видеть вас живыми. И передайте Джексону, что желаю ему крепкого здоровья, его талант стоять как каменная стена во главе своих солдат незаменим и ещё не раз нам понадобится.
Адъютант Джексона стал быстро чиркать карандашом на листе, явно переводя сказанное Борегаром в начертанные слова, сейчас только и доступные контуженому и временно оглохшему генералу. Ну а командующий Потомакской армией продолжил плеваться ядом в сторону Джонстона. Причем делал это явно специально, не желая оставлять суть конфликта меж ними двоими.
– Оттуда, – палец указал на потолок, явно символизируя «высшие сферы» в лице президента и его министров, – Кое-кому мнится, что Линкольна достаточно испугать, но не «загонять в угол» взятием столицы. С ними хотят договориться, обойтись малой кровью, не усугубляя эту «войну, всем несущую лишь горе и разорение».
– Это хуже чем преступление. Это – ошибка, – процитировал я Талейрана, наполеоновского министра и гения дипломатии.
– Договариваться с побеждёнными – это слабость, – процедил Хэмптон, подошедший буквально минуту назад.
Бэртоу прорычал что-то невразумительное, но явно не в поддержку этих мирных инициатив. Джексон же что-то черкнул в блокноте. После чего его адъютант произнес написанное вслух:
– Кого боги хотят наказать…
Продолжения не требовалось, эту цитату любой образованный человек знал. Да-да, как раз про лишение разума. Борегар же, не то что успокоившись, но хоть немного взяв себя в руки, продолжил:
– Единственное, чего я смог добиться – разрешения использовать всю кавалерию для преследования отступающей армии Мак-Дауэлла. Всю – это добровольцев, которые сами вызовутся. Это немного, но хоть что-то. Догоняйте, рассеивайте, сокращайте их число. Пусть в их душах будет только страх. Я не могу приказать, но прошу. Не дайте ошибке политиков обесценить одержанную нами великую победу. Не все из вас согласны со мной, некоторые поддерживают решение Джонстона, – взгляд был направлен в сторону Эрли, Кука, Джонса, скользнул по Лонгстриту. – Но я вас прошу. Решайте, джентльмены.
– Та часть «Дикой стаи», которая умеет держаться в седле, с удовольствием развлечется отстреливанием убегающих янки, – усмехнулся я. – Да и «Легион» Хэмптона вряд ли откажется принять в этом участие. В нем есть кавалерия, и немало.
– Именно, – рыкнул командир «Легиона», всем нутром желающий продолжения битвы. А еще есть техасские рейнджеры. Я их командира видел, он рвется в бой, если только бригадный генерал Лонгстрит не станет слишком сильно возражать нашему… командующему, генерал-майору Джонстону.
– Техасские рейнджеры приписаны к моей бригаде, – пожевал губами Лонгстрит. – Им что индейцы, что американцы, лишь бы подраться. Я… не поддерживаю вас, джентльмены, но и запрещать техасцам ничего не стану.
Ну, с паршивой собаки хоть шерсти клок. Не мешает – и то ладно.
– Половину, – отчеканил осторожный Бонэм. – Может, правы вы, может, Джонстон. Но пощипать янки стоит. Главное не поддаться лишнему азарту.
– У меня не бригада, а смех, – невесело ухмыльнулся Эванс. – И всего две роты кавалерии. – Но я оторву уши их капитану, если он не будет пылать энтузиазмом.
– Благодарю вас, – коротко, но с чувством произнес Борегар. – Тогда не теряйте времени. Чем быстрее вы соберете кавалерийские части и отправите их за бегущей армией Мак-Дауэлла, тем больше ущерба им нанесете. Паника, она проходит. Но пока не прошла…
Это как раз понятно. У страха глаза велики. И не воспользоваться этим – большая глупость с точки зрения военного. И ошибка для политика. Президент Конфедерации Джефферсон Дэвис ошибся, а генерал Джонстон пошел у него на поводу или же ошибся и сам. Одно другого не лучше.
Зато в этой битве, выигранной нами, оформился костяк командиров, которые в дальнейшем должны будут составить победоносную плеяду военачальников. Борегар, Джексон, Бартоу, Эванс, может даже Хэмптон… И, конечно же, не стоило забывать про старого Ли, волею случая и президента оказавшегося вне сражения.
Ну а что же я? Я тоже получил очень многое и даже сверх того. И предстоящее участие в преследовании разбитой армии должно поставить жирную не точку, но запятую на дороге моей замысловатой жизни. Клянусь богами или демонами, забросившими меня сюда, – всё только начинается.
Ветер с Юга
– Я встречал нескольких, которые претендовали на понимание негров, – ответил капитан Вудворд, – и всегда замечал, что эти люди первые подвергались каи-каи, то есть были съедены. Посмотрите на миссионеров в Новой Гвинее и на Новогебридских островах – на Эрраманге, – этом острове мучеников, и на прочих островах. Вспомните австрийскую экспедицию, все участники которой были изрублены в куски на Соломоновых островах, в зарослях Гвадалканара. А эти торговцы с многолетним опытом, хвастающие, что ни один негр их не тронет! Их головы и по сей день украшают стропила сложенных из каноэ хижин. Старый Джонни Симонс, двадцать шесть лет блуждавший по неисследованным областям Меланезии, клялся, что негр для него – открытая книга и никогда не причинит ему вреда. Он погиб у лагуны Марово в Новой Георгии. Черная Мэри и старый одноногий негр, оставивший другую ногу в пасти акулы, когда нырял за рыбой, убитой динамитом, вдвоем отрубили ему голову. А Билли Уоттс, с ужасной репутацией истребителя негров, способный устрашить самого дьявола! Я помню, мы стояли у Маленького мыса в Новой Ирландии, – вы этот мыс знаете; там негры украли у Билли пол-ящика табака, предназначенного для продажи и стоившего ему около трех с половиной долларов. В отместку он, внезапно нагрянув, застрелил шестерых негров, уничтожил все их боевые каноэ и сжег две деревни. А четыре года спустя у этого же Маленького мыса он, в сопровождении пятидесяти негров из Буку, шнырял вдоль берега, вылавливая морских улиток. Не прошло и пяти минут, как все они были мертвы, исключая троих негров, которым удалось спастись в каноэ. Не говорите же мне о каком-то понимании негров! Миссия белого человека – насаждать плоды цивилизации во всем мире. Это достаточно серьезное и хлопотливое дело. Где уж тут заниматься психологией негров!
Джек Лондон.
«Непреклонный белый человек»
Пролог
США, Вашингтон, конец июля 1861 года
В Президентском дворце – он же Белый дом – было… тоскливо. Атмосфера, всего несколько дней назад преисполненная оптимизма и надежд на лучшее, теперь откровенно сдулась, как лишенный притока нагретого воздуха воздушный шар. Причина была очевидной – поражение… нет, скорее даже сокрушительный разгром армии Ирвина Мак-Дауэлла не мог не отразиться на состоянии тех, кто олицетворял собой власть в США. Во главе, вестимо, с самим президентом под порядковым номером шестнадцать, Авраамом Линкольном.
