Два генерала на одного скромного… ладно, не слишком скромного майора. И если к Борегару я уже привык, то вот Роберт Эдвард Ли – это другое дело. К тому же человеку уже более полтинника натикало. А по нынешним временам – это весьма серьёзный возраст, от которого не отмахнёшься.

– Давайте пройдёмся, Станич, – предложил Борегар. – Неспешно, в стороне от ваших солдат и моих и генерала Ли адъютантов и прочих. Не возражаете?

– С чего бы, – слегка улыбнулся я. – И да, для меня честь познакомиться с вами, генерал Ли.

– И я рад знакомству, майор. Вы… необычны. А ещё молоды.

– Молодость – такая особенность, которая со временем проходит.

Ли промолчал. Пока промолчал, явно выдерживая паузу до той поры, пока мы не отойдём в сторону. Неспешно так отойдём. Это ведь просто прогулка, а не марш в конкретном направлении.

– Молодость всегда спешит привнести в мир что-то новое. В мир и… в войну, – вновь заговорил тот, кто являлся потом для Юга настоящей легендой. – Я говорю не столько о новых винтовках и этих…

– Пулемётах, – подсказал я нужное слово. – Иногда мои бойцы называют их «адскими кофемолками».

– Адскими… да, это хорошо сказано. Многие сочтут это оружие… недостойным джентльменов.

– Как раньше таковым считали длинный английский лук, потом арбалет, брандскугель, да и вообще огнестрельное оружие. Мир движется вперёд, генерал. Нам остается лишь не отставать от него, но сохранять при этом честь и достоинство. Потеряем их – утратим самое главное…

– Что именно, майор?

– Уважение к самим себе. Мне не хочется, чтобы, глядя в зеркало, было противно. А мне будет противно это делать, если я не предприму все возможные усилия. Усилия, способствующие победе Конфедерации над янки, которые нам абсолютно чужды со своими торгашескими ценностями и опаснейшими идеями мнимого равенства. Поэтому новые винтовки, пулемёты, необычная тактика и приёмы на поле боя – все хорошо для победы, если не затрагивает основы, что внутри нас.

Ли слушал внимательно. Видно было, что он далеко не со всем согласен. Однако его явно подкупала звучащая сейчас в моём голосе искренность. Уж отличить человека с идеалами от того, у кого их и не ночевало, не так сложно.

– Господь на небесах потом разберётся, кто больше прав. И история скажет своё веское слово. А мы с вами еще поговорим. Я уверен. Да и сейчас наш разговор ещё и не начинался. Ведь вы хотели поговорить с бригадным генералом Борегаром о том, что будет в скором времени?

– Именно так. Но вы…

– Откуда я знаю? Он сам мне сказал. Как и о состоявшемся ранее разговоре, при котором обсуждались возможные пути продвижения армии США. И теперь нам стало кое-что известно.

– Да, Станич, известно уже немало, – подтвердил Борегар. – Обычно до майоров такие сведения не доводят, но ваш случай особый. Ваше подразделение обзавелось определенной репутацией, поэтому я, как командующий Потомакской армией, приказываю использовать ваш отдельный батальон для нанесения неожиданных ударов по армии противника в то место и в то время, какие именно вы сочтете нужным. Вы ведь слышали про рейнджеров, которые действуют в Техасе еще с тридцатых годов?

– Я многое о них ЗНАЮ, генерал. И кое-что из этих знаний использовал при подготовке «Дикой стаи» к боям.

– Тем лучше, майор. Пусть у меня не будет большого числа именно «техасских» рейнджеров, зато найдется замена, схожая по сути.

Карт-бланш, однако! Я хорошо помнил, чем именно промышляли «горячие техасские парни», отличавшиеся как высокими боевыми качествами, так и редкой отмороженностью по здешним временам. Нанесение ударов по коммуникациям противника, удары в тыл и по флангам, функции мобильного резерва, действующего по усмотрению своего командира. Ну и войсковая разведка тоже. О ней забывать не следовало. Правда, насчёт последнего… это пока не для моих парней.

– Не пожалеете, бригадный генерал, генерал-майор… Но насчёт битвы. Уже стало известно, кто, куда движется и когда всё произойдет?

