– Ли ведь ещё тут, в Ричмонде?
– Да. Утверждает у Уокера развитие береговых фортов во всех значимых местах побережья. А ты что, его хочешь в Нью-Йорк отправить?
– Почему бы и нет? Ли хорош тогда, когда надо обороняться, не утруждаясь необходимостью переходить в наступление. Вот пусть и превращает Нью-Йорк в неприступный бастион. Известности же старому боевому коню не занимать. Добровольцы воодушевятся, увидев, кого им прислали в качестве командира.
– Это смело, Виктор, но мне нравится. А потом мы ударим по Вашингтону?
– Не сразу. Вот, посмотри сюда…
Сюда – это на карту, которая висела на стене. В неё постоянно вносились изменения, соответствующие самым последним известиям с фронтов. И сегодняшняя картина была более чем обнадёживающая. Пусть что США, что Конфедерация вытянулись от восточного побережья к западному, словно известные резиновые изделия, но у нас было довольно существенное преимущество. Какое? Дезерет мормонов, разместившийся на территориях нынешних Невады, Юты и Колорадо, а также откусивший немалый кусок от привычного мне Айдахо. Впрочем, сейчас это была часть территории Вашингтон. Для нас этот Дезерет не был враждебным образованием, и отвлекаться на охрану большей части границ с ним не стоило. А вот янкесы были серьёзно озабочены желанием Бригама Янга и его фанатичной своры захапать ещё и Небраску с её рудниками ценных металлов. На куски Орегона с Дакотой мормоны тоже откровенно облизывались. Мешало им лишь присутствие войск США. Зато если войска уйдут или сильно сократятся в числе, тогда мормоны непременно проявят естественный инстинкт подобрать то, что плохо лежит.
Зато на нас выкормыши Янга точно кинуться не осмелятся. По причине того, что без союзников им не выжить, а с США союза не получится. Они им не верят от слова совсем. Кто кому? В обе стороны.
Я смотрел на карту, а взгляд сразу цеплялся за уязвимые места нашего противника. Для начала – Канзас. С юга Индейская Территория. С востока – мормоны. Ну, а на западе – штат Миссури, давненько взятый Конфедерацией под контроль. Наверняка находящимся там частям северян крайне неуютно осознавать собственное уязвимое положение.
И Орегон. Тот самый штат, с территории которого пытались прощупать на прочность наши части в Калифорнии. Кажется, пришла пора оказать засевшим там северянам ответные знаки внимания. Благо Хэмптон и Эванс сумели сколотить неплохой ударный кулак не из неумех-новобранцев, а из вполне натасканных солдат. Разношёрстность же тут точно не помеха.
– Хочешь ударить сразу в нескольких местах, отвлекая внимание? – высказал предположение Джонни. – Не рискованно ли будет?
– Отнюдь. Получится вторгнуться в Орегон и Канзас – хорошо. Нет – всё равно привлечём внимание янки к этим областям, не позволим им перебросить оттуда войска для защиты столицы.
– Из Орегона-то?
– Из Канзаса! Орегон слишком далеко, но беспокойство происходящее там всё равно вызовет. А мы будем наблюдать за происходящим, в том числе и в Нью-Йорке. Как только поймём, что пора – начнётся то самое наступление на Вашингтон, о котором мы столь часто говорили.
– Ты забыл ещё об одной ситуации, Виктор. Линкольн может пожертвовать Нью-Йорком, Канзасом и тем более Орегоном, рассчитывая на то, что на Гаванском конгрессе Британия не даст нам взять от остатков США слишком много.
– Не забыл. Помню я о коварных альбионцах. И знаешь, если после прибытия на остров Ли с подкреплением янки отступят, а заодно подарят нам хотя бы по половине Канзаса с Орегоном… Я сумею убедить Борегара плюнуть на взятие вражеской столицы. Потери того не стоят, а уж на конгрессе мы сумеем вырвать из глоток янки нужные нам условия.
Джонни лишь пожал плечами. Ну да, типа тебе виднее, а я тут так, погулять вышел. Ох, и жук он местами! Ладно, его не переделать. Впрочем, в относительно скором времени жизнь моего друга малость изменится. И об этом грех не напомнить.
– Кстати, как там Сильвия? Беременность нормально проходит, без осложнений?