– Известно, – скривился Борегар. – Как хорошее, так и плохое. Янки собрали в своей Северовосточной Виргинской армии более тридцати тысяч солдат. Командует армией бригадный генерал Ирвин Мак-Дауэлл. Мы с ним вместе в Вест-Пойнте учились.

– Так это превосходно, генерал! Вы должны знать его сильные и слабые стороны. Хотя… может быть верным и обратное.

Борегар невесело усмехнулся.

– Ирвин всегда был…. неустойчивым к окрикам сверху. Он будет делать то, что ему скажут, даже не пытаясь отстоять свое мнение. И проявлять инициативу не любит. Сейчас он стронул с места свою толком не обученную армию от Арлингтона к Сентервиллу, а там и на Фредригсберг.

– То есть выбрали самый очевидный путь. Простота… она порой хуже воровства.

– Что? – не понял меня генерал Ли.

– Такое русское выражение. В том смысле, что самые простые и предсказуемые действия вреднее всего прочего. Ведь если вы, генерал Борегар, резко двинете вперед Потомакскую армию, отрезая Мак-Дауэлла от Вашингтона, а потом ударите… Да ещё подчинив себе армию Шенандоа. «Федералы» будут разгромлены, а нам откроется дорога на их столицу. Войну так не выиграть, но нанеся первый удар такой сокрушающей силы мы многое приобретём. Как со стратегической, так и с моральной позиции.

Грусть на лице Борегара и доброжелательная, но тоже не шибко веселая улыбка Ли мне были… непонятны.

– Видите, Ли, у юноши светлая голова, раз он предлагает то же самое, что и я пытался донести до президента. Но что я получил в ответ? Видите ли, «ваши войска еще плохо обучены, лучше ограничиться действиями от обороны».

– Президента можно понять, – вздохнул генерал Ли. – Наши войска тоже нельзя назвать опытными и обученными.

– Но они лучше! Хотя бы за счёт того, что у нас на Юге принято учиться стрельбе ещё будучи мальчишками.

– Я не соглашаюсь с президентом, Пьер, я всего лишь его понимаю. Он не хочет рисковать.

– Но выиграть войну, сидя в обороне…

– Вы получили приказ…

– Да, получил, – процедил Борегар. – И вынужден буду его выполнить. Хорошо еще, что армию Шенандоа на помощь согласились перебросить. Генерал-майор Джонстон, сменивший Джексона, готов выдвинуться на соединение с нами. Точнее приехать. Джонстон решился использовать железную дорогу для ускорения переброски войск. Конечный пункт – Манассас. Теперь ему осталось окончательно ввести в заблуждение находящиеся неподалеку войска янки. Я уверен, это будет несложно, их командиры… не отличаются воинскими талантами.

Я внимательно слушал и мотал на ус всё услышанное. Соединение двух армий – Потомакской и Шенандоа – уже очень хороший знак. В том смысле, что это соединение могло состояться в оговоренные сроки. Но то, что Мак-Дауэлл уже стронул армию с места, означало, что и нам пора выдвигаться. И стоило мне задать этот вопрос, как тут же был получен ответ от Борегара.

– Несколько составов ждут нас. Армия уже там, а вот отдельные части все еще в Ричмонде. Пора это исправить. Твоя «Дикая стая» готова?

– Да, генерал. Люди отдохнувшие, новобранцы хоть немного, но обучены… Только лошади… Сомневаюсь, что их стоит загонять в товарные вагоны. Место для более важного груза понадобится. А обычным перегоном… время займёт.

– Время ещё есть. Лошадям подготовка на месте не требуется, в отличие от людей..

– Тогда больше вопросов нет. Готов выдвигаться по направлению к железной дороге.

Кажется, именно это Пьер Борегар и желал услышать. И я его не разочаровал. Собственно, на этом наш разговор… был закончен. У всех имелись неотложные дела. Лично мне надо было в экстренном порядке срывать с места весь личный состав, «порадовав» или же действительно порадовав их тем, что вот-вот начнется новая заварушка, в которой мы примем самое непосредственное участие.

Что же до второго этапа переговоров с военным министром…. В конце концов, доверенных лиц ещё никто не отменял. А Филипп Мак-Грегор, как один из акционеров оружейной фабрики, вполне может заменить меня на этапе предварительных согласований. Благо и сам не дурак, и посоветоваться, в случае чего, есть с кем.