– Для неё – нормально. А я дома ночевать стараюсь пореже, – понурился Смит. – Говорили мне, что на некоторых женщин это плохо сказывается, а я до конца не верил. Теперь верю.
То ли смеяться, то ли сочувствовать. Жена моего друга, чей разум был атакован гормональным взрывом, с недавних пор страдала резкими сменами настроения. То беспричинно радостная и весёлая, уже через полчаса она могла начать лить слёзы по самому пустяковому поводу или даже вообще без оного. Иногда гипертрофированное беспокойство за мужа, а иногда девушку буквально срывало с места то на прогулку, то к портному на примерку, во время чего она могла забыть обо всём и обо всех.
– Скоро пройдёт.
– Сам знаю. Вилли, как по мне, хуже. Он этот твой русский язык учит в свободное время, которого у него немного. Старается!
– Чем быстрее выучит, тем скорее сможет жениться на Елене. Хотя они и так почти всегда рядом, если возможность появляется. Я их ни в чём не ограничиваю. Ну, кроме детей до брака.
Джонни лишь усмехнулся, зная моё крайне скептическое отношение к такой штуке, как девичье целомудрие. А заодно решил подколоть на схожую тему:
– Сам-то ещё жениться не надумал? Да и Мария, на неё многие засматриваются.
– Сестра пусть сама выбирает как жениха, так и сроки.
– Так её сейчас больше сроки выполнения работ в министерстве интересуют! На кавалеров если и смотрит, то с такой улыбкой, что у некоторых слабость в ногах приключается.
– Слабаки ей и не нужны, – не мог удержаться я от улыбки. – Самому интересно, кого она выберет. Ну, а насчёт меня… Пока имеется постоянная и устраивающая меня пассия.
– Вайнона твоя… Но ты всё сам понимаешь.
– Понимаю. Не в моём статусе, особенно нынешнем. Жена должна соответствовать во всех смыслах. Только ты, Джонни, не забывай, сколько мне лет-то сейчас. Вот как малость остепенюсь, тогда и думать на сей счёт стану. И вообще, пусть сначала война закончится, а там посмотрим.
– Скоро закончится, – эхом отозвался Джонни и внезапно сменил тему: – Бенджамин-то уже уехал. В отдельном вагоне, почти как ценный дипломатический груз. Охраны было… как будто мешок с золотом везут, а не бурдюк с помоями.
– Эти, как ты выразился, помои для Британской империи ценнее, чем золото по весу оказаться могут. Хранитель важных тайн, с самого образования правительства Конфедерации вхожий во все министерства и сам возглавлявший три из них.
– Понимаю я, Вик! Но ты же сам сказал о необходимости выпустить его из страны. И ещё велел сразу не трогать, выждать.
– От своих слов не отказываюсь. Досадная необходимость договариваться, сам помнишь. Кстати, никого из прикормленных тобой людей вокруг Бенджамина не осталось?
Смит сокрушённо покачал головой.
– Увы, но все его здешние слуги тут и остались. Наверняка по совету этого Бульвер-Литтона. Англичанин куда умнее Бенджамина, не мог не понять, что среди слуг есть купленные нами.
– Ожидаемо, но всё равно печально. Тогда нужно не забыть отписать нашим людям в Лондоне, чтобы попытались выяснить его там место пребывания. Будем покупать тамошних слуг, если местные своё отыграли.
– Сначала найти надо.
– Найдём. Персона такого уровня не может не оставлять следов. И жить в тихой сельской глуши наш Джуда точно не согласится. Слишком любит красивую жизнь и блеск. Не в Лондоне объявится, так в одном из городов. Нужно лишь поискать, и он непременно найдётся. Пусть не сразу, но особой спешки всё едино нет.
Ещё немного поболтав, но уже на вольные и отвлекающие от работы темы, мы всё же вынуждены были вернуться к делам. Они ж, заразы такие, ждать не собирались. И если Джонни оставался тут, разгребать всё новые и новые вопросы, возникающие перед новосозданным министерством, то мне предстояло побегать по городу. Сначала Борегар, который должен был окончательно одобрить кандидатуру генерала Ли. Затем флотское командование требовалось озадачить, ну а там и самого старину Ли не то обрадовать, не то озадачить. И всё срочно, и всё без малейшего промедления. Обстановка не располагала к медлительности. Война явно входила в завершающую фазу. И этот эндшпиль требовалось провести как можно более эффектно и эффективно.
